- Это мисс Эдит просила меня у вас спросить, - торопливо и не без робости продолжала хозяйка, изумленно ловя себя на том, что начинает выговор совсем не так, как намеревалась.
Нора ждала с видом самого покорного и почтительного внимания.
- Может быть, вы или еще кто-нибудь из девушек видел, у мисс Эдит было такое платье, - поспешно продолжала миссис Джек, - из тех, что она в прошлом году привезла из Парижа. Такого особенного серо-зеленого цвета, она еще надевала его с утра, когда уходила по делам. Вы помните, а? докончила она отрывисто.
- Да, мэм. - Лицо у Норы было серьезное и недоумевающее. - Я это платье видала, миссис Джек.
- Так вот, Нора, она не может его найти. Оно пропало.
- Пропало? - Горничная посмотрела на хозяйку в тупом удивлении.
Но в ту самую секунду, как она повторила это слово, на губах ее мелькнула предательская хмурая усмешка и глаза блеснули хитро и торжествующе. Миссис Джек мигом поняла, что все это означает.
"Ясно! Она знает, куда девалось платье! - подумала она. - Конечно, знает! Его взяла одна из горничных! Стыд и срам, не стану я больше такое терпеть!" - Миссис Джек едва не задохнулась от возмущения, все в ней кипело.
- Да, платье пропало! Говорят вам, пропало! - гневно крикнула она в лицо горничной, которая смотрела на нос во все глаза. - Что с ним произошло? Куда оно, по-вашему, девалось? - спросила она напрямик.
- А я не знаю, миссис Джек, - медленно, словно бы с недоумением ответила Нора. - Наверно, мисс Эдит его потеряла.
- Как это потеряла! Не говорите глупостей! - вне себя закричала миссис Джек. - Как она могла его потерять? Она никуда не уезжала. Она все время здесь. И платье тоже было здесь, еще неделю назад висело в шкафу. Как это можно потерять платье? - нетерпеливо крикнула она. - Что же, только зазеваешься, и оно само с тебя слезет и куда-то уйдет? - съязвила она. Ничего мисс Эдит не теряла, вы это и сами понимаете. Кто-то его взял.
- Да, мэм, - покорно согласилась Нора. - Вот и я так думаю. Верно, кто-нибудь сюда забрался, пока вас не было дома, и стащил его. - Она горестно покачала головой. - Я вам так скажу, нынче прямо и не знаешь, кому верить, - изрекла она нравоучительно. - Одна моя подружка, она служит у важных людей, так она мне вчера только рассказывала, приходит к ним какой-то, вроде швабры продает, полы мыть, и вот уговаривает, - я, мол, покажу, как ваши полы мыть; и такой, подружка говорит, славный паренек, с виду такой чистенький, любо поглядеть. Вот ей-богу, говорит, - это я вам в точности ее слова передаю, миссис Джек, - как они мне после сказали, чего он у них натворил, я прямо ушам своим не поверила. Будь он мне родной брат, я и то бы так не удивилась, говорит. Так что, сами понимаете...
- О, господи, Нора! - Миссис Джек сердито, нетерпеливо отмахнулась. Что за вздор вы несете? Кто это может войти, чтоб его не заметили? Вы и другие девушки весь день дома, попасть к нам можно только лифтом или с черного хода, и вам видно всех, кто приходит. И уж если к нам полез бы вор, так не ради какого-то одного платья, сами понимаете. Вор бы взял деньги или драгоценности, во всяком случае что-нибудь ценное, что можно продать.
- А я вам вот что скажу, - возразила Нора. - Помните, на той неделе приходил мастер чинить холодильник. Я еще тогда сказала Мэй, не нравится он мне, говорю. Какое-то, говорю, у него лицо нехорошее. Ты, говорю, за ним присматривай, потому как...
- Нора!!
Голос хозяйки прозвучал так резко, что горничная мигом прикусила язык, быстро глянула на нее и замолчала, багровея от злости и стыда. Миссис Джек с жарким негодованием смотрела на нее в упор и наконец не выдержала.
- Слушайте! - крикнула она, вне себя от ярости. - Это же просто свинство, как вы все себя ведете! Мы всегда так хорошо к вам относились, а вы... - Она заговорила мягче, с жалостью: - Во всем Нью-Йорке нет другого дома, где с горничными обращались бы так хорошо, как с вами.
