Он же совершенно посторонний мужчина. В моей спальне. Я почти голая. Выгляжу безобразно, что бы он ни говорил. А он смотрит на меня с нежностью.
Она вдруг вспомнила, что однажды на нее навалилась такая же простуда. Как она просила Ларри остаться. Ей ничего не нужно было от него, просто ей хотелось, чтобы он сидел рядом и держал ее за руку. Но он улыбнулся, нежно погладил ее по голове и сказал, что она ведет себя как маленькая девочка. Он пообещал, что договорится с консьержкой, чтобы та послала кого-нибудь из служащих за лекарствами, позвонил в магазин, чтобы заказать соки и воду, а сам уехал. Ей не нужны были лекарства и забота посторонних людей. Она не была смертельно больна. Но ей хотелось, чтобы Ларри был рядом и нежно смотрел на нее, когда она проваливается в сон и приходит в себя. Она бы именно так и делала, если бы он заболел. Но он уехал. Она не обиделась тогда, понимая, что у мужчины могут быть неотложные дела и что если бы дело было серьезным, то он обязательно бы остался.
Тогда не обиделась и даже отругала себя за слабость. А сейчас вдруг вспомнила, и ей стало грустно. Майкл не должен быть рядом с ней, но он здесь. И, она знала это совершенно точно, будет с ней, пока она этого хочет.
– Мэри, доктор скоро придет, – услышала он голос Майкла. – Скажите, что вы хотели бы съесть или выпить, я позабочусь об этом.
– Спасибо. Я ничего не хочу. Если можно, посидите рядом, только возьмите стул. На полу не очень удобно.
– Я возьму стул, а вы закройте глаза и отдыхайте.
– Вам будет скучно, – слабо запротестовала Мэри.
– Мне не будет скучно, – заверил ее Майкл. – Если вы не возражаете, я посмотрю ваши книги и возьму что-нибудь полистать.
– В гостиной, – показала глазами Мэри и провалилась в сон.
На арене, освещенной неровным светом коптящих факелов, сражались два рыцаря. Бой шел уже давно: в каждом движении чувствовалась усталость. В звенящей тишине слышался только тяжелый скрежет металла. Медленно поднималась рука с мечом, навстречу ей так же неторопливо выплывал щит противника.
Потом следовал новый выпад, и соперники на мгновение замирали, сцепившись оружием. Их бой напоминал танец с затверженными многими часами репетиций движениями. Шаг вперед, рука в сторону, выпад, удар, корпус наклонен под углом к полу, точка касания, корпус назад, другая рука со щитом вперед, шаг назад. И так до бесконечности.
Мэри как завороженная смотрела на рыцарей. Она была единственным зрителем их поединка. Но ни крикнуть, ни остановить смертельную схватку она не могла. Они давно уже не понимали, зачем и почему начали бой, не обращали внимания на женщину, которая достанется одному из них в награду, они выполняли вечный мужской ритуал. У Мэри закружилась голова от этого монотонного танца-боя, она закрыла глаза и провалилась в черноту.
В следующий миг Мэри оказалась в шумном баре, наполненном людьми, ритмичной музыкой и разноцветными огнями. Ее взгляд метался от одного лица к другому и не находил того, ради которого она пришла сюда. Веселые, пьющие, жующие, искаженные болью, вывернутые в смехе, красивые и безобразные лица пролетали перед ней, меняясь как в калейдоскопе.
Но не было, не было здесь того единственного, которого так жаждало ее сердце! Отчаяние и страх заполонили ее существо, она хотела закричать, чтобы потушили мигающие разноцветные огни, выключили музыку и перестали надрывно смеяться… и в это мгновение увидела… Посреди отчаянно галдящей толпы сидели двое и тихо говорили. Она не ожидала встретить их вместе. Они не могли знать друг друга. Но они сидели вдвоем и мирно тянули пиво из высоких бокалов, не обращая внимания на беснующуюся публику.
Пространство, которое они занимали, было похоже на остров посреди бурной реки: вокруг клубятся искры разбитой воды, грохочет шум близкого водопада, а на маленьком клочке земли покойно и солнечно.
