– Часто господин Довжок тебя на ковер вызывает?
– В столь приказной форме – первый раз. Не знаю, какая муха его укусила, – ответил Антон.
– Наверное, из области хвоста накрутили. Наш воевода только над подчиненными тузом козырится, а перед областным начальством, говорят, шестерит на полусогнутых…
Внезапная резкость главы администрации насторожила Бирюкова. Андрей Владимирович Довжок появился в районе на перестроечном гребне, когда областная партийная организация стала шустро заменять престарелых секретарей райкомов молодыми выдвиженцами. Возрастом он годился прежнему секретарю в сыновья. Роста был небольшого – в сравнении с Бирюковым едва дотягивался тому до плеча, но апломб имел такой, которого с лихвой хватило бы трем богатырям. Проявить руководящие способности на партийной работе Довжок не успел. Интуицией уловив надвигающийся закат партии, Андрей Владимирович ловко перебрался из парткресла в административное. Учинив кадровую перетасовку, он окружил себя беспринципными угодниками, умеющими не столько работать, сколько организовывать начальству увеселительные встречи. Приученный с комсомольских лет произносить пламенные речи по писаному тексту, на официальных мероприятиях Довжок без бумажки не мог вразумительно связать пару слов. Зато в неофициальной обстановке, особенно в присутствии молодых женщин, был изворотливым и велеречивым говоруном. К вышестоящим руководителям Андрей Владимирович обращался на «вы», со всеми же остальными, от юнца до искалеченного войной престарелого ветерана, разговаривал свысока и только на «ты». В решении деловых вопросов часто был непредсказуем.
Зная основные качества Довжка, Бирюков не стал ломать голову над причиной срочного вызова и спокойно продолжил оперативное совещание. Получив от экспертов необходимые уточнения, Антон обратился к Голубеву:
– Не провести ли тебе завтрашний день в «Барском селе»?..
– Ты же Веселкину сказал, что мы завтра утром к нему приедем, – удивился Слава.
– Я уеду с Лимакиным. Оперативников в Новосибирске без тебя хватает. А ты погуляй по дачному поселку, поинтересуйся: кто, как и на каких основаниях строит там свои дворцы.
– Что такая «прогулка» даст?
– Не могу поверить, будто Надежницкий приехал с Линой в райцентр лишь ради того, чтобы распить бутылку шампанского и позагорать на лужайке. Подозреваю, была в этой поездке какая-то деловая цель. Надо попытаться ее выяснить.
Голубев пожал плечами:
– Ну, если надо, попытаюсь. На что, по-твоему, следует обратить особое внимание?
– Во время визита к Шляпину я увидел там много недавно заложенных строений. Нет ли среди них принадлежащего Надежницкому? А может, Юрий Денисович намеревался купить готовый коттедж или земельный участок… Вот в этом направлении и поработай.
– Ясно, поработаю.
Завершив оперативку, Бирюков, не теряя ни минуты, пошел к главе администрации. Явно рассерженный Довжок встретил его грубо. Не предлагая сесть и даже не поздоровавшись, резко спросил:
– Ты чего, блюститель закона, телефонную трубку бросаешь?
– Дела, Андрей Владимирович, не позволяют долго вести пустые разговоры, – усаживаясь без приглашения в одно из кресел возле начальственного стола, ответил Антон.
Довжок по привычке забарабанил пальцами:
– Явиться своевременно к главе района, по-твоему, пустяк?
– У меня шло оперативное совещание. Не мог же я все бросить и, словно мальчик, сломя голову бежать к вам.
– Совещание… Подумаешь, какое событие! Расплодили в районе уголовщину…
Бирюков попытался перехватить взгляд Довжка, но серые, со свинцовым отливом, глаза «воеводы» мигом вильнули в сторону.
– Вы зачем меня пригласили? – сухо проговорил Антон.
– Если хотите напугать, то напрасно стараетесь. Я не из разряда пугливых.
– Хочу, чтобы ты не самовольничал!
