Ни одна лампа не горела, что, впрочем, было неудивительно, принимая во внимание оборванные бурей электропровода.
– Похоже, чисто, – сказал Андрей.
– Давай к дому, брат.
На приусадебной лужайке сверкали разнокалиберные градины. К дому вела мощеная фигурными плитками дорожка, пересыпанная небесным бисером. Град предательски захрустел под подошвами, когда Протасов и Бандура, озираясь по сторонам, пересекали дворик. Валерка поскользнулся и два не упал.
– Б-дь! – крикнул Протасов, цепляясь за Андрея. – Шею свернуть, не хер делать!
– Да потише ты! – шикнул Андрей.
– Поскользнуться, блин, нельзя?!
– Тихо, идиот!
Ветер внезапно утих, и как только он перестал завывать в проводах и ветках, настала абсолютная тишина. Такая полная, что ее, казалось, можно было при желании потрогать рукой.
– Как думаешь, Кристина в доме? – одними губами произнес Андрей.
– Спросил, блин, у больного о здоровье, – в свою очередь, губами, сказал Протасов. – Шут ее разберет… – и, тут же поправился: – Ясный пень, что в хибаре, а где еще.
– Следи за окнами, – предупредил Андрей, принявшись осторожно подниматься на веранду. Пистолет Бандура держал выставленным перед собой.
– Ты куда?
– Осмотрю дом.
Протасов только секунду колебался, потом выбросил руку, придержав приятеля.
– Стой, брат. Это ты, блин, следи за окнами, а я, значит пошел.
– Почему ты?
– Потому, в натуре, что на «у» заканчивается. По кочану, блин. Друзья мы с тобой, или нет?
– Друзья, – согласился Андрей, почти не раздумывая.
– Ну, так и отвали. Я за тебя с Криськой, чтоб ты знал… – он поспешил наверх, как показалось Андрею, пряча лицо. – Короче, спину мне прикрывай, если что.
– Осторожней там! – бросил вдогонку Бандура.
– Я всегда осторожен. – В три шага пройдя веранду, Валерий взялся за ручку двери, отлитую из бронзы в виде львиной головы с большим кольцом в ноздрях. – Ух, ты, блин. И тут не заперто. – С этими словами он скрылся в доме. Андрей остался во дворе. Его била дрожь, вызванная натянутыми нервами и холодом, который пронизывал до костей.
Минут пять, показавшихся Бандуре вечностью, совершенно ничего не происходило. Протасов, невидимый, блуждал по дому, Андрей посматривал за окнами и двором, изнемогая от желания затянуться сигаретой, но пачка осталась в машине.
«Вот, всегда так», –подумал Андрей. В следующую секунду все и началось. В доме что-то тяжело упало, Протасов взвыл не своим голосом, послышалось несколько глухих ударов, снова закричал Валерий. Андрей почти ничего не разобрал, кроме ключевого слова «засада». Которого оказалось достаточно, чтобы ноги наполнились свинцом, а желудок, соответственно, опустел.
– Валерка, держись! – Андрей взбежал по ступенькам. Возможно, это было и не лучшее решение, но, что поделать – когда адреналин в крови, человеком управляют импульсы, а не разум. И тут оглушительно лопнуло панорамное окно первого этажа, и какой-то человек, как показалось Андрею в сером милицейском камуфляже и бронежилете, вылетел через него с такой силой, словно им выстрелили из пушки. Чудом разминувшись с поддерживавшим крышу веранды столбом, незнакомец приземлился на голову и остался лежать без движения.
– Засада! – снова крикнул Протасов, перемахивая через подоконник. В оке остались болтаться рваные жалюзи. – Шухер, Андрон! Отступаем.
Дверь на веранду распахнулась, как от удара. В открывшемся проеме было темно от людей в шлемах и масках. Бандура, не думая, нажал курок. Первая пуля расщепила наличник, вторая поразила защищенную бронежилетом грудь. Охнув, ближайший милиционер упал. Скопившиеся за ним бойцы спецназа бросились к выходу, и наверняка Бандуре пришлось бы несладко, если бы кто-то из них не споткнулся.
В узком проходе мгновенно образовалась куча-мала, как будто милиционеры решили сыграть в регби.
