– Женя! Только что мне сюда, в приемную, позвонил Шубин… Он в М., полчаса тому назад исчезла Юля… Они были у Ерохина, у его друга, дома, ужинали, потом со стороны улицы послышался какой-то подозрительный шум, шаги; они все вместе высыпали на крыльцо, но только Шубин с Ерохиным побежали к воротам, а Юля задержалась на крыльце… Словом, когда они вернулись – ее уже нигде не было. А возле крыльца следы на снегу, как будто кого-то тащили… У Шубина за домом сарай, а оттуда есть еще один выход на центральную дорогу…
Следы ведут как раз туда. Словом, ее либо увезли, либо она сама уехала… Хотя навряд ли. Там след от машины, но сейчас снова повалил снег, и скоро он занесет все следы… Женя, какой кошмар! Что делать? Игорь оставил телефон Ерохина…
– Я сейчас приеду, и мы все решим. Возможно, придется поехать в М. и нам с тобой. Все. Жди меня и никуда не уходи. И еще – запрись на всякий случай.
Надя вышла из приемной, дошла по коридору до центрального входа и тщательно заперла все двери, после чего вернулась и встала у окна. Снег… Его было так много, что ни о какой поездке в М. не могло быть и речи. Все дороги наверняка замело, и теперь М., как и остальные населенные пункты, отрезаны друг от друга и от С. Хорошо, что пока еще работает телефон.
В голову полезла всякая чепуха: если бы, к примеру, Шубин позвонил, раньше, хотя бы час тому назад, то возможность пробраться в М. была бы более реальной, ведь снегопад начался совсем недавно. Ну откуда, откуда столько снега?!
Перед глазами возникло тонкое осунувшееся лицо Юли Земцовой и сразу же исчезло.
Что это?
Надя закрыла лицо ладонями и затрясла головой, прогоняя видение. Стыд горячей густой краской заливал ее щеки: Юля в опасности, бьется в этом захолустье с преступниками и не знает, что здесь, в агентстве, ей подготовили сразу две подлости, два предательства… Ее предала Надя, и ее же предал Крымов. И еще никто на всем белом свете (за исключением Миллер, о визите к которой ей уже успел по телефону рассказать Женя) не знает о том, что они очень скоро поженятся.
* * *
Она увидела сквозь оконные стекла светящиеся в синеве клубящегося снежного вечера автомобильные фары.
Они погасли, и Надя, разглядев машину, бросилась открывать двери. Крымов приехал!
– Женя! – Она бросилась к нему на шею. – Что будем делать?
Крымов, поцеловав Надю в макушку, стремительным шагом направился в приемную. И тут же принялся звонить.
– Кому, кому ты звонишь? Уже вечер и никого нет…
– Я звоню в М. Говори быстрее телефон Ерохина.
Она назвала. И время словно остановилось, минуты превратились в часы… Они ждали соединения. Когда в трубке щелкнуло и раздался знакомый голос Шубина, Надя буквально вцепилась пальцами в плечо Крымова.
– Привет, Игорек. Куда Земцову дел? Съел, что ли?
Он нажал кнопку микрофона, чтобы и Надя могла услышать голос Шубина. И вскоре приемная огласилась тревожными голосами говоривших.
– Мы сегодня были у Лизы Удачиной, здешней поэтессы, – говорил Игорь срывающимся голосом. – Она живет с художником Василием Рождественским… Ты записываешь?
– Записываю, говори, не сбивайся, – Крымов весь обратился в слух; ручка в его пальцах дрожала. Надя поняла, что сейчас он думает только О НЕЙ, о Юле. И на душе ее стало еще горше.
– Надо узнать, не проходил ли он у Ханова за распространение наркотиков. Я был в его мастерской, там холсты В ПЫЛИ. Думаю, что он вовсе не художник, что вообще кисть ни разу не держал в руках. Проверь это. Кажется, он пытался отравить меня кофе, но это станет ясно только после того, как я выясню, погиб ли их сенбернар…
– Какой еще сенбернар?
– Я сунул пирожки в кофе. Люди, которые держат собак, такие вещи не выбрасывают, понимаешь? – Шубин уже кричал, чтобы Крымов понял, ЧТО он имеет в виду.
– Понял, – сухо прокомментировал Крымов, – поэтесса могла скормить эту тюрю своей собаке, и если пес издохнет, значит, твой художник пытался тебя отравить, потому что ты, идиот, наверняка назвал ему имя Ханова, так?
– – Молодец, – хрипло отозвался Шубин. – Соображаешь.
– Что с Юлей? Как все произошло?
Игорь повторил то, что перед этим рассказал Наде.
