Сотрудника майор попросил постеречь задержанного, а Ирочку провел в одну из комнат.
Сказать, что Ирина Георгиевна приложила много усилий для своей экипировки, было нельзя. Как успел заметить майор, женщина накинула черный махровый халат прямо на голое тело.
Карташева села на старинный, красного дерева диванчик, обитый шелком. Положила ногу на ногу. Запахнула полу халата и закурила. Пачку сигарет «Давидофф» и зажигалку она принесла с собой. Рамодин с удовлетворением сделал вывод, что Ирина Георгиевна настроилась на длинный разговор.
Сам майор устроился за круглым, тоже красного дерева столом с многочисленными бронзовыми прибамбасами. Сел так, чтобы край стола закрывал от него красивые Ирочкины ноги, постоянно выскользающие из-под халата. Так Рамодин чувствовал себя увереннее. И все же молодая женщина опередила майора с вопросом:
— Ограбили Цветухина?
— Ограбили.
— Картины?
— Ирина Георгиевна, давайте договоримся: вопросы буду задавать я. Хорошо?
— Конечно. Это я поторопилась, чтобы сразу врубиться.
— Врубились?
— Вполне. Бедный Игорек!
— Вы хорошо знакомы с Игорем Борисовичем?
— Мы же соседи!
— Логично. Теперь немного формальностей для протокола. Кстати — меня зовут Евгений Иванович Рамодин. Старший оперуполномоченный уголовного розыска. Теперь хотелось бы услышать и о вас. Поподробнее.
— Пожалуйста. — Она улыбнулась. Улыбка у Карташевой получилась чуточку виноватой. — Без интимных подробностей не обойтись?
— Об этом можно схематично, — осторожно сказал майор и покраснел. — Так уж получилось… Горобец ссылается на вас. На квартиру. — Он совсем запутался и замолчал, мысленно проклиная сидящую перед ним красотку. А заодно и ее любовника.
Надо отдать должное Ирочке — она не стала цепляться к словам.
— Значит, так. Я Карташева Ирина Георгиевна. Девичью фамилию называть?
— Не надо.
— Родилась пятнадцатого августа семьдесят четвертого года. Люблю, когда на день рождения ко мне приходят интересные люди. Сыщики, например. — Она посмотрела на майора одобрительно. — Двигаемся дальше. Замужем. Супруг с минуты на минуту прибудет домой из Швейцарии.
— Он не забеспокоится, что вас дома нет?
— Я ему оставила записку, сообщила, где нахожусь. Зовут его Валентин Эмильевич. Может быть, слышали? Валентин Эмильевич Карташев. Ответственный сотрудник Администрации.
Ирочка произнесла слово «Администрация» как бы между прочим, без нажима. Но Рамодин понял, о какой Администрации идет речь.
— С Вячеславом Николаевичем Горобцом вы, естественно, знакомы?
— Это мой любовник, — не задумываясь ответила Карташева. — Вы с ним познакомились?
— Встретил у подъезда. Разговорились.
— Я надеюсь, Цветухина не Славик ограбил?
— Горобец провел с вами всю ночь?
— И вечер тоже. — Она посмотрела на Рамодина как невинная овечка.
— Вы с ним хорошо знакомы?
— Очень мило. Любовник — это хороший знакомый по милицейским понятиям?
— Ирина Георгиевна! — одернут ее майор. Эта раскованная молодица уже стала доставать ею своими интимными проблемами. Как будто зациклилась на них. — Если милиционер спрашивает, хорошо ли вы знакомы с человеком, он только это и имеет в виду. Так хорошо? Или плохо?
— Ну ладно. О чем спор. Мы со Славиком старые друзья. Знаю его как облупленного. Воровство — не его амплуа. Можете вычеркнуть Славика из своего списка.
— Никакого списка у меня нет. С хозяином этой квартиры вы часто встречаетесь?
— Конечно. У нас отношения очень теплые. Но только платонические. Хотя он такой комильфошка. И не прочь приударить за красивой девушкой.
— Давно знакомы?
— Года три. Как только переехали в этот дом, сразу познакомились. Мой муж еще служил в банке. Скажем так, владел им.
