–
Чем могу быть полезен, господин капитан? – сухо произнес Альрейвк на дребезжащем, присвистывающем галакто.
Чейн постарался изобразить на лице улыбку поприветливее.
– Господин Альрейвк, сейчас не время для ваших дипломатических церемоний! – воскликнул он. – Корабль часа через три войдет в зону гиперпрыжка, и
мы отправимся к Змееносцу. Согласно корабельному Уставу, я должен провести общий сбор членов экипажа и формально представить их друг другу. Да
не так уж формально, поскольку среди нас есть и новые люди…
– Вот именно – люди! – перебил его Альрейвк, трагически приподняв мохнатые брови. – Люди! Не мы, хегги, или прочие негуманоиды – а люди. Будьте
добры, господин капитан, взглянуть на параграф 11 – А – 2 нашего взаимного Соглашения. Согласно этому параграфу, вы не имеете права включать в
состав экипажа людей сверх заявленного ранее списка, тем более если они являются или являлись в недалеком прошлом воинами Флота Федерации или
его гражданскими служащими. Помните? И тем не менее такой человек, пусть и всего лишь женского пола, появился на борту нашего корабля. Это
недопустимо! От имени Совета высокородных хеггов я выражаю свой решительный протест!
– Ладно, пошлите на мое имя ноту протеста в двух экземплярах, – устало махнул рукой Чейн.
– В трех, господин капитан, в трех! А к ним будут присовокуплены копии радиограмм, которые я пошлю в Штаб Федерации и на базу Флота, лично
адмиралу Претту!
– Валяйте, – разрешил Чейн. – Можно и Претту, хотя, мне кажется, одного Штаба вполне достаточно. Альрейвк…
– Вы забыли мой полный титул, господин капитан? – язвительно осведомился хегг. – Могу напомнить: господин Альрейвк, высокородный хегг в восьмом
колене, Главный дипломат Империи, академик Дельрийского университета… Впрочем, про мой титул академика можно и не упоминать.
Чейн сердито сверкнул глазами.
– Вот именно академиком я и готов вас называть! – рявкнул он. – Для краткости! Тем более что насчет восьмого колена я так и не понял, с какой
стороны эту штуку есть. Альрейвк, прекратите ваш дипломатический саботаж! Я знаю, что совершил бестактность, когда во время рейда на Арку
слишком мало советовался с вами…
– Ах, вы, оказывается, все таки советовались? – продолжал ехидничать хегг.
– Ну, хотел посоветоваться – какая разница? Разве вы забыли, что ваше… ну, наше замечательное Соглашение касается только рейда на Границу? Полет
на Арку в этот рейд никак не входит. Весь рейс мы находились на территории Федерации, где вы – всего лишь гость, а отнюдь не Наблюдатель. Разве
я был обязан советоваться с вами все это время?
Альрейвк задумался. Аргументы капитана показались ему вполне весомыми.
– Ладно, я готов прийти к трем часам по корабельному времени в кают компанию, – после некоторой паузы согласился Альрейвк. – Не хочу нарушать
ваши традиции, тем более что и на нашем флоте принято нечто подобное. Но вопрос насчет дополнительного члена экипажа остается открытым.
– Мы решим его в рабочем порядке! – приободрившись, воскликнул Чейн. – Черт побери, Альрейвк, мы с вами уже однажды сумели договориться, и это
предотвратило галактическую войну. Неужели мы не сможем разобраться с какими то пустяками?
– Посмотрим, – неопределенно ответил хегг и выключил монитор.
Чейн тихо, но выразительно выругался, взглянул на часы – в его распоряжении было еще сорок минут – и поспешил на техническую палубу. Там он
встретил Селдона.
Там он
встретил Селдона. Невысокий бортинженер, одетый в новехонький комбинезон, прохаживался по коридору, время от времени заглядывая в различные
техотсеки. Вид у шотландца был вполне счастливым. Настолько счастливым, что Чейн невольно втянул воздух ноздрями и сразу же почувствовал легкий
аромат виски.
Заметив капитана, Селдон ухмыльнулся и весело отсалютовал ему.
– Господин капитан, на вверенной мне техпалубе все в порядке! – А затем, расслабившись, добавил:
– В первый раз вижу, чтобы в техотсеках было все в норме. Нигде нет ни следа ржавчины, нигде не течет масло или гидрожидкость, все приводы, от
мала до велика, работают как часы… Неужели у нас в Федерации могут строить такие корабли? Черт побери, я не удивлюсь, если мы и на самом деле
сможем пролететь полгалактики!
Чейн хотел было отчитать слегка подвыпившего бортинженера, но сдержался. В конце концов, он и сам был не прочь отметить начало первого рейда
Патруля бокалом чего покрепче.
– Не расслабляйся, Патрик, – в меру нахмурившись, заметил он. – Через три часа мы уйдем в гиперпространство, и я бы не хотел, чтобы ты к тому
времени задремал в каком нибудь теплом уголке. И чтобы такого больше не повторялось, ясно?
Селдон пожал плечами – мол, какого такого? – но Чейн уже спешил к трапу, ведущему в трюм. Спустившись в просторный отсек, он стал пробираться по
узким проходам между различных грузов. Миновав флайер и два вездехода, он настороженно огляделся по сторонам. Удостоверившись, что никто за ним
не подглядывает, Чейн подошел к резервной холодильной камере, встроенной в стену трюма. Достав из нагрудного кармана ключ, он открыл массивную
стальную дверцу и включил свет.
Гербал лежал на тележке, покрытой белоснежной стеклотканью. Чейн не без внутреннего содрогания приспустил покрывало и увидел заиндевевшее лицо
нейна.
О том, что труп биоробота (можно ли назвать это трупом?) находится на борту «Вреи», а не оставлен на базе Флота, не знал никто. Чейн сознательно
скрыл этот факт от всех остальных, включая даже Джона Дилулло. Почему, молодой варганец и сам не мог до конца объяснить. Какое то предчувствие,
то, что люди называют интуицией, заставило Чейна поступить именно так. Он не сомневался, что рано или поздно на Границе ему придется столкнуться
лицом к лицу с новыми нейнами. Возможно даже, что его противником станет – не дай бог! – кто то из тех двух супернейнов, которым Владыки
поручили некие особые задания. Неплохо было бы подготовиться к этим поединкам как следует, а останки Гербала могли в этом очень пригодиться.
Должны же быть у этих тварей свои слабые места!
Чейн опустил покрывало чуть ниже – и даже вздрогнул от неожиданности. Ему показалось, что рваная рана на груди биоробота заметно посветлела и
приобрела какой то иной вид. Или во всем виноваты густой иней и слабое освещение?
Чейн вдруг ощутил нечто вроде страха. Нет, он боялся не за себя и не за свой корабль. Чем то иным, не мертвым и не живым, вдруг повеяло от тела
(тела ли?) поверженного биоробота. Что то подобное он уже ощущал, когда несся на «санях» по улицам разграбленной столицы Хланна и смотрел сверху
вниз на груды парализованных тел каяр. Они казались внешне обычными людьми, но все же от них веяло чем то бесконечно чужим. Ни один из
гуманоидов и негуманоидов – а он встречал их многие тысячи на различных мирах! – не внушал ему подобного чувства. В чем тут дело?
Постояв еще минуту другую, Чейн вновь накинул на покойного (или разрушенного?) Гербала белое покрывало, выключил свет и вышел из холодильной
камеры.