Она видела над собой его улыбку и почувствовала, как что-то глубоко внутри нее сжалось от боли, смешанной с… чем? С сожалением… с желанием?
– Я имею в виду, – продолжал он мягко, слабо шевеля пальцами в воде, – что не хотел бы выпускать тебя в мир с впечатлением, будто несколько любовных схваток по обязанности – это все, что ты можешь получить.
– Так что ты предлагаешь? – Джоанна вложила все свое презрение в этот вопрос. – Ускоренный курс сексуального удовольствия? – Она покачала головой. – Это не для меня. Но я уверена, что у тебя не будет недостатка в желающих. И никогда не было, – добавила она язвительно.
– Жаль. – Темно-желтые глаза еще раз медленно ее осмотрели. – Потому что эти симпатичные пузырьки начинают таять и открывают интересный вид. Уверена, что не передумаешь?
– Уверена. – Внутри у нее все дрожало, но она как-то умудрилась сохранить ровный тон. – Могу я кое-что прояснить? Если ты будешь… беспокоить меня таким образом, я не смогу здесь оставаться, несмотря на последствия. – Она глубоко вздохнула. – Может быть, такие игры кажутся тебе забавными, но мне – нет. Наше соглашение останется в силе, только если мы будем держаться подальше друг от друга.
– Ты действительно думаешь, что это единственное решение?
– Я знаю, что это так.
Он пожал плечами.
– Тогда мы поступим по-твоему. Бог не допустит, чтобы моя грязная похоть заставила тебя уехать отсюда, – добавил он иронически и легко провел рукой по ее обнаженному плечу. – Ты замерзла. Пора выходить из воды.
Он поднялся и взял банный халат, который висел на двери ванной.
– Вот, надень это, – приказал он бесцеремонно.
Замерзла? Неожиданно она вся запылала, охваченная странным и пугающим пламенем.
– Это я сама решу, – процедила она сквозь зубы.
Он засмеялся.
– Ты имеешь в виду, что скорее рискнешь подхватить пневмонию, чем позволишь мне мельком взглянуть на твою наготу? Теперь ты недооцениваешь мой самоконтроль… или переоцениваешь свой шарм? Однако мы не станем это обсуждать. С этого момента наши отношения будут чисто деловыми.
Он повесил халат в пределах досягаемости, бросил на нее последний оценивающий взгляд и мгновенно принял деловитый вид, заставив Джоанну заскрежетать зубами в бессильной ярости.
– Теперь об одежде Лайонела и его вещах. Пусть их перенесут в другую комнату, чтобы я мог просмотреть, когда будет свободное время.
– Если ты так хочешь, – ответила она натянуто.
– В общем, нет. – Габриель помрачнел. – Это неприятная работа, но, по совести говоря, я не могу переложить ее на кого-то другого.
Он повернулся к выходу.
– Кстати, последняя мысль. – Он заговорил резким тоном, и Джоанна опять напряглась. – Раз коттедж Ларкспар пустует, почему бы тебе не сдать его Синтии на следующий год? По-видимому, она все время мечтала жить там.
– Очевидно, вы обсудили это вчера вечером заhors d'oeuvres[1]. — спросила Джоанна ядовито-сладким тоном.
Но он улыбнулся ей совершенно спокойно.
– На самом деле за кофе и арманьяком. Решать тебе. В конце концов, коттедж будет твоим. Обдумай и сообщи ей о своем решении.
Затем он ушел. Через секунду Джоанна услышала, как закрылась дверь ее спальни. Она выбралась из ванны, дотянулась до халата и, дрожа от холода, кое-как натянула его, радуясь тому, что не руки Габриеля расправляют складки материи.
А ведь так могло бы быть. Когда она поняла это и вспомнила реакцию своего тела на мимолетное прикосновение его руки к своему плечу, у нее перехватило дыхание. Надо научиться быть совершенно невосприимчивой к Габриелю. Но прежде всего немедленно вызвать слесаря, чтобы поставить замок на дверь спальни.
Надевая бриджи, сапоги и толстый свитер, Джоанна решила, что поможет Сэди на конюшне, а затем даст нагрузку лошадям. Чтобы выкинуть из головы свои личные проблемы, ей нужно заняться какой-нибудь тяжелой физической работой. Ей стало интересно, как Габриель поступит с Наткином, мерином, на котором Лайонел ехал, когда умер.
