Но на тротуаре было полно народу, и как раз на линии огня все время мелькали другие лица и спины. К тому же парень оказался чертовски сообразительным и бежал не по прямой, а то и дело нырял то вправо, то влево.
Я продолжал целиться, надеясь поймать момент для выстрела, когда не рисковал зацепить кого-нибудь другого, но он все не подворачивался. “Черт побери! — со злостью шипел я. — Чтоб ты провалился!” И он исчез, завернув за угол улицы.
Я поднялся на ноги. Коротышка, упавший перед магазином, тоже вставал. Пол лежал на спине и силился приподняться, дергаясь, как перевернутая черепаха. Я поспешил к нему, на ходу засовывая револьвер в кобуру, и оказался с ним рядом, когда Полу как раз удалось принять сидячее положение. Он выглядел оглушенным, как будто не понимал, где он находится и что случилось.
— Пол! — позвал я его.
— Боже! — невнятно пробормотал он. — Боже... Выше колена его левая брючина намокла и потемнела от крови.
— Давай-ка ложись, — сказал я и слегка подтолкнул его в плечо.
Но он то ли меня не слышал, то ли не понимал, то ли вообще ничего не сознавал. Он просто сидел с широко открытым ртом и очень медленно моргал.
Я встал и направился к нашей машине, и тут этот коротышка вцепился мне в руку. Когда я попытался вырваться, он завопил:
— Деньги! Мои деньги! Я готов был убить его.
— Заткнись ты со своими деньгами! — прорычал я и побежал к машине вызвать “скорую помощь”.
Глава 8
В тот день у обоих друзей был выходной. Том подстригал траву на лужайке перед домом, на самом солнцепеке, и был в одних плавках. Джо прошел между домами и крикнул:
— Эй, Том, ты где?
На нем тоже были плавки, а в руках он держал две открытые банки с пивом. Том остановился, задыхаясь и обливаясь потом:
— Чего тебе?
— Иди сюда, сделай перерыв. Том указал на пиво:
— Это для меня?
— Я ее даже открыл, — сказал Джо и протянул приятелю одну банку. — Пойдем, ребята уже вылезли из бассейна.
Том жадно отхлебнул прохладного пива, и они пошли по дорожке между домами на задний двор Джо. Стояла настоящая июльская жара, и бассейн так и манил их. Прохладная, прозрачная голубоватая вода, что может быть лучше в такую погоду! Не говоря уж о пиве.
— Твой фильтр работает? — спросил Том. Джо приложил палец к губам:
— Тс-с! А то он услышит! Пойдем окунемся.
Сбоку у бассейна была короткая лесенка в форме буквы “А”; поднимаешься по трем ступенькам по одной стороне “А”, а затем по ее другой стороне три ступеньки вели вниз, в воду. Оба спустились по лестнице, первым Джо. И пока он обходил бассейн глубиной в четыре фута, выбрасывая из воды на берег листья, веточки, клочки бумаги и дохлых жучков, Том уселся на нижнюю ступеньку, по горло погрузившись в воду. В правой руке он продолжал держать банку с пивом, высоко вытянув ее вверх.
Джо посмотрел на него и засмеялся:
— Ты похож на статую Свободы!
Том усмехнулся, отсалютовал ему банкой и отхлебнул пива. Не очень-то было удобно пить в таком положении, но Том с удовольствием смешил приятеля.
Затем он сказал:
— Знаешь, о чем я думал, когда потел с этой газонокосилкой?
— Ну?
— Помнишь, я тебе рассказывал, что по вечерам ходил в Сити-колледж?
Джо прошел по воде, разбрызгивая ее вокруг себя, и прислонился к борту бассейна слева от Тома:
— Да, ну и что?
Том поднялся на одну ступеньку, так что теперь вода доходила ему только до груди и пить стало проще.
— Так вот я все думал — если бы окончил его, то знаешь, где бы я был сегодня?
— Где же?
— Да все равно здесь. Я бы не стал адвокатом, даже если бы проучился там еще два года.
— Конечно, — кивнул Джо. — Можешь каждый день откладывать по пенни, и все равно к концу года останешься бедняком. Принцип тот же.
Том уставился на него:
— Правда?
