Более того: до нее дошел весь страшный смысл сказанного Хаблаком – она побелела, как полотно, и неуверенно спросила:
– Что вы говорите?.. Толик был у меня вчера и мы договорились… Не может быть! – крикнула она вдруг. – Зачем вы пришли ко мне? При чем тут милиция?
– Татьяна Борисовна, – сказал Хаблак мягко, – вы должны прежде всего осознать, что случилось несчастье, возможно, преступление, и я расследую его. Понимаю, что вам тяжело, сочувствую вам, но и вы поймите. Погиб человек. Мы еще не знаем, то ли в результате несчастного случая, то ли – преступления, мы должны установить это и просим вашей помощи.
Таня резко встала. Растерянно сказала:
– И это вы ходили к нам… и звонили… исполняя служебное задание? Это правда?
– Правда, – кивнул Хаблак.
– И правда, что Толик погиб?
– Вчера вечером попал под электричку.
– Но ведь только вчера вечером…
– Когда он ушел от вас?
– В начале десятого. На дворе еще было видно, и он собирался вернуться. Я ждала, но решила, что его задержали.
Хаблак придвинул к себе бумаги. Понял, что Высоцкая немного пришла в себя и может отвечать на вопросы. Сказал:
– Садитесь, Татьяна Борисовна. Прошу вас, расскажите обо всем, что было вчера. Когда появился у вас Бобырь?
Таня снова села на краешек стула. Спросила:
– Неужели Толик совершил такое, что милиция… Хаблак решительным жестом остановил ее. Предупредил:
– Я прошу вас отвечать на мои вопросы, гражданка Высоцкая. И еще раз предупреждаю, что за ложные показания…
– Я же расписалась, – сказала Таня, сверкнув глазами, и Хаблак понял, что девушка уже вполне взяла себя в руки. Повторил:
– Когда появился у вас Бобырь?
– Вчера утром, после десяти… Сказал, что не мог вернуться раньше – были разные хлопоты с родственниками. Приехали на похороны бабушки, и пришлось возиться с ними.
– Мог бы сообщить, что задерживается.
– И я так считала, но он объяснил, что замотался.
– Допустим. Следовательно, Бобырь приехал к вам в начале одиннадцатого. И до какого часа пробыл?
– Мы пообедали, он еще спал после обеда и около шести поехал в Киев.
– За обедом употребляли спиртное?
– У нас был праздничный обед. Но Толик не пил. Точнее, немножко. Две или три рюмки.
– Когда обедали?
– В два.
Хаблак прикинул: от трех рюмок сильно не опьянеешь. Кроме того, Бобырь спал, вероятно, до пяти – все должно было выветриться.
– Зачем поехал в Киев?
– Сказал: дела. Я еще не хотела отпускать – какие дела в пятницу вечером, да еще и не виделись столько времени! Но он обещал скоро вернуться.
– И вернулся?
– Около восьми. Или чуть позже.
– Один?
– Разумеется.
– Уладил дела?
– Нет, должен был идти на какое-то свидание. Я не хотела отпускать, но он сказал, что на часок. Мол, крайне необходимо встретиться с каким-то человеком.
– Которого видел в Киеве?
– Я не расспрашивала. Но, вероятно, встреча состоялась, потому что ехал в Ирынь, с кем-то.
– С кем именно?
– Не знаю.
– Однако вы сказали…
– Да, с кем-то. Толик попросил чего-нибудь поесть, говорит, вернулся бы раньше, но должен был ждать в Киеве на вокзале. Потом всю дорогу разговаривали, у него язык от болтовни одеревенел и было бы неплохо выпить стакан сухого вина.
– О чем они болтали?
– Откуда же мне знать?
– И Толик пошел на свидание с этим человеком?
– Зачем же ходить, если они всю дорогу трепались. Я так думаю.
– Вы правы, – согласился Хаблак. – Значит, Бобырь должен был встретиться с другим человеком. Когда и с кем?
– Если бы я знала…
– Что ж, давайте по порядку. Бобырь, вернувшись, выпил стакан сухого вина и поужинал, так?
– Да.
– Поужинав, пошел на свидание с каким-то человеком. Вы не допускаете, что на свидание с женщиной?