Это было сильное, мощное животное, и Джоанна не была уверена, что сможет справиться с ним.
Она тихо вздохнула, когда спускалась по лестнице. Еще один вопрос, который надо обсудить с Габриелем. Придется составить список.
У подножия лестницы она натолкнулась на Синтию, только что вышедшую из столовой. Зная, что ее мачеха редко покидает свою комнату до полудня, Джоанна удивленно на нее посмотрела.
– Могу я с тобой поговорить? – Выражение лица Синтии было как у кошки, которой налили если уж не сливок, так очень большое блюдце молока.
– Хорошо. – Джоанна сделала паузу. – Кофе еще осталось?
– Много. А что?
Джоанна пожала плечами.
– Мы можем обставить наш разговор по правилам хорошего тона, – предложила она, войдя в столовую и налив себе чашку из тяжелого серебряного кофейника.
– Дорогая… – Синтия грациозно облокотилась на один из обеденных стульев с высокой спинкой. – Я готова придерживаться этих правил в угодных тебе пределах.
Если ты позволишь мне делать то, что я хочу, мысленно закончила за нее Джоанна.
– Я полагаю, что речь пойдет о коттедже Ларкспар.
– Конечно. – На лице ее мачехи появилось обиженное выражение. – Не могу представить, о чем Лайонел думал, когда оставил его тебе. Я полагала, что мы с ним договорились.
Джоанна прикусила губу.
– Сомневаюсь, что Лайонел думал о чьих-либо желаниях, когда писал завещание.
– Скорее всего. – В глазах Синтии неожиданно сверкнула злость. – Иначе он не поставил бы абсурдное условие, чтобы Габриель остался твоим мужем еще один год. Бедняжка выглядел так, как будто хотел кого-нибудь убить, когда услышал это.
– Разумеется, – ответила Джоанна вежливо. – Какая жалость, что я просто потеряла сознание вместо того, чтобы упасть замертво. Подумай, скольких проблем можно было бы избежать.
Малиновые губы Синтии поджались.
– Иногда ты говоришь такую ерунду!
– Ну что ж, тебе не придется с ней больше мириться, если ты переедешь в коттедж Ларкспар, – сказала Джоанна весело.
– Так ты хочешь сдать его мне в аренду? – Голос Синтии звучал удивленно.
– Почему бы и нет?
– Мне казалось, что ты попытаешься вставить мне палки в колеса.
– В действительности коттедж мне еще не принадлежит, – ровно заметила Джоанна. – Душеприказчики – Генри Фортескью и Габриель. Очевидно, они не возражают.
– Ну, Габриель точно не возражает. Он сам предложил. – Синтия томно потянулась и посмотрела на Джоанну из-под ресниц. – Но я не думала, что он скажет тебе об этом. В конце концов, это не очень тактично… при данных обстоятельствах.
Джоанне показалось, что ее сердце пронзило ледяное копье.
– Иными словами, вам обоим удобнее крутить роман под другой крышей. Он не затронул эту тему.
Синтия пожала плечами.
– Естественно, он хотел пощадить твои чувства. Ты же официально все еще его жена.
Джоанна взяла себя в руки и сухо сказала:
– Но у тебя, конечно, нет угрызений совести.
– Ну, я тебе уже рассказала о своих намерениях, – рассмеялась Синтия.
– И Габриель о них подозревает?
– Вряд ли, – легко произнесла Синтия. – Мужчины такие эгоисты, дорогая. Мне кажется, что в глубине души он бы скорее предпочел думать, что ты против, что тебе не все равно… хоть немного. – Она встала. – Пойду осмотрю коттедж. Я знаю, что там есть немного мебели, но мне нужны некоторые вещи. Для начала кровать побольше. – Она медленно улыбнулась и сделала паузу, чтобы Джоанна полностью осознала смысл сказанного, затем добавила: – Передай миссис Эшби, что я не вернусь к обеду, хорошо?
Джоанна смотрела, как Синтия покидает комнату. Все ее тело болело от напряжения. Разговор с Синтией должен был принести долгожданное облегчение, но произошло обратное.