Они недоуменно смотрели друг на друга, пока Том не утратил интереса к этому предмету и не переменил тему:
— Слушай, а как быть с нашими женами?
— А что такое? — озадаченно спросил Джо.
— Ну, мы скажем им об этом?
— А-а, — протянул Джо. — Ты имеешь в виду — об ограблении?
— Конечно.
Джо не видел в этом проблемы и спокойно повел плечами:
— Мы им ничего не скажем.
— Ничего? Ну, не знаю, как у тебя с Грейс, — сказал Том, — но, если я собираюсь отвезти Мэри на Тринидад, она должна об этом знать.
— Что ж, — пожал плечами Джо, — скажем им, когда будем готовы ехать. Когда все закончится.
На этот счет Том все-таки еще не составил четкого мнения. Иногда ночью ему нестерпимо хотелось рассказать обо всем Мэри, обсудить с ней их затею и узнать, что она об этом думает. Нахмурившись, он спросил:
— Значит, сейчас ничего не говорить?
— Во-первых, — рассудительно сказал Джо, — они начнут волноваться. А во-вторых, они будут против, и ты это знаешь.
Том кивнул, именно последнее соображение и удерживало его до сих пор от откровенности с женой.
— Это точно. Узнай она заранее, Мэри не одобрила бы нашу идею.
— Они станут разубеждать нас и испортят все дело. Если скажем им, мы этого никогда не сделаем.
— Да, ты прав, — вздохнул Том. Несмотря на некоторое разочарование, он испытывал облегчение, решив для себя эту проблему. — Будем молчать, пока все не закончим, а потом все и расскажем.
— Только когда будем готовы уехать отсюда, — предупредил Джо.
— Правильно, — согласился Том. — Ты же знаешь, что мы не можем уехать сразу же после этого дела.
— Да уж, понимаю, — сказал Джо. — Иначе через пять минут нас схватят за задницу.
— Так что условимся, — предложил Том, — спрячем деньги — и чтобы ни ты, ни я и близко к ним не подошли, пока не приготовимся к отъезду.
— Меня это устраивает.
— У нас с тобой есть большое преимущество: ведь мы знаем, какие ошибки чаще всего совершаются преступниками в таких делах.
— Верно. И знаем, как их избежать. Том глубоко вздохнул.
— Подумать только, целых два года, — сказал он. Джо озадаченно моргнул:
— Два года?!
— Да, придется подождать, пока эта история не уляжется. Джо сморщился, как от боли. Он хотел что-то возразить, но решил все же согласиться с этим предложением и, нехотя сдаваясь, проворчал:
— Да, наверное. Ну ладно, два года — так два года!
ТОМ
Спустя неделю после моего визита к Вигано я уже много чего знал насчет акций и облигаций, насчет финансовых контор и Уолл-стрит. Волей-неволей мне пришлось этим заниматься, раз уж мы собирались стянуть там десять миллионов долларов.
Район Уолл-стрит занимает только пять кварталов, но разные финансовые конторы разбросаны по всей территории ниже Сити-Холл, на Пайн-стрит, на Иксчендж-Плейс, на Уильям-стрит, Нассо-стрит и Майден-Лейн.
Я слышал, что про Уолл-стрит говорят, будто это единственный район Нью-Йорка, который очень похож на Лондон. Ничего не могу сказать по такому поводу, поскольку в Лондоне никогда не был, только знаю, что здесь очень узкие и извилистые улочки с тесными тротуарами и теснящимися друг к другу зданиями крупных банков. Писатели всегда сравнивают этот деловой район с каньоном, и я могу понять почему. В районе Уолл-стрит такие узкие улицы и такие высокие здания, словно налезающие друг на друга, что солнечные лучи проникают сюда только в самый полдень.
Впервые за всю мою жизнь до меня стало доходить, что нарушить закон почти так же трудно, как и защищать его. Я всегда считал, что гораздо тяжелее быть полицейским, чем жуликом, но, вероятно, я ошибался; только оказавшись в шкуре другого, можно полностью понять его.
В нашем деле было о чем подумать, особенно обо всех деталях. Например, днем или ночью лучше совершить ограбление, стоит ли проводить отвлекающий маневр, как мы предполагали.