– В чем?
– Во всем! Коль уж глава района приказывает явиться к нему немедленно, значит, надо немедленно и явиться. Не разводи мне демократию!..
Бирюков засмеялся:
– Андрей Владимирович, вы ведь всего лет на пять помладше меня, а капризничаете, будто ребенок дошкольного возраста. Не мусольте «демократию», ее и без вас замусолили. Давайте говорить серьезно. Зачем я вам понадобился?
Худощавое с белесыми бровями лицо главы администрации вспыхнуло кумачом, однако «пилюлю» он проглотил молча и, пошарив взглядом по стене, спросил уже спокойно:
– Почему не доложил о вчерашнем убийстве?
– Потому, что раньше вы от меня таких докладов не требовали. Напротив, когда я заводил разговор о преступности, отмахивались: «Разбирайся, прокурор, с уголовщиной сам». А сегодня вдруг понадобился срочный доклад. С чего бы это?..
Довжок замешкался. Перевел взгляд со стены на окно, потом опять уставился в стену:
– С того, что позвонили из администрации губернатора. Спросили об убийстве, а я, как пешка, абсолютно ничего об этом не знаю.
– Кто звонил?
– Какая тебе разница, кто… Докладывай, что на районной земле вчера случилось.
Бирюков, не вдаваясь в подробности, рассказал о выезде оперативной группы на место происшествия.
– А кого убили? – вроде бы из чистого любопытства спросил Довжок.
– Директора рекламной фирмы Надежницкого и его молодую любовницу – дочь новосибирского банкира Ярыгина.
– Чего их занесло в наш район? Поближе от Новосибирска не нашли кустов, где можно… позабавляться?
– На этот вопрос они уже не ответят.
– А прокурор что скажет?
– То, что будет установлено следствием.
– Когда?..
– Пока трудно сказать. Убийство, похоже, заказное. Такие дела с разбега не поддаются расследованию.
– Не из-за денег убили?
– Вроде бы, нет. Деньги из пиджака Надежницкого не взяли.
– И много у него было?
– Три с половиной миллиона.
– А документы оставили?
– Только водительское удостоверение.
– Больше – никаких бумаг?
– А какие у Надежницкого могли быть бумаги? – в свою очередь спросил Бирюков.
– Мало ли какие… Скажем, личный паспорт или техпаспорт машины и так далее…
– Ничего этого мы не нашли.
Довжок нахмуренно помолчал. Словно не зная, о чем бы еще спросить, заговорил миролюбиво:
– Ты, Антон Игнатьевич, на меня не обижайся. Кручусь без роздыха, как белка в колесе. Район большой, ответственность давит, и нервы иногда сдают. Обстановка, сам понимаешь, тяжелая, все рушится прямо на глазах. Из администрации губернатора звонками замучили. На каждый разговор приходится кучу нервных клеток тратить, изворачиваться, чтобы в грязь лицом не упасть. Так что, не лезь в пузырь в дальнейшем, докладывай мне о расследовании этого дела подробно. В областном эшелоне власти этим убийством всерьез заинтересовались.
– Кто из «областных эшелонов» и чем конкретно интересуется? – спросил Бирюков.
– Ты не допрашивай меня, будто уголовника. Брось следственные замашки. Я все-таки глава района. И давай договоримся, что докладывать будешь не по телефону, а с глазу на глаз вот здесь, в кабинете. Понял?
– Чтобы все было шито-крыто?..
Лицо Довжка пошло нервными пятнами:
– На что намекаешь?
– На то, Андрей Владимирович, что исподтишка вы от меня для «областных эшелонов» ничего стоящего не узнаете. Я привык вести конкретный разговор и о конкретных людях.
– Не боишься залететь под несоответствие занимаемой должности?
– Не боюсь. Должности районного прокурора соответствую по всем статьям.
– Теперь… компромат в моде. Не чета тебе киты вылетают из кресел, если не хотят жить в ладу с начальством.