– Менты! – закричал Андрей, с опозданием констатируя очевидное.
– Тикаем! – призвал Протасов и от слов немедленно перешел к делу. Андрей побежал следом. Выстрелы загремели, когда приятели уже были у ворот. Развернувшись волчком, Протасов дал длинную, неприцельную очередь по дому, выпустив весь магазин. Андрей рванул на себя калитку, пальцы сорвались с ручки. Дверь была крепко закрыта.
– Заперта! – крикнул Бандура фальцетом. – Мы в западне, брат!
Из-за угла дома выскочило человек пять, в бронежилетах.
– Стоять! – приказал голос, многократно усиленный мегафоном.
– Сейчас! – завопил Бандура, и выстрелил несколько раз. Они побежали к саду, пригибаясь на ходу. Больше бежать было все равно некуда. Однако и в саду их поджидал сюрприз. Едва приятели поравнялись с деревянным сараем, оттуда выскочил милиционер. Протасов метнул в него «Узи» и, на удивление, попал в голову. Милиционер упал на колени. Правда, это был временный успех. Впереди, за деревьями, Андрей увидел несколько человек в униформе.
– Назад, Валерка!
Протасов остановился, хватая воздух широко раскрытым ртом:
– Обложили, бля? Значит, тогда все. Приплыли!
Андрею не хотелось в это верить, но, все же, похоже, они попались. Он стоял, озираясь по сторонам, как загнанный волками олень. Милиционеры приближались отовсюду, размахивая автоматами и перекрикиваясь.
– Брось ствол, пристрелят, – сказал Протасов упавшим голосом. – Все. Попали мы с тобой, брат! Достукались!
И тут ворота полетели с петель. Во двор влетел «Рейндж Ровер» Олега Правилова.
– Юрик! – воскликнули приятели хором. Впопыхах они совершенно забыли о Планшетове. А он, молоток, не подвел.
– К машине! – заорал Протасов, в которого словно вдохнули новую жизнь. Джип занесло на усыпанном градинами дворе, он ударился бортом в веранду и разнес ее в щепки. Посыпались кирпичи и доски. Резной мезонин, оцарапав крыло машины, упал последним, как завершающий аккорд.
– Планшет, сюда! – завопил Протасов.
По пути к машине прямо под ноги Валерию метнулся милиционер в шлеме и бронежилете. Протасов сбил его на полном ходу, как кеглю. Бандура, бежавший за Валерием, перепрыгнул. В двух шагах от джипа беглецы столкнулись с группой спецназовцев, выбравшихся из-под обломков веранды. Бандура охнул, схватившись за голову. Ноги подкосились, Андрей упал. Кто-то прыгнул сверху, дыхание сбилось.
– Валерка! – успел крикнуть Андрей перед тем, как потерял сознание.
* * *
Очнувшись, Андрей обнаружил, что лежит на заднем сидении «Рейндж Ровера». Сидение подбрасывало так, словно оно было седлом сбесившегося мустанга на родео. В затылке пульсировала боль. Андрей потрогал голову. Волосы были липкими. Поднеся ладонь к лицу, убедился, что это кровь.
– Пусти за руль, мудила! – донесся откуда-то сверху возбужденный голос Протасова. – Пусти, кому говорю!
– Каким образом? – крикнул Планшетов. Это значило, что все в сборе. Не так уж плохо, в сложившейся ситуации.
– От дороги отсекают, быки! Сворачивай направо, Планшет!
Андрей кое-как приподнялся. Движения давались не без труда. Боль мешала соображать.
– Черт. Где мы?
– Живой, блин? – бросил Протасов, не поворачивая головы. – Я уж подумал, тебе каюк.
– Где мы?
– Добряче тебя видать шандарахнуло. Где-где? В Караганде! На Десне, е-мое! Едем, бля, рыбу удить!
– Что шандарахнуло?
– Ну, пуля. – Протасов, наконец, соизволил обернуться. – Пуля, братан. Прямо по черепухе звезданула. По касательной, видать. – С чувством выполненного долга Валерий повернулся к Планшетову:
– Налево, налево давай! Что ты телишься, плуг?!
– Утонем, Валерка!
– Ни хрена! – крикнул Протасов, перехватывая руль правой рукой.