— Это Сайако. Кишнар только вылетел из Бангкока. Лету три часа. Начался отсчет времени.
“Текила Санрайс”. Ставки в Пенанге: 43 доллара, 19,13…” С улицы тянуло запахом гниющих фруктов.
— Откуда вы узнали?
— Я знаю.
“Третий заезд. Сарапен, Чача Мамбо, Честное Слово.”
— Он один.
“Ставки в Пенанге: 12 долларов, 5, 26. Победитель…”
— Он всегда один.
Я медленно набрал в грудь воздуха и постарался собраться.
“Тренер Лим Хок Чан.”
Радио.
— Сайако-сан, вы могли и ошибиться. Попытка сбить ее с толку, не больше. “Ставки в Сингапуре: 23 доллара, 14, 22…” Красная пластмассовая коробка радиоприемника на стойке бара.
— Никаких ошибок.
Я обонял запах своего пота, но нервы уже начали приходить в норму.
“В пятом заезде стартуют Мудларк П, Чанкара, Бамбл-Би.”
Усилием воли я отключился от голоса в приемнике. Нервы уже окончательно успокоились, потому что пришла ясность и все предположения можно было отбросить. Ясно, он будет здесь.
— Мистер Джордан?
— Да.
— Кроме того, ваша гостиница под наблюдением.
— Знаю.
— Ах, вот как. В таком случае вы в довольно затруднительном положении. Но как бы там ни было, вы должны оставить гостиницу.
Попытка вытащить из укрытия? Нет, не забывай, она уже спасла тебе жизнь.
— Хорошо, — сказала я. Не имело смысла говорить ей, что у меня нет ни малейшего шанса скрыться.
Действовать очень осторожно.
Ох, да заткнись же. Она предупредила тебя, что он должен покончить с тобой. Разве это не в твоих интересах?
— Послушайте меня, пожалуйста, мистер Джордан. Я постараюсь сделать для вас все, что могу. Но за вами следит много глаз.
— Да.
Одного из наблюдателей я видел через окно, китайца-каратиста.
— Я пожелала бы вам… — то ли что-то случилось на линии, то ли она замолчала, — …удачи. — Клик — и тишина. Итак, принимаю решение.
— Как насчет выпить? Это Ал.
— Не сейчас.
У меня не то настроение.
Да, надо принимать решение. Если оставаться здесь, в “Красной Орхидее”, я готов. Передо мной замелькали лестницы, световые люки, крыши, пожарная лестница… — в калейдоскопе образов, которые должны помочь мне выжить. Больше ничего у меня тут не было.
Так что я обогнул стойку и, миновав двери, вышел на улицу.
— Сколько?
— Один доллар.
Вот жадина.
Есть совершенно не хотелось, но гуава, как и жизнь, была столь привлекательной.
Отреагировали они мгновенно — в чем нетрудно было убедиться. Хотя не ожидали, что хорек выползет из западни и начнет лакомиться гуавой. Каратист, повернув голову, уставился на него и тут же подал сигнал женщине в тренировочном костюме, которая, завернув за угол, перешла на другую сторону улицы и двинулась по ней; миновав лавку со специями и травами, она легким незаметным движением головы отправила кого-то другого на свое место и двинулась дальше, не спуская с меня взгляда. Пешка на Е4 и так далее — у них все отработано.
Но они знают, что имеют дело отнюдь не с дешевым любителем, так что мне пришлось провести около часа, то и дело ныряя в толпу и меняя направление, путая следы; я сменил три такси, пока добирался до Бридж-роуд, как в ту ночь, когда прибыл сюда.
Я успешно отрывался от слежки в Москве, Берлине и Варшаве, но симулировать стремление оторваться мне пришлось впервые. У меня не было абсолютиста одного шанса на успех, ибо меня мощно обложили со всех сторон — через полчаса я насчитал четырнадцать человек, которые шли за мной по пятам.