- Так разве я не понимаю, миссис Джек, - охотно, чуть ли не весело отозвалась Нора, но взгляд ее оставался угрюмо-враждебным. - Я то же самое говорю. Я ж сама только вчерашний день Джейни говорила, мы, говорю, счастливые, что верно, то верно. Я, говорю, ни у кого другого не хотела б служить, только у миссис Джек. Двадцать лет, говорю, я в этом доме, и никогда от ней худого слова не слыхала. Лучше них, говорю, нет людей на свете, всякой девушке повезло, кто у них служит! А как же! - увлекаясь, с жаром вскричала Нора. - Или, может, я не знаю, что вы за люди - мистер Джек, и мисс Эдит, и мисс Элма? Да я ради вас хоть сейчас в лепешку расшибусь.
- Никто вас не просит расшибаться в лепешку, - нетерпеливо перебила миссис Джек. - Право, Нора, вам всем очень легко живется. И вовсе вам не приходится расшибаться в лепешку. Вот мы и правда расшибаемся, мы-то работаем, как проклятые! - с жаром воскликнула она. - Каждое утро шесть дней в неделю мы идем на работу... мы себя не жалеем...
- Так разве я не понимаю, миссис Джек! - поспешно вставила Нора. - Я ж только вчерашний день говорила Мэй...
- Ах, да какое мне дело, что вы там говорили Мэй! - Мгновенье миссис Джек строго смотрела на горничную, вся красная от гнева. Потом заговорила спокойнее: - Послушайте, Нора. Мы всегда вам всем давали все, чего бы вы ни попросили. Жалованье у вас не маленькое, за такую работу нигде столько не платят. Вы живете здесь ничуть не хуже, чем наша семья, ведь вы прекрасно знаете, что...
- А как же! - не давая хозяйке договорить, с чувством произнесла Нора. - Я у вас вроде как и не в услужении. Вы же со мной по-хорошему, вроде как я тоже из вашего семейства.
- Ох, какой вздор! - вырвалось у миссис Джек. - Не смешите меня. В моем семействе каждый, кроме разве моей дочки Элмы, за один день успевает переделать больше дел, чем любая из вас за целую неделю! Вы тут как сыр в масле катаетесь... Да, как сыр в масле! - повторила она с забавной серьезностью, села и с минуту молча смотрела на горничную, сжимая и разжимая кулачки; грозная маленькая динамо-машина, она вся дрожала от негодования. И тотчас ее снова взорвало: - О, господи, Нора, как будто мы для вас чего-нибудь жалели! Мы же никогда вам ни в чем не отказывали! Дело не в том, сколько стоит это платье. Вы прекрасно знаете, мисс Эдит отдала бы его любой из вас, надо было только пойти и попросить! А так... ох, это невыносимо! Невыносимо!.. - крикнула она в порыве возмущения. - Неужели у вас совсем совести нет - надо же, так поступать с людьми, которые всегда были вам друзьями!
- Как же, как же, по-вашему, это я виновата?! - дрожащим голосом выкрикнула Нора. - Я у вас сколько лет прожила, а вы на меня думаете? Да пускай мне правую руку отрубят, коли я у кого из вас когда хоть единую пуговицу возьму!
Сгоряча она и впрямь протянула руку, будто подставляя ее под топор.
- Вот как перед богом! - торжественно заявила она и, заметив, что хозяйка хочет заговорить, продолжала с еще большим жаром. - Не видать мне спасенья на том свете, если я когда хоть иголку, хоть грош у кого из вас взяла. - Она так увлеклась, что уже себя не помнила. - Разрази меня гром! Всем святым клянусь! Чем хотите! Душой моей покойницы матери...
- Ох, Нора! - с жалостью вымолвила миссис Джек, покачала головой, отвернулась и, несмотря на всю свою досаду, невольно засмеялась, так нелепо-преувеличенно звучали эти клятвы.
"Нет, с ней говорить невозможно, - горько, презрительно-насмешливо думала миссис Джек. - Клянется и божится на все лады и воображает, что этим можно все исправить. Еще бы! Напьется виски Фрица, а потом пойдет в церковь - хоть ползком доползет, - и окропит себя святой водой, и выслушает проповедь, причем ни словечка не поймет, и вернется с чистой душой, вполне собой довольная... и при этом прекрасно знает, что кто-то из девушек берет чужие вещи!..