Но как он мог так легко и небрежно относиться к тому, что произошло? Увы, ответ на этот вопрос был ей слишком хорошо известен! Очевидно, у Гордона Ньюэлла такое случается каждый день и все это не имеет для него большого значения. К тому же его вряд ли когда-нибудь так прерывала совсем ошалевшая девственница, и он наверняка теперь будет относиться к ней как к капризному ребенку.
Вновь посмотрев на вещи со своей точки зрения, Джун вынуждена была признать, что все выглядит довольно пошло: она унизилась перед человеком, сексуально привлекательным для нее, но стоящим на более низкой ступени эмоционального развития.
Слезы стыда застилали ей глаза: скромная и романтичная учительница биологии в одночасье была превращена в легкомысленную бабочку каким-то плейбоем, который мог предложить ей лишь несколько уроков секса!
Джун читала книгу, сидя в шезлонге у бассейна, когда услышала стрекот вертолета. Из дверей дома стремительно выбежала Лиз. Лицо ее заливала краска смущения.
– Моя дорогая, – прошептала она, приблизившись. – Боюсь, что мистер Ньюэлл прилетел сегодня специально для того, чтобы поговорить с тобой и Эффи.
Джун вскочила, уронив книгу.
– Поговорить со мной и Эффи? – эхом отозвалась она. – Но о чем?
Лиз отрицательно покачала головой. Было видно, что она очень расстроена.
– Я не понимаю, почему он вдруг проявил такой интерес к вам, но…
Джун прервала ее.
– Я только оденусь и спущусь. А где Эффи?
– Она в панике.
– Скажите ей, чтобы ждала меня в западном крыле.
– О Господи! – только и смогла ответить Лиз.
Сердце Джун бешено колотилось. Она быстро надела летнее платье и сандалии.
Войдя в коридор, ведущий в западное крыло, она увидела, что Эффи уже там и показывает ей жестами, чтобы она поспешила. На ней было короткое красное трикотажное платье, и Джун решила, что оно более соответствует образу дизайнера, чем нечто халатоподобное, надетое на ней. И кроме того, в руках у Эффи был складной метр.
Влетев в первую попавшуюся комнату, Эффи указала на кучу проспектов с образцами тканей и обоев.
– Сделай вид, что изучаешь эту бели– берду, а я буду что-нибудь измерять.
Джун кивнула, ненавидя себя за то, что доставляет Лиз столько волнений. Она опустилась на колени и наугад взяла проспект. Эффи подошла к ближайшему окну.
– Так, – важно сказала она. – Я приступаю к измерениям. Записывай: семьдесят четыре дюйма на тридцать три.
Джун отбросила проспект и схватилась за блокнот, но вдруг обнаружила, что у нее нет карандаша.
– Может быть, это поможет? – услышала она тихий голос за своей спиной. Ее сердце ёкнуло. Как он мог так тихо подойти к ним?! Оказывается, он может делать это не только при лунном свете.
Стараясь сохранять самообладание, Джун повернулась к нему и произнесла:
– О! Мистер Ньюэлл.
Он протянул ей золотую ручку.
– Спасибо. Я, должно быть, где-то потеряла карандаш.
Комната была абсолютно пустой, и ее слова прозвучали по меньшей мере странно.
Чувствуя, что краснеет, Джун повернулась к Эффи и попросила:
– Повтори, пожалуйста.
Глаза Эффи округлились, и стало ясно, что она уже забыла только что названные цифры и вряд ли их вспомнит.
– Э…
– Семьдесят четыре на тридцать три, – подсказал Ньюэлл.
Джун состроила гримасу, но, так как стояла к Гордону спиной, он услышал только вежливое «спасибо».
– А какую ткань вы подобрали для штор?
Голова у Джун пошла кругом, и она бросила умоляющий взгляд на Эффи. Но та притворилась, что измеряет следующее окно, хотя оно было точно таким же, как и остальные пять в комнате.
– Вот, пожалуйста! – начала было Джун, не глядя открыв каталог обоев, лежавший сверху. Посмотрев на образец, она только и смогла мысленно воскликнуть: «О Господи!».