Они даже не пытались определить, куда я направляюсь и не пытаюсь ли войти с кем-нибудь в контакт или подать сигнал тревоги; они просто должны были быть уверены, что по прибытии Кишнара смогут выложить ему меня на блюдечке, в противном случае с ними будет покончено, им переломают шейные позвонки — они отвечали головой перед Марико Шодой.
Я должен был убедить их, что моя основная цель — покинуть гостиницу, что я не собираюсь скрыться от них и залечь на дно. Они понимали, что как профессионал я вижу их и понимаю, что у меня нет ни малейшего шанса оторваться от слежки, которую ведут столько человек, то есть я должен был убедить их, что отчаянно мечусь из стороны в сторону в надежде на чудо. Так что, когда я вошел в прокатную контору “Херц” на Бридж-роуд, я даже не оглядывался.
— Какую модель вы предпочитаете, сэр?
— “Компакт”.
Чтобы окна были как можно меньше.
— “Тойота Королла”.
Водительские права, страховка и все такое прочее. Милая улыбка, миндалевидные глаза, нежный холмик груди под шелком блузки — неужели это последнее, что мне доведется увидеть в жизни?
— Не будете ли вы так любезны расписаться вот здесь, мистер Джордан?
Последняя подпись?
Размашистый росчерк.
В гараже я обошел “Тойоту”, исследуя ее кузов, а затем, сев в кабину, включил двигатель и пристегнул ремень безопасности, не глядя по сторонам. Миновав три квартала, я засек такси, черно-желтый “Стримлайн”, который держался в трех машинах позади. Должно быть, где-то поблизости были и другие машины; я даже не пытался их определить. У меня было появилось искушение рвануть на полной скорости, но я мог подвергнуть опасности другие жизни — не их, на них я плевал, а жизни невинных людей, которые спешили домой в вечерней толчее. Поэтому я ехал осторожно и неторопливо, соблюдая все меры предосторожности.
Отсчет времени продолжался.
18.00.
Он будет здесь через два часа.
Вдоль “Красной Орхидеи” тянулась улица, заканчивающаяся глухим тупиком, где часов в восемь будет совершенно темно. И там стоял “Шевроле” Ала, и мне придется перекрыть ему дорогу, но в это время Ал никогда не выходил из-за стойки. Припарковав “Тойоту”, я закрыл машину и, не глядя назад, вошел в гостиницу через центральный вход.
Может, у меня еще есть последний шанс.
Но только если был звонок от Пеппериджа.
— Привет. Налить?
— Да.
Бульканье напитка.
— Ты когда-нибудь пробовал такое?
— Гениально. — Спросить его. — Мне звонков не было?
— Вроде нет.
Захватив с собой напиток, я сел на углу спиной к телевизору; зрительный нерв должен привыкнуть к темноте: этой ночью я должен видеть как кошка.
Сделай же что-нибудь для меня, идет?
Отсюда мне была видна часть улицы, но сейчас она меня не интересовала. Они держались где-то в стороне, и я это знал.
“Ради Бога, умоляю, если и когда у тебя появится такая возможность, сними телефонную трубку и позвони мне, чтобы я знала — пока у тебя все в порядке.”
Мне захотелось набрать ее номер и, услышав ее голос, представить себе, как она отбрасывает с глаз пряди волос. “Ой, Мартин, откуда ты звонишь?” Но нет, мы не сможем встретиться ни сегодня вечером, ни, может, никогда, пока не позвонил Пепперидж, да и в этом случае у вас не больше одного шанса из тысячи.
18.31.
Скоро опять польет дождь.
— Вот и мы! — голос Ала из-за стойки.
Лотки и прилавки торговцев исчезли с улочек примерно час назад, и каменная поверхность мостовых блестела под густыми потоками дождя. Прохожие ускоряли шаги, и некоторые из них держали над головами развернутые газеты.
Ничего не изменится.