Видны были только его алые губы.
– Я ищу юношей и девушек, которые мечтают побывать в других частях Трентора, – сообщил мужчина.
– Рекрутеров я уже столько повидала, что до конца жизни хватит, – скривилась Клия и поднялась, чтобы уйти.
Мужчина взял ее за руку и удержал. Не говоря ни слова, Клия попыталась вырвать руку.
– Это в твоих интересах, – миролюбиво проговорил мужчина. Клия попробовала мысленно заставить мужчину отпустить ее. Он не реагировал. Она усилила мысленную атаку:
– Отпусти меня! – Это был приказ.
Мужчина отдернул руку – так, словно его укусили. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы совладать с собой.
– Конечно, – сказал он. – Но ты бы все‑таки послушала.
Клия с любопытством смотрела на незнакомца. Она заставила его повиноваться, но он повиновался скорее так, как раб повинуется своей госпоже, а не как мужчина повиновался бы девушке, отвергнувшей его приставания в общественном месте. Клия более внимательно исследовала незнакомца. Он был не похож на других. Поверхность его сознания, как и его наружность, была невыразительна, но под ней таились неожиданности – удивительное спокойствие, какая‑то особенная, металлическая теплота. Да, его эмоции отличались от эмоций других людей.
– А я слушаю только то, что меня интересует, – заявила Клия. Прозвучало это, пожалуй, слишком заносчиво, а Клие хотелось выглядеть утонченной женщиной, а не уличной торговкой.
– Понимаю, – кивнул мужчина.
Он доел стим и бросил палочку в стоявшую на столе плошку. Хозяйка кафе подошла и забрала плошку, в которой скопилось пять палочек. Мороженое сегодня шло неважно. Хозяйка унесла плошку с палочками за стойку, чтобы вымыть их.
– Ну, а жизнь – это интересно? Клия кивнула.
– Как общая тема.
– Тогда слушай внимательно. – Мужчина заговорщицки склонился к столику. – Я знаю, кто ты такая и что ты умеешь.
– И кто же я такая? – фыркнула Клия.
Мужчина поднял глаза вверх, и как раз в это мгновение квадрат купола над кафе вспыхнул на полную мощь. Кожа у незнакомца оказалась на удивление желтой. Создавалось впечатление, что он пользуется каким‑то гримом из‑за плохой кожи, но никаких оспинок или пятнышек Клия не разглядела. А вот у нее оспинки были – правда, их скрывал пушок на щеках.
– У тебя была в детстве лихорадка, верно? – спросил мужчина. – А у кого не было? На Тренторе почти все ей болеют.
– Не только здесь, милочка. На всех планетах, населенных людьми. Лихорадка – неизменный спутник интеллектуальных мальчиков и девочек. Она слишком распространена, чтобы на нее обращали внимание, слишком безобидна, чтобы ее лечили. Но у тебя лихорадка не была обычной детской болезнью. Она чуть не убила тебя.
Во время болезни Клию выхаживала мать, а потом, всего несколько месяцев спустя, она погибла при аварии на термариях. Мать Клия едва помнила, и о ее болезни ей рассказывал отец.
– Ну, и что с того?
Глаза у мужчины были светлые‑светлые, белесые. Клия вдруг поняла, что он смотрит не ей в глаза, а в какую‑то точку на ее лбу, справа.
– Я теперь стал плохо видеть. Я привык воспринимать людей ощущениями – как они движутся, как звучат их голоса. Там, где нет людей, я чувствую себя неуверенно. А ты… у тебя все по‑другому. Тебя раздражают толпы. Трентор – перенаселенная планета. Тебе тесно здесь.
Клия изумленно заморгала. Она смутилась. Ей казалось, что невежливо смотреть полуслепому человеку прямо в глаза. Хотя при чем тут вежливость?
– Да я просто все время бегаю, иногда прыгаю, – сказала она. – Никто на меня и внимания не обращает.
– Никто на меня и внимания не обращает.