Ньюэлл опустился на пол позади нее.
– Оригинальная идея – использовать обои в качестве штор!
Пожав плечами, она постаралась выдавить из себя улыбку.
– О! Этот проспект так похож на остальные…
– Неужели? – Он внимательно посмотрел на нее. Его взгляд был полон скепсиса.
– Размеры те же, – сообщила Эффи.
– Какой сюрприз! – Теперь в голосе Гордона звучал сарказм.
Джун почувствовала себя преступницей, но старательно записала что-то в блокнот.
– Может быть, эта ткань подойдет? – предложил Гордон.
Джун икоса взглянула на обложку проспекта, на которой было написано «Ткани».
– О! Вот он где! Именно этот каталог я и хотела вам показать! – воскликнула она, вырывая его из рук Гордона. – Да, пожалуй, вы правы. Очень удачное сочетание зеленого с ярко-розовым, – заключила она и бросила быстрый взгляд в сторону Ньюэлла. – Но давайте посмотрим еще!
– Вот неплохая ткань, – перебил он ее, когда она нервно принялась листать книгу, не имея ни малейшего представления о том, что делать дальше.
– Да, – отозвалась она, уже решив для себя, что на окнах этой комнаты будет очень хорошо смотреться белый дамасский шелк, но не решаясь отвергнуть предложенный им аляповатый узор. Если у него хороший вкус, то он сам в конце концов поймет, что эти цвета никак не подходят к обоям. Если же нет, то тем более имеет смысл согласиться – ради Лиз. Поэтому ее слова прозвучали очень неуверенно: – Пожалуй, они и впрямь неплохи…
– Да.
Его односложный, хотя и утвердительный ответ не очень-то помог ей, к тому же ее очень смущало то, что он сидит так близко.
– Третье окно того же размера, – вновь раздался механический голос Эффи. Казалось, она вообще не понимает, что происходит вокруг.
Взяв блокнот, Джун записала: «Третье окно такое же». Запах одеколона Гордона кружил ей голову и не давал сосредоточиться. Закладывая страницу каталога с выбранным узором, он как бы невзначай накрыл ее руку своей. Хотя Джун тут же отдернула ее, она испытала такое же чувство, как если бы он коснулся ее груди.
– Вы уверены, что эти шторы будут гармонировать с обоями, мисс Мортон? – шепнул он ей прямо в ухо.
Джун бросила умоляющий взгляд на Эффи, но та уже приступала к обмеру четвертого окна и ничего не замечала. Джун боялась, что если Эффи снова произнесет слова «такого же размера», то она забьется в истерике. Но, взяв себя в руки, только сказала:
– Да, мне кажется, и Лиз выбрала именно этот узор. Я должна заглянуть в свои записи. – Джун встала, собираясь выйти из комнаты, но он был проворнее и загородил собой выход.
– Четвертое окно такого же размера, – объявила с улыбкой Эффи.
Джун и Гордон одновременно повернулись на звук ее голоса. Джун не удержалась и бросила на подругу уничтожающий взгляд, и триумфальная улыбка Эффи тотчас же поблекла.
– Что-нибудь не так? – спросила она.
– Я хочу забрать вашу подругу на несколько минут. – Гордон взял Джун за локоть. – Мне нужно посоветоваться с ней относительно некоторых деталей интерьера моей спальни.
– Может быть, вам потребуется и моя помощь?! – воскликнула Эффи.
Джун вдруг почувствовала, ч го умирает от желания попасть в его комнату.
– У вас и так много работы, – ответил ей Гордон, даже не повернув головы.
Он повел Джун по комнатам, о существовании которых она даже не подозревала. Его рука настойчиво, до боли, сжимала ее локоть. Джун мысленно молилась о том, чтобы в тишине этих комнат он не заставил ее возобновить прерванный урок номер четыре.
Наконец они спустились в стильный холл, пол которого был сделан из черного мрамора, а стены – из белого. В высокой, около десяти футов, нише стояла статуя античного воина. Солнечные лучи играли на ней. У подножия вились причудливые тропические растения.