В пользу никчемного красного карлика системы Ханкока было абсолютно нечего сказать… если не считать местоположения. Относительно Мантикоры он лежал к северу галактики – идеальная позиция для передовой сторожевой заставы трех систем: Йорика, Занзибара и Ализона, являвшихся членами антихевенитской коалиции Королевства. А если точнее, он находился на расстоянии менее десяти световых лет от «Сифорда-9», одной из самых крупных пограничных баз Народной Республики Хевен, существование которой само по себе заслуживало внимания, потому что Хевен не имел абсолютно ничего, стоящего защиты, в радиусе пятидесяти световых лет.
– Оставь ее Марку Сарнову, – ответил граф. Вебстер застонал:
– Черт возьми, я так и знал, что ты это скажешь! У него недостаточно высокое звание, и тебе это известно не хуже, чем мне!
– Не знаю, как там с высокими званиями, но именно он убедил Ализон подписать договор о вступлении в Альянс, – возразил Александер, – не говоря о том, что он обустроил «Ханкок». И если ты читал мой отчет, ты представляешь, какую работу он там проделал.
– Я говорю не о его компетентности, а только об иерархии, – сдал назад Вебстер. – Никто не ценит его работу больше, чем я. Но сейчас, когда технические возможности верфи выросли и она начинает работать на полную мощность, мы переводим станцию в статус более крупной боевой единицы – полной оперативной группы. Это означает, что нам потребуется по меньшей мере вице-адмирал, а если я поставлю во главе контр-адмирала, да ещеКрасного контр-адмирала, то получу форменный мятеж.
– Тогда повышай его в звании.
– Он еще недавно был всего лишь коммодором! Люсьен пропихнул его на внеочередное повышение два года назад, – покачал головой Вебстер. – Нет, Хэмиш, оставь это. Сарнов хорош, но не подходит по рангу.
– Тогда кого ты хочешь туда назначить? – спросил граф Белой Гавани с застывшим лицом. – О нет, Джим! Только не меня!
– Нет, – вздохнул Вебстер. – Кроме тебя, я бы никого не хотел там видеть, но даже со всеми сегодняшними наворотами это пост ровнехонько для вице-адмирала, не больше. Я хочу, чтобы ты был поближе к дому на тот случай, если выйдет какая-нибудь дрянь. Нет, я планирую Йенси Паркса.
– Паркса? – Одна из подвижных бровей графа приподнялась, выражая удивление.
– Он почти такой же хороший стратег, как ты, и отличный организатор, – пояснил Вебстер.
– Почему мне кажется, что ты пытаешься убедить в этом самого себя? – слегка улыбнувшись, спросил Александер.
Вебстер фыркнул.
– Да нет, я пытаюсь убедить тебя согласиться со мной.
– Не знаю, Джим… – Граф поднялся и, стиснув за спиной руки, быстро прошелся по кабинету. Несколько секунд он вглядывался в дождливую ночь за окном, затем, обернувшись, посмотрел на огонь в камине. – Меня беспокоит, – сказал он, не поворачивая головы, – что Йенси слишком рассудителен.
– С каких пор это стало помехой? Разве не ты только что осуждал Капарелли, потому что он не такой?
– Туше, – негромко засмеявшись, пробормотал Хэмиш.
– И потом, он работал с комитетом планирования по генеральному расширению нашего влияния в этом секторе. Он знает его вдоль и поперек и сможет довести «Ханкок» до полной боевой готовности.
– Верно. – Граф, насупившись, смотрел на огонь и качал головой. – Не знаю, Джим, – повторил он. – Только что-то в этой идее… беспокоит меня. – Он постоял, сжимая и разжимая кулаки, затем повернулся лицом к Первому Космос-лорду. – Может, это оттого, что ему не хватает какого-то внутреннего огня. Я знаю, у него достаточно силы воли, но он постоянно сам себя перепроверяет. О, у него хорошая интуиция стратега, когда он к ней прислушивается, но порой чрезмерная склонность к анализу делает его нерешительным.
– Я думаю, аналитик – это именно то, что нам нужно, – заявил Вебстер.