Мэри видела каждое движение их лиц. Вот Ларри нахмурился и резко мотнул головой, а Майкл улыбнулся уголком губ и опустил глаза… Она стояла рядом со столиком, но не слышала, о чем они говорят, потому что в ушах гремела музыка, а они не видели ее. Мэри решила сесть рядом, заставить их обратить на нее внимание, но они продолжали говорить, не замечая ее, даже когда она положила руки на стол. Теперь она ясно слышала каждое слово.
– Не спорь со мной, – как всегда спокойно говорил Майкл, – ты дал ей что мог, все остальное могу сделать только я.
– Она чудесная женщина, – хмурился Ларри, – и я любил ее.
– Любил, но в твоем чувстве было много мужского эгоизма, – не соглашался Майкл.
– О каком эгоизме ты говоришь? – возмутился Ларри. – Она ни в чем не нуждалась. Я защищал ее. Я заботился о ней.
– Ты заботился о себе, – опять возразил Майкл. – Ты хотел, чтобы она принадлежала тебе безраздельно, ты мечтал о том, чтобы она стала частью тебя.
– Она и была частью меня, – засмеялся Ларри, – лучшей моей частью. Ты не сможешь так.
– Я и не буду так, – пожал плечами Майкл. – Я хочу любить ее, но научить ее быть собой.
Знать, куда она идет и что делает.
– Зачем это женщине? – не понял Ларри. – Она слишком слаба, чтобы принимать решения. Мужчина должен…
– Ты любил ее для себя, я хочу любить ее для нее. Не мешай нам, – ласково попросил Майкл.
– Не думаю, что у тебя получится, улыбнулся Ларри. – Мужчина всегда собственник. Он хочет владеть женщиной, держать в руке ее душу. Ты сделаешь с ней то же самое, что и я.
Мэри завороженно следила за разговором, не понимая, как они могут договариваться о ее судьбе, не обращая внимания на нее. Она же сидит рядом, а ни один из них не повернулся в ее сторону. Она должна остановить их.
Она протянула руку и дотронулась до пальцев Ларри.
Пальцы были прохладные и живые. Они ласково погладили ее ладонь и замерли. Она ничего не видела и не слышала, только чувствовала приятную прохладу его руки. Потом она вынырнула из-под толщи сна и приоткрыла глаза.
Ее рука сжимала пальцы Майкла. Он испуганно и внимательно смотрел на нее. Мэри ослабила хватку и позволила Майклу принять более удобную позу.
Он откинулся на спинку стула и закрыл книгу, которая лежала у него на коленях.
– Я долго спала? – спросила Мэри, убирая руку.
– Нет, минут сорок.
– Что вы читаете?
– «Энциклопедию символов», – ответил он. – Как вы себя чувствуете? По-моему, температура немного понизилась: у вас уже не такие горячие руки.
Мэри смутилась, она не могла ему объяснить, что ее движение было всего лишь продолжением сна и не его руку она искала.
– Спасибо. Я отнимаю у вас время, – сказала она. – Вы должны идти.
– Я никуда не пойду, пока не дождусь доктора и он не скажет мне, что с вами, – возразил Майкл. – К тому же я не теряю время. В вашей библиотеке масса интересных книг, поэтому я занимаюсь самообразованием.
– Символы, – кивнула Мэри. – Это действительно интересно. Вам снятся сны?
– Не так часто, – пожал он плечами. – Обычно я ничего не помню.
– А меня измучили сны. Я все время пытаюсь понять, что они значат, – медленно проговорила Мэри и опять закрыла глаза.
– Расскажите, – попросил Майкл. – Может быть, в них нет ничего странного.
– Они слишком реалистичны, – покачала головой Мэри, с трудом поднимая веки. – А сейчас еще и температура…
– Мне говорили, что под воздействием температуры некоторые люди сочиняют музыку.
Это удивительно потому, что они никогда не имели к этому отношения. Правда, потом не могут вспомнить ни одной ноты.
– Я знаю, откуда мои сны, – прошептала она.