– Думаю, что нас нарочно отвлекли со стороны ворот, мы, дураки, бросились туда, а Юлька стояла на крыльце, вот ее с крыльца-то и забрали. Там след такой.., большой, прямо к другому выходу, но не представляю, на какой машине можно было проехать по нерасчищенной дороге…
– Снегоход, – уверенно предположил Крымов. – Там это в порядке вещей, почти у каждого более-менее состоятельного горожанина есть свой личный снегоход, на котором они ездят зимой на рыбалку и охоту, на острова… Думаю, что и Юлю увезли на снегоходе.
– Отлично. Тогда запиши еще вопросы:
1. Кто муж Лизы Удачиной? Ориентировочно: он бизнесмен, у него аптечные склады в разных городах России, скорее всего есть постоянное жилье в Москве.
2. Василий Рождественский – узнать о нем все, что только можно, он из Каменки.
3. Магазин-салон, где продаются краски и прочее для художников: попытайтесь узнать, бывал ли у них Рождественский, опиши им красивого молодого человека из М., у него родинка над верхней губой, светлые волосы, брови, сросшиеся над переносицей…
4. Был ли дождь 15 сентября прошлого года в М.? Это очень важно.
5. Не проходила ли по какому-нибудь делу Наталья Литвинец, узнай у Сазонова…
– Литвинец – любовница бывшего мужа Марины Солодовниковой, которая работает в НИЛСЭ, – наклонясь к микрофону, вставила Надя.
– Понял. Интересная информация. И как это она везде успевала? Дальше погнали:
6. Срочно проверить банковские счета Удачиной! Откуда к ней поступали деньги.
7. Марина Козич…
– А это еще кто?
– Потом все объясню. Марина Козич – узнать, есть ли у нее родные или близкие на зоне. И нашли ли ее убийцу. Ты все записал, Женя?
– Я-то все записал, сейчас будем работать. Ты мне лучше скажи, с чего начнешь? Ты подключил к поиску местную милицию? Ты связался с ними?
– Да, я позвонил, но, боюсь, что у них нет снегоходов. Кроме того, я и сам не представляю, где и как можно сейчас ее искать, – кругом снег, чуть ли не по пояс… Как нарочно.
– Думаешь, ее взяли в заложницы?
– Просто уверен. Знаешь что, я сейчас положу трубку, а то как бы те, кто все это сотворил, не попытались связаться с нами по телефону… И еще, последнее, но учти, что информация только для вас двоих: Татьяна Трубникова жива и здорова, она прячется в деревне у своего жениха и ждет ребенка… Если узнает ее отец – убьет. Так что лучше воздержаться от передачи такого радостного известия ее родителям. Никогда не поздно будет представить это в качестве результата проделанной работы, тем более что работа нами действительно была проделана. Вы обещаете мне, что не позвоните Роману до того, как я подготовлю его?
– Обещаем, – почти хором ответили Крымов с Надей.
– А одежду Дины Кирилловой мы нашли в доме ее парня… Она была надета на чучело ли, куклу, короче – он сам сотворил себе Дину и одел ее именно в ту самую одежду, которая была на девушке в день исчезновения…
– Так это он убил? Как его зовут?
– Да нег, навряд ли. Дело в том… – было слышно, как Шубин вздохнул, – он повесился. Сегодня утром, как раз после нашего визита.
– Испугался. Я понял. Вот черт…
– Думаю, что ему подкинули одежду так же, как и… – Он замолчал. – Извини, больше не могу говорить.
Перезвоню. Если сможете, приезжайте.
Послышались гудки. Громкие, пронзительные, неровные, словно снег повлиял и на телефонные провода, исказив звук.
– Ну что ж, обсудим создавшееся положение, – Крымов разложил на столе исписанный иероглифами блокнот. – Как всегда – целая куча дел, и все это на моих плечах… Работнички, тоже мне, золотые! И ты, Надечка, не молчи. Доставай свои записки, рассказывай мне про Солодовникову и про все остальное… Я, кстати, был сегодня у Жанны дома. Как видишь, тоже не бездельничал.
Мы там потолковали кое о чем с Борисом, так что пусть он теперь думает, как ему поступать дальше… А ночью, часа в два, я бы хотел с тобой вместе нанести туда визит…
– Куда?
– На квартиру Жанны. Я там расставил сети, глядишь, и попадется кто-нибудь.
Надя достала из портфеля папку с результатами экспертиз. Пересказала ему вкратце разговор с Мариной Солодовниковой. Убийство буфетчицы на автостанции вызвало у Крымова брезгливую гримасу.
– Ее изнасиловали? Что же это за мерзавец такой… прямо днем, почти на глазах у людей… Ну что ж, Надечка, я вижу, ты хорошо поработала… А не трудно было бы тебе сварить сейчас кофейку и приготовить что-нибудь поесть?
– Я могу подогреть тебе курицу и открыть сардины…
Но Крымов ее уже не слышал, он, ероша волосы на голове, углубился в изучение экспертных документов.
Через полчаса он звонил домой Корнилову.
– Виктор Львович? Это Крымов. Ты не подскажешь, куда это подевался Эдик Астраханов?