Она с трудом подавила крик ужаса, который готов был сорваться с ее губ, но она не хотела, чтобы он увидел, как больно задело ее то, что она услышала.
Стараясь справиться с непослушными, дрожащими губами, Тамар тихо сказала:
– Вам это нравится, Росс, не правда ли? Вам нравится загонять меня в угол? Почему вы так ведете себя? За что вы ненавидите меня? Я не виновата ни в несчастье вашей дочери, ни в болезни вашей матери!
Ее голос сорвался, и Тамар, дрожа, отвернулась от него. Росс схватил ее за плечи и повернул так, что их взгляды встретились.
– Вы не виноваты? – злобно проговорил он. – Разве не вы виноваты во всем?
Тамар пыталась высвободиться из его рук, к тому же начинал накрапывать дождь.
– Вы сошли с ума! – с горечью воскликнула она. – Вы сами выбрали Вирджинию! Вы сами... сами ускорили свою свадьбу!
– Ускорил свою свадьбу?! Черт побери, что вы несете?!
– Ничего, ничего! Пожалуйста, уходите! Я... я не хочу больше видеть вас!
Росс повернулся к машине.
– Пошли, – сказал он. – Я отвезу вас обратно.
Не обращая внимания на его слова, Тамар побежала по дороге в сторону деревни. Росс должен был еще развернуть машину, и, если она успеет добежать до тропинки, идущей по полю, она потом выйдет прямо на дорогу к церкви, больше не увидит Росса и ей не придется страдать из-за его грубости.
К несчастью, начался сильный дождь, и Тамар на бегу с трудом различала дорогу. Неожиданно у нее подвернулся каблук, она споткнулась и упала едва ли не под колеса подъехавшей машины, которая, резко затормозив, обдала ее жидкой грязью. Тамар почувствовала, что слезы застилают ей глаза, она готова была разрыдаться от злости и унижения.
Росс вышел из машины и весьма бесцеремонно помог ей подняться. Пристально посмотрев на нее, он увидел перед собой перемазанную грязью девушку с золотыми волосами, которые мокрыми, слипшимися прядями свисали на щеки, такие же грязные, как и ее одежда. На лице Росса появилась слабая улыбка, и Тамар почувствовала, как в ней поднимается ярость против его спокойствия и невозмутимости.
– Я ненавижу вас, Росс Фалькон! – в ужасе кричала она. – Уходите, уходите! Оставьте меня в покое! Вы виноваты во всем! Если бы не вы, я никогда не вернулась бы сюда! Посмотрите на меня – какое отвратительное зрелище!
Слезы хлынули по ее щекам, и она, закрыв лицо руками, постаралась скрыть от него свои достаточно очевидные чувства.
Неожиданно выражение лица Росса изменилось, и он почти сердечно сказал:
– Мне очень жаль, Тамар. Я виноват во всем, мне следовало настоять на том, чтобы вы сели в машину. Я должен был знать, что вы способны на подобную глупость.
Тамар пристально смотрела на него.
– Глупость?! – переспросила она. – Неужели вы думаете, что я сожалею о том, что сделала?! Я ничуть не жалею об этом! Я никогда больше не сяду в вашу машину, даже... даже если мне придется ползти домой по этой грязи!
Росс еще какое-то время смотрел на нее, потом подошел к машине и сел за руль. Включив зажигание, он уехал, оставив ее посреди дороги под дождем и предоставив ей пешком добираться до дома священника. Тамар не могла поверить в это. В ее сознании не укладывалось, что он смог поймать ее на слове.
Вытерев слезы, она пошла в сторону дома, сперва очень медленно, потом быстрее, потому что успела промокнуть насквозь. Она шла через поле, моля Бога о том, чтобы никого не встретить, и добралась до церкви без приключений.
Когда Тамар появилась в кухне, миссис Лери, занятая приготовлением ланча, в ужасе уставилась на нее.
– Боже мой, мисс Шеридан! – воскликнула она. – Что с вами случилось?
Тамар молча покачала головой, потом спросила:
– Скажите, мне можно принять ванну? Я упала и промокла.
Миссис Лери кивнула.