– Нет, – убежденно ответила Таня, – этого не может быть. Толик вернулся ко мне.
Хаблак был не столь высокого мнения о моральных устоях Бобыря, но в данном случае должен был согласиться с Таней: вряд ли в первый же день после возвращения тот побежал бы к другой.
– Значит, с мужчиной, – подтвердил он. – С каким?
– Не знаю.
– Толик не говорил, или, может быть, намекнул, куда уходит и для чего?
– Какие-то дела… Деловое свидание.
– Почему – деловое? Может, хотел узнать какую-то новость, просто поболтать с приятелем?
Высоцкая исподлобья посмотрела на Хаблака, сказала не очень уверенно:
– Вообще, он нервничал, и чего-то ждал от этой встречи.
– Почему?
– Выпил еще стакан вина. Ходил по комнате… Я поджарила яичницу, а он ходил из угла в угол… Потом сели ужинать, я ему хотела еще налить вина – отказался. Говорит: хватит, потому что у него серьезный разговор, и он выходит из игры.
– Выходит из игры! Как это понимать?
– Я спросила. Говорит, я фигурально выразился.
– Ну-ну… – проговорил Хаблак. – И вы не расспросили его?
– Но ведь он спешил. Сказал, что через час вернется.
– В котором часу ушел?
– В начале десятого. Я ждала его, не ложилась до двенадцати, потом подумала: Толика задержали или выпил с кем-то.
– Раньше так бывало?
– Всякое бывало.
– Вы провожали Бобыря до калитки?
– Да.
– В какую сторону пошел?
– Направо.
– К вокзалу?
– Возможно.
– Что взял с собой? Портфель, сумку, чемодан?
– Зачем? Должен был сразу вернуться. Натянул берет и ушел:
– Во что был одет?
– Серый костюм. Сорочка без галстука. Вечером было ветрено, хотела дать ему плащ, а он только берет попросил.
– Вещи Бобыря хранились у вас?
– Да. Плащ, берет и другие. Он месяц назад привез к нам.
– Можно взглянуть на них?
– Прошу. Что теперь с ними делать?
– Составим опись. Должны будете вернуть законным наследникам. Кстати, что, кроме одежды, Бобырь оставлял у вас?
– Не имею привычки рыться в чужих вещах. Толик привез два чемодана. Костюмы и плащ я повесила в шкафу, остальное так и лежит в чемоданах.
– Чемоданы заперты?
– Кто его знает…
– Давайте посмотрим.
Они осмотрели два довольно больших чемодана: сорочки, белье, обувь, несессер и электрическая бритва, транзисторный радиоприемник, будильник, галстуки… Собственно, и все. Негусто, Хаблак ожидал большего. Правда, белье, сорочки, обувь и костюмы были высшего сорта; костюмы Бобырь шил у портного, только один приобрел в магазине готового платья – дорогой, импортный. Сорочки преимущественно цветные, и в модную полоску. Ни бумаг, ни книг. Ни одного блокнота или записной книжки.
– Хорошо, – решил Хаблак, – пусть все лежит, сейчас у меня нет времени, потом в присутствии понятых перепишем вещи. Надеюсь, все останется на месте.
– Неужели вы думаете, что мне нужен какой-то костюм?
– Нет, не думаю, – заверил Хаблак. – Скажите только, Бобырь не опьянел от вина, выпитого за ужином?
– Вы же знаете Толика – бездонная бочка…
– Да, его нелегко было перепить. А от двух стаканов сухого вина…
– Детская доза! Хаблак подумал и спросил:
– Вам не кажется, что деловая встреча, на которую спешил Бобырь, могла состояться в электричке?
Высоцкая задумалась.
– Может быть, да, – ответила не очень уверенно. – Но утверждать не могу.
– У Бобыря были тут знакомые? Вы знаете их?
– Мы с Толиком познакомились в электричке, когда он к кому-то ехал сюда. Но к кому – не знаю. Потом спрашивала – отмахивался: мол, какое это имеет значение, главное, мы встретили друг друга.
– Но ведь он мог ехать к знакомым в соседнем поселке.
– Мы тогда сошли с поезда вместе, и Толик сказал, что нам по дороге.
Вдруг Высоцкая перегнулась через стол, заглянула в упор Хаблаку в глаза.