Граф с минуту подумал.
– Вот что я тебе скажу: предложи ему Сарнова в качестве командира эскадры. И я вас благословлю.
– Это шантаж! – проворчал Вебстер с едва заметной усмешкой.
– Тогда не спрашивай совета. Вам не так уж нужна моя поддержка, ваша светлость.
– Верно. – Потерев шершавый подбородок, Вебстер кивнул. – Согласен! – решительно произнес он.
– Прекрасно! – улыбнулся граф и, снова сев за стол, продолжил неестественно легкомысленным тоном. – Кстати, Джим, пока ты здесь, я хотел бы обсудить еще один вопрос.
– О! – Вебстер сделал глоток кофе, глядя на друга поверх чашки. – Что бы это могло быть? Постой, дай мне угадать. Это, наверное, твоя новая протеже, капитан Харрингтон?
– Я бы так ее не называл, – возразил граф.
– Да ну? Тогда, должно быть, не ты изводил Люсьена и меня, требуя вернуть ее на службу, – с иронией произнес Вебстер.
– Она не моя протеже, а Рауля. Я просто думаю, что она замечательный офицер.
– Но настолько серьезно раненный, что понадобился почти целый стандартный год, чтобы поставить ее на ноги.
– Ради бога! – прервал его граф. – Я не следил за состоянием ее здоровья, но я встречался с этой женщиной. Она справилась с линейным крейсером, превосходившим по размерам ее корабль втрое, – и это ужепосле того, как сама была ранена! А уж по поводу ранений и травм я кое-что знаю, извини. – Он сжал губы, но потом встряхнулся и продолжил: – И если она к настоящему моменту на сто процентов не восстановилась физически, я съем свой берет!
– Вот по этому поводу спорить с тобой не могу, – примирительно сказал Вебстер, но в спокойных глазах читалось удивление искренним гневом, звучавшим в голосе графа. – И ты знаешь прекрасно, что это медкомиссия отказывается дать добро. Я, Люсьен и ты – мы все хотим вернуть ее в космос, но врачи беспокоятся, что она не может вернуться на службу так быстро. Они думают, что ей неминуемо понадобится дополнительное время.
– Верни ее в строй, Джим, – нетерпеливо сказал Александер.
– Если у Главного офицерского совета есть вакансии.
– Вакансии?
Граф приподнялся, и глаза его опасно вспыхнули.
– Сядь, пожалуйста, и перестань смотреть на меня таким убийственным взглядом, – сказал Вебстер с напускной суровостью.
Граф прищурился, будто только теперь осознал, что излишне горячится, и дернул плечами. Затем сел, закинул ногу на ногу и слабо улыбнулся.
– Спасибо, – сказал Космос-лорд. – Послушай, Хэмиш, трепачи-психологи беспокоятся. – Граф хотел сердито возразить, но поднятая рука лорда остановила его. – Только попридержи коней, ладно? – Вебстер подождал, пока его друг снова сел, и продолжил. – Тебе отлично известно, что даже Люсьену и мне приходится добывать чертовски неопровержимые доводы для того, чтобы отводить придирки медкомиссии, особенно по отношению к командному составу, а Харринггон слишком долго и тяжело выздоравливала. Я не располагаю всеми деталями, но во время ее лечения было много серьезных осложнений, и ты сам сейчас сказал, что лучше меня знаешь, как это может обессилить любого.
Он замолчал, увидев, как застыл взгляд и посуровело лицо графа. Его жена, графиня Белой Гавани, уже долгое время была почти полным инвалидом, и Хэмиш прикусил губу, прежде чем кивнуть в знак согласия.
– Ладно. Из этого я могу сделать вывод, что все сложности и проблемы с лечением ослабили ее на время, но сейчас она в порядке. Но этих типов из психиатрии беспокоит то, что на Грейсоне она потеряла слишком много своих людей. И Рауля. Он был ей почти вторым отцом, насколько я понимаю, а ее даже не было там, когда он погиб. Слишком широкое поле для страданий и чувства вины, Хэмиш, и она еще совсем не готова обсуждать это с кем-либо.