Она принесла малышу яркий пластмассовый конструктор, обычную игрушку для таких случаев, способную занять детишек во время долгого полета.
Настроение мальчика немедленно изменилось, и он приступил к строительству высокой башни на маленьком столике перед собой.
– Вы спасли мне жизнь! – шутливо обратился к девушке Робер.
Селия улыбнулась в ответ:
– Это моя работа.
Она отошла к другим пассажирам, но время от времени возвращалась к Роберу. В какой-то момент она заметила, что он сидит и скучает, вытянув длинные ноги в проход.
– Хотите что-нибудь выпить?
– Нет, спасибо, но не откажусь от чашечки кофе.
Он прошел с ней в служебное помещение. Они болтали, обмениваясь ничего не значащими фразами, и Селия потихоньку разобралась в его отношениях с Шарлиз и Дэнни.
– Знаете, вам нужно жениться.
– А вам не кажется, что у меня и без этого немало неприятностей? – засмеялся он.
– Вы просто еще не встретили подходящую девушку, – заметила Селия, кокетливо склонив головку на плечо.
Шарлиз проснулась и с удивлением обнаружила, что Дэнни занят своим конструктором, а Робер болтает в тамбуре со стюардессой. Девушке явно льстило внимание такого привлекательного мужчины. Он умеет быть чертовски милым, если захочет, неожиданно подумала Шарлиз. Однако он ни разу не попытался включить свое обаяние, чтобы завоевать их с Дэнни доверие. Вскоре он вернулся и заметил, что она не спит.
– Ну как, вам стало легче? – с улыбкой спросил он.
– Не намного, особенно когда я увидела, что Дэнни сидит здесь совершенно один.
– Он не сидит один. Я отошел на минуту за чашкой кофе, а Селия дала ему игрушки.
– Она мне нравится! – Дэнни сделал ударение на слове «она».
Лицо Робера потемнело, и он с холодной яростью произнес:
– Мне нужно поговорить с вами наедине.
Это не было просьбой, и Шарлиз молча последовала за ним. Когда они отошли от Дэнни достаточно далеко, чтобы он не мог их услышать, Робер сердито заявил:
– Мне наплевать, что вы обо мне думаете, но не надо настраивать мальчика против меня. Ничего удивительного, что глядя на вас он считает меня кем-то вроде людоеда.
– А я-то здесь при чем? Дети прекрасно разбираются в людях.
– Что ж, тогда ему остается только смириться с тем, что его дядя – злодей.
– Совсем необязательно! Никто не сказал, что Дэнни останется с вами навсегда.
– Даже и не думайте обставить меня. – Его голос звучал почти ласково. – Я всегда получаю то, к чему стремлюсь, и неважно, чего мне это стоит.
Их взгляды скрестились, словно клинки, и Шарлиз неожиданно почувствовала, как по спине ее пробежал холодок. Этот человек ни перед чем не остановится. Смогу ли я найти выход, думала она, сможем ли мы с Дэнни?
До конца полета они не разговаривали, однако когда под крылом возник сияющий Париж, Шарлиз больше не могла сердиться.
Несмотря на глубокую ночь, аэропорт был переполнен. Сотни людей, одетых в самую разнообразную и даже экзотическую одежду, говорили на разных языках. Робер, как всегда, быстро уладил все формальности, однако теперь Шарлиз этому не радовалась. Стычка в самолете показала, что битва им предстоит нешуточная, и она должна в ней победить.
Они прошли таможенный контроль, и Шарлиз вернули ее паспорт, однако Робер забрал его и сунул в свой бумажник. Затем они отправились за багажом. Робер ухитрялся одновременно высматривать в толпе своего шофера и внимательно следить, не покажутся ли на ленте транспортера их чемоданы.
– Я отдам ваши документы в машине.
– Отдайте сейчас. Неужели так трудно просто сунуть руку в карман?
– Я сейчас занят, а вам паспорт в данный момент ни к чему. Все штампы и отметки уже проставлены.
– А я хочу сейчас!
Робер неразборчиво пробормотал что-то по-французски, сунул руку во внутренний карман и нетерпеливо выхватил оттуда бумажник.
