— А если смерть наступает не у всех и не сразу, а лишь после нескольких месяцев приема препарата?
— Не знаю, — немного подумав, ответила Келли. — Первая и вторая фазы клинических испытаний суммарно охватили лишь несколько сотен людей. Не исключено, что отдельные негативные проявления ускользнули от внимания исследователей. Именно поэтому проводится третья фаза испытаний, которая распространяется на тысячу и более пациентов.
— Именно это сейчас и происходит, не так ли?
— Да. Испытания планируется закончить к марту будущего года.
— Тебе известно что-нибудь о промежуточных результатах? — поинтересовался я.
— Ты, наверное, шутишь? — фыркнула Келли. — Их знает только Эневер. Однако если подходить строго формально, то и он на этой стадии испытаний результаты знать не должен.
Я вспомнил, что в одном из документов в файлах Арта говорилось, что испытания проводятся вслепую.
— Есть ли способ узнать результаты?
— Нет, — ответила Келли, а я замолчал, давая ей возможность подумать. — Впрочем, можно попытаться напрямую связаться с врачами из участвующих в испытаниях клиник.
— Ты не дашь мне список этих больниц?
— Исключено.
Ее слова меня очень огорчили. Я не сомневался, что Лайза обнаружила нечто важное, но не знал, как взломать возведенную вокруг «Био один» стену секретности.
— Ты можешь сделать вот что, — сказала Келли. — Я почти уверена в том, что сообщение о начале третьей фазы испытаний было помещено в «Медицинском журнале Новой Англии». Я помню, какой фурор это известие произвело в среде биохимиков.
— Я тоже помню. Именно после этого сообщения котировки акций «Био один» взлетели к небесам.
— Возможно. Это ты делаешь деньги. Мое дело — производить лекарства.
Этот укол я оставил без внимания.
— Прости, — продолжала Келли, — но, насколько я помню, там был приведен перечень медицинских учреждений, участвовавших во второй фазе испытаний. Многие из них наверняка привлечены и к третьей фазе. Ты можешь с ними связаться.
— Спасибо. Я попытаюсь.
Мы покончили с едой, и Келли заторопилась на работу, чтобы ее, не дай Бог, не увидели в моем обществе.
— Как поживают «Бостонские пептиды» без Лайзы? — спросил я напоследок.
— Нам ее очень не хватает, однако «Пептиды» поживают превосходно. Мы получили первые сведения от добровольцев, принимающих участие в эксперименте. Похоже, препарат не опасен, хотя и вызывает у небольшой части испытуемых депрессию.
— Депрессию?
Лайза тоже принимала «БП-56».
Я вспомнил, какой неустойчивой стала ее психика примерно через неделю после смерти Фрэнка, какую нетерпимость Лайза стала проявлять в общении со мной, как в ее поведении вдруг появилась столь нехарактерная для нее иррациональность. Я припомнил ее безнадежно мрачное настроение и понял, почему она отвергала все мои попытки ей помочь. Вызванная химическим препаратом депрессия в сочетании со стрессом, связанным со смертью отца, привела ее в такое душевное состояние, преодолеть которое она была просто не в силах. Лайза бежала, не выдержав всех этих мучений.
— В чем дело, Саймон?
Лайза не хотела, чтобы ее коллегам стало известно, что она проводит на себе эксперименты. Я не знал, распространяется ли это на Келли, но в любом случае ей об этом должна рассказать сама Лайза, а не я.
— Ничего. Я просто задумался. Но ведь это не столь серьезный недостаток, чтобы вызвать запрет на лекарство?
— Нет, конечно, — ответила Келли. — Побочный эффект легко устранить. Для этого в комбинации с «БП-56» надо всего лишь прописывать «Прозак». Однако мне надо бежать, — сказала она, бросив взгляд на часы. — Я правда не хочу, чтобы нас увидели вместе.
— О'кей, — согласился я, решив, что Келли вовсе не обязательно знать о том, что во время беседы за нами велось наблюдение. — Шагай.
У меня нет слов, чтобы выразить тебе благодарность.
Келли улыбнулась и вышла.
Выждав пару минут, я покинул вегетарианское заведение, свернул за угол и зашел в бар, который частенько навещал в свою бытность студентом школы бизнеса. Эскортирующая меня дама предпочла остаться на улице. Я заказал пиво и погрузился в размышления о том, что сообщила мне Келли.
Итак, Лайза находилась в состоянии депрессии. Не той депрессии, которая является следствием напряженной работы, горя или семейных осложнений, а вызванной действием химического препарата. Этот стресс биохимического происхождения окрасил бы ее мир в безысходно-черные цвета даже в нормальной обстановке. Учитывая же то состояние, в котором Лайза уже находилась, ее существование превратилось в ад.
Странно, но, узнав о побочном действии препарата, я испытал некоторое облегчение. Теперь, когда Лайза перестала принимать лекарство, у меня появились шансы убедить ее вернуться ко мне. Но мне еще предстояло доказать, что я не убивал Фрэнка.
Следующий вопрос, на которой мне необходимо было найти ответ, заключался в том, что же происходит с «Не-вроксилом-5». Нельзя исключать, что с «Невроксилом-5» все в полном порядке и те отклонения, которые заметила Лайза, находятся в рамках вполне допустимой статистической погрешности или просто статистически нерепрезентативны. Возможно, они являются всего лишь случайными совпадениями, которые часто происходят в жизни. Если это так, то я зря трачу силы и время.
А если предположения Лайзы имеют под собой основания и «Невроксил-5» действительно провоцировал инсульты у подопытных крыс? Какие выводы из этого следовали?
Из этого следовало, что лекарство вместо исцеления убивает людей, которые его принимают. А это означало катастрофу. Для всех страдающих болезнью Альцгеймера, для «Био один» и для «Ревер».
Я не знал, какое отношение к этой потенциальной катастрофе имели Фрэнк и Джон. Что касается Фрэнка, то он с «Био один» дел фактически не вел. Это была прерогатива Арта. Но в то же время я не забыл загадочного замечания Арта о том, что Фрэнк незадолго до смерти интересовался делами компании. Кроме того, имелось сообщение на моем автоответчике, в котором Джон сообщал, что обнаружил в связи с «Био один» нечто такое, что меня заинтересует. Может быть, он хотел сказать мне, что «Невроксил-5» является смертельно опасным?
Мне предстояло найти доказательства. Я допил пиво, дошагал до ближайшей станции подземки и отправился домой.
«Медицинский журнал Новой Англии» был представлен в Интернете. Я быстро нашел резюме статьи, о которой упоминала Келли, и позвонил в редакцию с просьбой прислать мне по факсу полный текст. Статья была озаглавлена «Ограниченные испытания „Невроксила-5“ как средства против болезни Альцгеймера». Авторов статьи было несколько, однако на первом месте в длинном списке этих достойных мужей значилось имя Томаса Э. Эневера. В статье приводились результаты клинических испытаний препарата на восьмидесяти четырех пациентах, страдающих болезнью Альцгеймера. Выборка была слишком незначительной для того, чтобы сделать окончательные выводы, но авторы высказывали осторожное предположение, что результаты испытаний дают основания для некоторого оптимизма. Никаких существенных различий в негативных последствиях между группой пациентов, принимающих «Невроксил-5», и контрольной группой, принимающей нейтральный заменитель, или плацебо, если следовать терминологии статьи, не наблюдалось. В конце материала помещался список из шести медицинских центров, принимавших участие в клинических испытаниях препарата. Назывались и имена врачей, руководивших экспериментом.