Только не питайте двухсотой по счету иллюзии, что вы вне игры. Эти ваши потуги освоить психологию насилия – такая же игра, не хуже и не лучше любой другой.
– Знаете что, Бруно? Пойдемте-ка отсюда.
– Хороший ход! – Понтефракт довольно закряхтел. – Такая игра мне нравится! Вы точно знаете, что в ближайшие часы меня отсюда поленом не вышибить. А сами уже слопали своего иглозуба, выдули пиво и теперь приметесь ныть, что завтра у вас очередное сафари… совещание… торжественное построение… И все лишь затем, чтобы догнать эту девочку!
– Какую, какую девочку?! – негодующе вскричал Кратов. Понтефракт царственно взмахнул широкой ладонью.
– Идите, Зверь-Казак, – сказал он. – Я вас отпускаю. Вы слишком серьезны для хорошего кутежа и разврата…
Кратов вышел в ночь и сырость, кутаясь в плащ. Дремавшая у двери кошка проводила его равнодушным взглядом. Словно отметила факт убытия в своем поминальнике.
Океан гудел тяжким басом. Шквальный ветер мотал фонари на набережной, срывал с верхушек волн соленые брызги и швырял в лицо. Ежась и лязгая зубами, Кратов быстрым шагом двинулся в направлении озаренной множеством прожекторов площади Морского Змея, где всегда можно было найти пустой гравитр.
Всегда – но не сейчас… Стоянка была пуста. И вся площадь была необычно безлюдна, словно дочиста выметена ветром.
Если не считать крохотной фигурки в блестящей мерной накидке…
Кратов неспешно приблизился.
– Похоже, надеяться не на что, – сказал он значительным голосом. – Роллобусы не ходят до утра. Гравитры разлетелись по сухим и теплым уголкам.
Сиреневые глаза глядели на него из-под капюшона с выжидательным любопытством.
– Могу я вас проводить? – спросил он осторожно.
– Я живу в "Хилтон-Стар", – зазвучал хрустальный голос. Сказочно мелодичный, совершенно под стать этому, словно нарисованному китайской тушью лицу. – Это далеко.
– В этом городе нет ничего по-настоящему далекого. Я обитаю по соседству с вами, в пансионате "Бель Эпок". Мы можем говорить всю дорогу.
– О чем же? – К любопытству добавилась искорка потаенного смеха.
– О чем угодно. О том, что увидим в пути. Ведь вы нездешняя?
– И вы тоже.
– Я даже не удивляюсь вашей догадке. Никто и нигде не принимает меня за местного жителя.
Холодная мокрая ладошка доверчиво легла в его руку.
– Меня зовут Идменк, – сказала девушка. – А вас?
Интерлюдия. Земля
С высоты птичьего полета остров напоминал слегка обгрызенную по краям пиццу с пышной начинкой малоаппетитного зеленого цвета. Это и были пресловутые джунгли Индокитая. Кое-где желтыми пятачками проступали пастбища. Сама Ферма выглядела как землистый прямоугольник с сахарно– белыми кубиками домов.
– Что это за скопления светлячков? – спросил Кратов.
– "Живые души", – без намека на иронию пояснил Грегор. – Движущиеся и обладающие биополем объекты. И достаточно крупные. Насекомые и птицы выпадают. Здесь, – он ткнул пальцем в Ферму, – мы с вами. Это, я думаю, коровы. А в лесу – какие-нибудь обезьяны и грызуны. – Поразмыслив, он добавил: – Если соберется сразу много попугаев в одном месте, мы их тоже увидим.
– Одна большая девочка чем-то отличается на этой схеме от стаи маленьких попугаев?
– Почти ничем, – уныло сказал Грегор.
– Ладно, не кисни, – сказал Кратов. – Может быть, ничего еще не случилось. Может быть, Рисса гуляет по берег моря, любуется закатом с каким-нибудь мальчиком…
– Где вы видите "живую тушу" на берегу моря? – сварливо проворчал Грегор. – Все так называемые мальчики на месте. И так называемые девочки, кстати, тоже. Нет только Кандиды, Большого Виктора и Антона-пятого – они позавчера улетели на материк.
– Рисса тоже могла улететь на материк, – предположил Кратов.
– Конечно, могла.