– Вот он. Счастливы?
Невелика победа, но и она обрадовала Шарлиз. Девушка насмешливо улыбнулась:
– Счастливее всех на свете.
Пока шофер Макс грузил чемоданы в багажник, Робер распахнул перед Шарлиз и Дэнни сверкающую дверцу шикарного лимузина. Макс управился быстро, и вскоре мощная машина уже мчалась по дороге в город.
Восхищение охватило Шарлиз и забурлило в крови пузырьками шампанского. Она мгновенно забыла про все неприятности и жадно рассматривала прекрасный и древний город, его величественную Триумфальную арку, сверкавшую, словно драгоценная брошь, всеми огнями. Шарлиз даже перегнулась через Робера, чтобы лучше видеть.
Ему тоже пришлось сменить гнев на милость. На самом деле, трудно сердиться, когда к твоему плечу всем телом прижимается хорошенькая девушка, и ее губы от тебя на расстоянии поцелуя.
– Хотите пересесть к окну?
– Мне все отлично видно.
Она оперлась рукой о его плечо и выгнулась назад, чтобы в последний раз взглянуть на Арку через заднее стекло. Сама Шарлиз вряд ли отдавала себе отчет, но он-то прекрасно понимал, что практически держит ее в объятиях. Совершенно непроизвольно его рука обвила ее талию. Она вздрогнула и отпрянула от него.
– Простите. Я загляделась и забылась.
– Это все Париж, – усмехнулся он.
– Да… прекрасный город. – Она все еще ощущала неловкость.
Краткий момент близости и симпатии был испорчен. Только бы он не подумал, что она это сделала специально! Хотя… его бы это вряд ли расстроило.
Машина остановилась у подъезда большого дома. Он производил впечатление величественного древнего замка, несмотря на пышные кусты белой и красной герани на окнах и приветливо распахнутые двери.
Внутри дом потрясал еще больше. Огромная хрустальная люстра спускалась с высокого потолка в отделанной мрамором прихожей, размер которой существенно превосходил гостиную в доме Шарлиз. В центре стоял резной столик, на котором искрилась хрустальная ваза с живыми цветами.
Шарлиз только начала осматриваться, как ее прервал Дэнни.
– Я хочу спать!
– Разумеется, милый. Путешествие было долгим.
– Я покажу тебе твою комнату, – сказал мальчику Робер.
– Нет! Меня уложит тетя Шарлиз. Малыш опять капризничал, не желая общаться со своим дядей. Лицо Робера потемнело, он искоса смотрел, как Шарлиз поднимается по лестнице, держа племянника на руках, однако не произнес ни слова.
Комната Дэниэла оказалась роскошной. Все здесь было огромным – от поистине королевской кровати до высоких, во всю стену окон. Шарлиз боялась, что после своей маленькой спаленки в Лос-Анджелесе мальчик будет чувствовать себя подавленным, но он так хотел спать, что попросту не замечал ничего, что его окружало.
– Ваша комната – следующая по коридору. Я решил, что вы захотите быть поближе к Дэниэлу.
Комната Шарлиз была столь же великолепна, но более женственна. Огромная кровать была накрыта розовым покрывалом, а на полу лежал пушистый белый ковер.
– Ванная за этой дверью, а из нее есть выход в гардеробную. Надеюсь, вам будет удобно, – его голос прозвучал вежливо и холодно.
Уверена, что так и будет.
Она улучила момент, чтобы извиниться за поведение Дэнни. В конце концов, Робер старался сделать как лучше, и надо дать ему шанс.
– Дэнни очень устал, и все здесь для него непривычно. Не принимайте его слова близко к сердцу. Он очень хороший мальчик.
– Поверю вам на слово, – сухо ответил Робер. – Если утром меня уже не будет, слуги подадут вам завтрак и позаботятся обо всем необходимом. Жиль – мажордом, его жена Марлен – кухарка.
Когда Шарлиз осталась одна, она поняла, как сильно устала. Из чемодана девушка достала только ночную рубашку, на халат и тапочки сил уже не хватило.