Наверное, вовсе и не надо было напрягать мышцы, достаточно было просто более четко и определенно сформулировать указание.
«Терминус» – была его мысль. В ответ на нее на самом краю спирали зажглась красноватая точка.
– Это наше солнце, – объяснил он, сам удивленный до предела. – Звезда, вокруг которой обращается Терминус.
– Ах! – восхищенно выдохнул Пелорат.
Но тут же в густом скоплении звезд, в самом сердце Галактики ожила яркая желтая точка, чуть сбоку от ядра, чуть ближе к тому краю спирали, где находился Терминус.
– А вот это, – сообщил Тревайз, – солнце Трентора.
Шумно, глубоко вдохнув, Пелорат проговорил:
– Ты уверен? Ведь про Трентор всегда говорят, что он – в самой середине Галактики.
– В каком-то смысле так оно и есть. Он ближе к ее центру, чем любая другая обитаемая планета, чем любая из обитаемых систем. А истинный центр Галактики представляет собой черную дыру с массой, равной массе почти миллиона звезд. Думаю, это не слишком приятное местечко. Насколько известно на сегодняшний день, в самом ядре Галактики жизни не существует, наверное, ее там и быть не может. Итак, Трентор – самая близкая к центру Галактики планета, и если бы ты увидел ее на ночном небе, ты бы точно подумал, что она в самом центре и находится. Она окружена очень плотным звездным скоплением.
– Ты бывал на Тренторе, Голан? – поинтересовался Пелорат с нескрываемой завистью.
– Нет, но голографическую картину его неба видел.
Тревайз восхищенно разглядывал Галактику. Во времена Великих Поисков Второй Академии – в дни царствования Мула – все кто ни попадя забавлялись с моделями Галактики. Сколько томов было исписано, сколько фильмов снято!
А все потому, что когда-то давным-давно Гэри Селдон изрек: «Вторая Академия будет основана на другом конце Галактики» и назвал это место «концом Звезд».
«На другом конце Галактики»… Стоило Тревайзу подумать об этом, как в поле зрения возникла тонкая голубая линия и протянулась от Терминуса через черную дыру в центре на другой конец Галактики. Тревайз чуть не подпрыгнул. Он вовсе не хотел, чтобы эта линия появилась, но, видимо, мысль его оказалась достаточно четко сформулированной – для компьютера этого вполне хватило.
О нет, прямой путь на другой конец Галактики – нонсенс. Не об этом говорил Селдон. Эту его загадку разгадала Аркади Дарелл (если верить ее автобиографической книге). Ответ был самый простой и проистекал из детской поговорки «у кольца нет начала и конца». Тогда всем показалось, что это и есть правильный ответ. И хотя Тревайз всеми силами постарался отбросить возникшую мысль, компьютер успел опередить его. Голубая линия пропала, вместо нее возникло кольцо, описавшее всю Галактику, пересекая красную точку – солнце Терминуса.
У кольца не было конца. Если оно начиналось с Терминуса, оно там и кончалось, и именно там была обнаружена Вторая Академия, жившая и работавшая там же, где и Первая.
Но что если на самом деле это всего лишь самообман? Что за пределами прямой линии и круга имело хоть какой-то смысл?
– Ты играешь, Голан? – спросил Пелорат. – Что это за кружок?
– Да так, проверял кое-что в системе управления… А хочешь – найдем Землю?
Мгновение-другое ответа не было.
– Ты шутишь? – прошептал Пелорат.
– Вовсе нет. Сейчас попробую. И попробовал. Ничего не вышло.
– Прошу прощения, – пробормотал Тревайз, донельзя удивленный.
– Ее нет? Нет Земли?
– Скорее всего, я не точно сформулировал команду, но… это маловероятно. Скорее всего. Земли нет в памяти компьютера.
– Может быть, она внесена в его память под другим названием? – предположил Пелорат.
– Под каким другим названием, Джен? – ухватился за эту мысль Тревайз.
Пелорат ничего не ответил, а Тревайз улыбнулся. Ну что ж, все становится на свои места. Молчит, и ладно. Дозреет.
Он решил сменить тему.
– Вот интересно, а не можем ли мы поманипулировать временем?
– Временем? Как это? Неужели это возможно?
– Галактика вращается, Джен. Для того чтобы пройти по ее окружности один-единственный раз. Терминусу потребуется почти миллиард лет. Звезды, что расположены ближе к центру, такое путешествие, естественно, совершают гораздо быстрее. Скорость обращения каждой звезды вокруг центральной черной дыры наверняка зафиксирована в памяти компьютера. Если так, то можно попросить компьютер ускорить любое движение в миллион раз и сделать эффект вращения видимым. Вот я и попытаюсь…
Попытка далась нелегко. Тревайзу показалось, будто он взял всю Галактику в свои руки и, превозмогая чудовищное сопротивление, принялся раскручивать ее.
Галактика послушалась! Медленно, тяжело, величественно начала она вращение в направлении, соответствующем сжатию витков спирали.
Время текло удивительно быстро – ненастоящее, искусственное время, и звезды все время меняли свои размеры.
Кое-какие из более крупных становились ярче и постепенно превращались в красные гиганты. Некоторые звезды в области центральных скоплений время от времени взрывались с бесшумными вспышками, на долю мгновения озарявшими всю Галактику и так же бесшумно гаснувшими… Потом подобное происходило и на витках спирали – то на одном, то на другом, то ближе, то дальше от центра…
– Сверхновые… – изумленно проговорил Тревайз.
Но как компьютеру удавалось предсказывать взрывы сверхновых? Откуда он знал, когда это произойдет? Может быть, это только приближение с большой долей ошибки?
Пелорат торопливо, взволнованно прошептал:
– Она живая, Голан! Галактика похожа на живое существо! Смотри, как она движется, будто кто-то живой, громадный, кто живет прямо в космосе…
– Да, похоже, – согласился Тревайз. – Но я, честно говоря, притомился. Пока не научусь тратить поменьше сил, не смогу играть в эти игры подолгу.
Он отсоединился от компьютера. Галактика замедлила ход, постепенно остановилась, уменьшилась в размерах и скоро приняла тот вид, который был в самом начале.
Тревайз прикрыл глаза и глубоко вздохнул. Открыв глаза, он увидел Терминус – тот становился все меньше и меньше, исчезая позади. Их корабль покидал атмосферу, Тревайз видел корабли, кружившие на орбите вокруг Терминуса – одни взлетали, другие шли на посадку.
Ему и в голову не пришло проверить, не было ли чего-то особенного в каком-то из этих кораблей, поискать, нет ли среди них корабля, оборудованного точно таким же гравитационным двигателем, как их собственный, и двигающегося по сходной траектории чересчур точно, чтобы это могло быть чистой случайностью…
Глава пятая
Оратор
17
Трентор!
Восемь тысячелетий Трентор был столицей гигантской и могущественной политической структуры, которая правила процветающим Союзом Миров. Еще двенадцать тысячелетий Трентор был столицей Империи, правившей всей Галактикой, ее сердцем и мозгом, ее моделью в миниатюре.
Нельзя было представить себе Империю без Трентора.
Парадоксально, но наивысшего расцвета, вершины могущества Трентор достиг тогда, когда Империя по уши увязла в трясине распада. Там, на Тренторе никто не замечал, как безнадежно больна Империя, что ей больше не суждено сделать ни шагу вперед, – Трентор сиял в лучах славы, отражавшихся от его металлической поверхности.
Вся планета стала одним огромным городом. Об ограничении народонаселения впервые задумались тогда, когда число обитателей Трентора дошло до сорока пяти миллиардов.