Только, наверное, при этом она оделась бы и взяла свои любимые побрякушки. И хотя бы один гравитр со стоянки. – Грегор помолчал. – И попрощалась бы.
– Но браслет-то у нее имеется? – вдруг осенило Кратова.
– Имеется, – упавшим голосом сказал Грегор. – Boн он. Лежал на ее столе. Рисса все время забывала его надеть. А может быть, он ей не нравился. Девчонки – такие привереды в пустяках…
– Грегор, я же просил, – печально промолвил учитель Тонг.
– Я помню, – сказал тот. Похоже, он готов был разреветься. – Все дети должны носить браслеты. Днем и по возможности ночью. Некоторые так и поступают, даже спят в браслетах. Например, я. Рисса – другое дело. Что же мне, бить ее?
– А что ж, – сказал Кратов.
– Ладно, я ее побью, – обещал Грегор и шмыгнул носом. – Пусть только она найдется.
– Ничего не может произойти плохого, – сказал Тонг. Казалось, он пытался убедить самого себя. – Это остров, где живут дети. Рисса непременно найдется. Она просто решила сыграть с нами не очень добрую шутку.
– Ну, это не значит, что мы должны пойти и лечь спать, – сказал Кратов.
– Сначала мы убедимся, что это шутка, – согласился Тонг. – Потом объясним ей, что так шутить нельзя. И лишь после всего этого пойдем спать.
Они стояли над объемной каргой острова в окружении большой толпы. В первых рядах стояли насупленные учителя. Кое-кто из детей сидел на деревьях, чтобы лучше видеть происходящее.
– У нас есть план экстренных действий, – сказал учитель Ка Тху. – Правда, мы никогда им не пользовались.
– Сейчас самое время, – ввернул Кратов.
– Нужно сделать так, чтобы Рисса узнала о том, что мы беспокоимся, – сказал учитель с нормальным именем Ольгерд и чудовищной фамилией Бжешчот. – Если вдруг она решила нас разыграть, то ей достанет ума прекратить розырыш.
– Давайте считать, что девочка осознает свои действия, – сказал Кратов с раздражением. – И не следует ли нам вызвать помощь с материка?
– Следует, – сказал Тонг. – Материк уведомлен. И если через час Рисса не объявится, оттуда вылетит группа спасателей. Но я надеюсь, что все обойдется без паники… Итак, учитель Ка Гху?
– Разбиваемся на группы по три человека, – сказал тот. – Начинаем поиск от Фермы к побережью. Постоянно держим связь друг с другом. Гравитры поднимаются в воздух со включенными прожекторами и акустикой. Малыши остаются в поселке под присмотром учителя Тонга. Мальчики двенадцати лет и старше осматривают остров на гравискейтах с воздуха. Грегор – за старшего. Девочки обследуют сушу и кустарники, все участки, где отмечено присутствие "живых душ"…
– Между прочим, это я чемпион Фермы по скейтингу. а не Грегор! – вмешалась рослая темнокожая девица в джинсовых шортах.
– Для тебя. Розалинда, сделаем исключение, полетишь с мальчиками… Мы, взрослые, прочесываем лес.
– Плохо, что уже почти стемнело, – посетовала учитель Кендра Хименес.
– Ничего, – промолвил Ка Тху. – На дворе середина двадцать третьего века. На Ферме есть сканеры, инфравизоры и куча другой полезной техники.
– Я ее точно отлуплю, – сказал в сторону Грегор. – Не посмотрю, что девчонка.
– Отлупи лучше Майрона, – предложила Мириам.
– Тоже неплохо, – согласился Грегор.
– Меня-то за что? – огрызнулся Майрон.
– Сам знаешь, – просунув шоколадную рожицу в обрамлении белых кудряшек подмышку дюжей Розалинде, пискнула кроха Мерседес
На фоне густо-синего неба лес казался бесформенной черной массой. Из его глубин доносились жутковатые недружелюбные звуки.
– Почему вы решили, что нужно искать здесь? – спросила Кендра.
– Я ее встретил здесь неподалеку, Похоже, что я последний, кто ее видел…
Он чуть не добавил "живой", но вовремя прикусил язык.
– А потом я углубился в дебри, – продолжил он. – И… мы с этим лесом друг дружке не понравились.