– Я чувствую, как ты пытаешься внушить мне свои мысли, Клия. Ты хочешь, чтобы я отстал от тебя. Я заставляю тебя нервничать, потому что говорю правду, – верно?
Клия прищурилась. Ей совсем не хотелось, чтобы ее запомнил этот странный человек в тускло‑зеленом костюме.
Она закрыла глаза и сосредоточилась.
Забудь обо мне.
Мужчина склонил голову набок, словно ему свело судорогой шею. У его сознания был такой необычный привкус! До сих пор Клия ни разу не сталкивалась с человеком с сознанием такого типа. И еще: она была готова поклясться, что насчет своей слепоты он лжет. Но все это были мелочи в сравнении с ее неспособностью убедить его.
– У тебя неплохо получается, хотя ты очень молода, – сказал мужчина негромко. – Даже слишком хорошо. Сейчас ищут таких, кому удается то, что не под силу им. Дворцовые эксперты, тайная полиция. И настроение у них далеко не дружественное.
Мужчина встал, одернул плащ, отряхнул брюки от налипших крошек.
– Стулья тут грязные, – заметил он. – А твоя попытка заставить меня забыть о тебе была самой мощной из тех, что мне когда‑либо довелось ощутить. Но тебе недостает умения. Я запомню тебя, потому что обязан запомнить. Теперь на Тренторе людей с такими способностями, как у тебя, на удивление много. Тысяча или две. Мне говорили – не важно кто, – что большинство из вас очень тяжело перенесли лихорадку. Те, кто вас разыскивает, в итоге промахиваются. Думают, что прошли мимо. – Мужчина улыбнулся, по‑прежнему не глядя в глаза Клие. – Я тебе наскучил, – сказал он. – Терпеть не могу находиться там, где меня не желают видеть. Я пойду.
Он развернулся, пошарил рукой в поисках опоры и шагнул в сторону от столика.
– Нет, – остановила его Клия. – Погодите минутку. Я хочу вас кое о чем спросить.
Мужчина вздрогнул и остановился. Почему‑то он сразу стал очень хрупким, уязвимым.
«Думает, что я могу сделать ему больно. А может, и могу!» – подумала Клия. Ей ужасно хотелось понять причину странного ощущения, возникавшего при контакте с сознанием этого человека, – ощущения чистоты и притягательности. Казалось, внутри незнакомца, под масками, предназначенными для обмана окружающих, кроются честность и благородство, которые Клие никогда в жизни не встречались.
– Мне не скучно, – сказала Клия. – Пока.
Мужчина в зеленом плаще снова сел за столик и, положив руку на стол, глубоко вдохнул.
«Ему необязательно дышать», – подумала Клия, но тут же отбросила эту дурацкую мысль.
– Один мужчина и одна женщина уже несколько лет ведут поиски таких, как ты, и уже многие присоединились к ним. Думаю, они живут совсем неплохо там, где их устроили. Что до меня, то я просто не хочу рисковать.
– Кто они такие?
– Говорят, одна из них – Ванда Селдон, внучка Гэри Селдона. Это имя Клие было незнакомо. Она пожала плечами.
– Ты можешь тоже присоединиться к ним, если захочешь, – продолжал мужчина, но Клия состроила гримаску и прервала его:
– Эти люди… Они вроде бы из больших шишек?
– О да. Селдон когда‑то был премьер‑министром, а про его внучку говорят, будто она несколько раз вытаскивала его из всевозможных переделок, в том числе и судебных.
– Он, что, преступник?
– Да нет. Он прорицатель.
Клия поджала губы и нахмурилась. Прорицателей в Дали было хоть пруд пруди. Безработные, потерявшие рассудок от работы на термариях, они торчали на углах тут и там.
Мужчина в зеленом плаще заметил ее реакцию.
– Что, тебе это не по душе? А между прочим, людей твоего типа сейчас ищет еще один человек…
– Какого такого типа? – нервно спросила Клия.