– Конечно, конечно, почему же нет? Есть горячая вода, но, боюсь, вам самой придется носить ее наверх.
Отца Донахью нет дома, а мне после операции нельзя таскать тяжести, вы же знаете.
Тамар вздохнула.
– Разумеется, миссис Лери. Я все сделаю сама.
Однако, побегав вниз и вверх по лестнице с тяжелыми тазами и кувшинами, наполненными водой, она очень быстро сникла. Оставить лондонскую квартиру со всеми современными удобствами и приехать сюда, в деревню, где самые простые вещи превращаются в проблему! Да она просто сошла с ума!
Но, пролежав около часа в горячей ванне, наполненной ароматной пеной, Тамар почувствовала себя гораздо лучше и успокоилась. Даже встреча с Россом Фальконом утратила свой зловещий оттенок, хотя она и чувствовала неприятную боль под ложечкой каждый раз, когда вспоминала о хозяине замка «Фалькон'з Хед».
Ближе к вечеру ей принесли телеграмму, в которой Бен сообщал, что ему удалось узнать номер телефона постоялого двора «Фалькон'з Амз», он будет звонить туда в восемь часов вечера и просит ее прийти, если это удобно. Это сообщение напомнило Тамар о существовании совсем другого мира, и она спрятала телеграмму не без удовольствия. Будет очень приятно поговорить с Беном. В течение последней недели она совершенно забыла о своей лондонской жизни, в чем, конечно же, не было ничего, хорошего, потому что именно Лондон был ее реальностью, а эта деревня – всего лишь призрачное воспоминание.
В ожидании телефонного звонка Тим О'Коннор гостеприимно предложил Тамар выпить в гостиной, а когда телефон зазвонил, деликатно оставил ее одну и ушел к другим клиентам.
Слышимость была ужасная, и голос Бена звучал очень глухо.
– Ты даже не можешь представить себе, как это прекрасно, что мы снова разговариваем! – сказала Тамар с искренней радостью.
Бен рассмеялся.
– Может быть, тебе следует почаще уезжать, если это так на тебя действует?! – смеясь, спросил он. – Серьезно, любимая, я ужасно по тебе скучаю. А ты? Ты скучаешь по мне?
Скучала ли она по Бену? Или он, как и вся ее лондонская жизнь, стал далеким и нереальным?
– К... конечно, скучаю, глупый, – нежно сказала она, заставляя себя верить в то, что говорит правду. – Как ты?
– Мне кажется, все в порядке.
– Ты видел что-нибудь интересное? Где ты бываешь?
– По правде говоря, я все время сижу дома, – мрачно ответил Бен.
У него была квартира в Лондоне, но Тамар знала, что если речь шла о «доме», значит, Бен имел в виду фамильный дом в Кембридже.
– Правда? Почему?
– Пару дней назад отец закатил грандиозный прием в честь дня рождения Маргарет, на котором мне надо было присутствовать. Ведь ты же знаешь мою маму!
Тамар знала. И в то время, как отец Бена, мистер Гастингс, не вызывал у нее никаких опасений, с миссис Гастингс дело обстояло иначе, и Тамар гораздо хуже понимала ее. Как хозяйка прекрасного дома и мать двоих очень привлекательных детей – Маргарет была младшей сестрой Бена, – миссис Гастингс, имея возможность тратить столько денег, сколько хотела, должна была бы, казалось, чувствовать себя счастливейшей женщиной, однако вместо этого она постоянно сетовала на пустоту своей жизни и придиралась к окружающим. Она ревниво относилась ко всем, кто мог бы уменьшить ее власть над сыном и дочерью, и, как следствие этого, была не слишком любезна с Тамар.
– Понимаю, – ответила она. – Ты звонишь оттуда?
– Да. Сегодня я целый день не могу найти себе места, и мне просто необходимо было поговорить с тобой. Почему ты не ответила на мое письмо?
– Ответила. Я хочу сказать, что отправила его сегодня утром.
Сегодня утром! Тамар вспомнила все события этого утра с пугающей ясностью!
– Значит, я должен вернуться в Лондон. Ты никогда раньше не писала мне, дорогая! Я буду хранить твое письмо, как сокровище!
Тамар посмотрела на трубку.