Валентин Эмильевич интересовался живописью. Игорек пригласил нас взглянуть на свою коллекцию «малых голландцев». Вы знаете, кто такие эти господа?
— В школе проходили. В третьем классе. Ван Рюисдаль, Дюзарт и прочая мелочь. — Он готов был сгрести свою собеседницу в охапку, задрать ее шикарный халат и отшлепать по голой гладкой попке. В том, что попка у Ирочки под халатом голая и гладкая, майор не сомневался.
«Сукина дочь! — бесился Евгений. — Держит ментов за деревенщину». Впрочем, и сам он узнал о «малых голландцах» совсем недавно. Все от того же своего приятеля Владимира Фризе, у которого имелась хорошая коллекция этих художников.
— Вот как?! Вас, оказывается, недаром прислали к бедному Игоречку. Специалист по «малым голландцам»! Но должна вас разочаровать — ни Рюисдаля, ни Дюзарта у Цветухина не было. И он об этом сильно горевал. — Ее тон изменился. Карташева уже смотрела на Евгения с интересом. И чуть-чуть виновато.
— У Цветухина была большая коллекция?
— Да. Лучшая в России.
— Сколько картин? — Рамодин чуть было не добавил: «И каких размеров?»
— Я не считала. Могу только сказать — все стены завешаны картинами так плотно, что не видно обоев.
— Теперь обои видно хорошо, — мрачно доложил майор и обвел глазами пустые стены. — Остались только рамы. Ими набито несколько сумок. Мы потом с вами пройдемся по комнатам. Кстати, у Игоря Борисовича нет каталога коллекции?
— Есть. Правда, без новых поступлений. В прошлом году он выставлял картины в Музее частных коллекций, тогда и печатался каталог.
— Сколько понадобилось бы чемоданов, чтобы унести картины на подрамниках?
— Спросите что-нибудь полегче. Не могу даже представить.
Рамодин хотел спросить, хватило бы двух сумок и большого чемодана, но передумал. Патруль вневедомственной охраны мог застать грабителей в тот момент, когда они несли в «линкольн» уже вторую порцию украденного. А может быть, и третью.
— Цветухин — человек состоятельный?
— Ха-ха! Вы же специалист! Представляете, сколько миллионов стоят эти картины!
— Я не о картинах. О валюте. Доллары под матрасом ваш знакомый комильфошка не хранил?
— Кто ж об этом рассказывает? — Карташева опять весело рассмеялась. — Слышала только, как муж предостерегал Игоря от наших банков. Кредо Валентина Эмильевича — доверять можно только швейцарским!
— Ирина Георгиевна, пока Цветухин в отъезде, вы наша главная надежда.
— Вот как?
— Правда. Я на вас очень рассчитываю. Подумайте и постарайтесь вспомнить друзей Цветухина. Его частых гостей. Просто случайных посетителей. Всех, кого вы запомнили. Не требую моментального ответа.
— Ну и вопросики! Моя фамилия Карташева, а не Цветухина. И с Игорем видимся мы не так уж и часто. Хотя и живем напротив.
— Я не настаиваю. Просто подумал — вдруг в памяти что-то всплывет? Странное.
— Ну хорошо. Я подумаю.
— Молодчина. А теперь продолжим разговор про вас.
— По-моему, все анкетные данные я выложила. — Ирочка свела красивые черные брови к переносице. — Что вам еще рассказать? Я не служу. Член Союза писателей. Пишу стихи. И знаете, иногда печатают. Замужем семь лет. Немало, да? Вот и пришло время завести любовника. Осуждаете?
— Дело житейское, — буркнул майор, вспомнив Карлсона. — И меня не касается. Вы, Ирина Георгиевна, стрельбу рано утром слышали?
— Нет. Сильно стреляли?
— Куда выходят окна вашей квартиры?
— Окна? — Она на секунду задумалась. — И туда и сюда.
— А конкретнее?
— У нас шесть комнат. Кабинет мужа и столовая — окнами в переулок. Спальня, гостиная и гостевые комнаты — во двор. Мы со Славиком были в гостевой. Нельзя же укладывать любовника в супружескую постель! Я считаю, неэтично.