Пожалуйста, оставьте сообщение…
Питер Мэлоун? Известный своими расследованиями британский репортер. Зачем Бенджамину связываться с таким человеком? Габриель сложил счет, убрал листок в конверт и уже собирался открыть дипломат, когда зазвонил телефон.
Он протянул руку, но заколебался. Никто не знал, что он здесь, не считая портье и человека, следившего за ним в городе. Возможно, телефон Мэлоуна определил его номер, и теперь репортер перезванивает сам. Лучше узнать, чем остаться в неведении. Габриель снял трубку и прислушался.
Тишина.
– Да?
– Мать Винченца лжет вам, как лгала и вашему другу. Найдите сестру Регину и Мартина Лютера. Тогда вы узнаете правду о том, что произошло в монастыре.
– Кто вы?
– Не возвращайтесь обратно в отель. Здесь небезопасно.
Щелк.
9
Гриндельвальд, Швейцария
Мужчина, живший в большом шале в тени Айгера, считался нелюдимым даже по стандартам горных районов Центральной Швейцарии. Поставив своей целью быть в курсе того, что о нем говорят, он узнал о себе много интересного. В барах и кафе Гриндельвальда высказывались самые разные версии относительно его рода занятий. Некоторые считали отшельника удачливым частным банкиром из Цюриха, другие называли его владельцем крупного химического концерна в Цуге. Кое-кто полагал, что, родившись в богатой семье, он вообще ничем не занимается. Ходили безосновательные слухи о его причастности к нелегальной торговле оружием или отмыванию денег. Девушка, приходившая убирать в шале, рассказывала, что видела на кухне много дорогих медных горшков и всевозможных поварских инструментов. Эти рассказы послужили источником для выдвижения версии о том, что затворник на самом деле шеф-повар или ресторатор. Последнее предположение нравилось ему больше всех прочих. Он всегда думал, что если бы не ступил на нынешнюю стезю, то с удовольствием посвятил бы жизнь кулинарии.
Небольшое число поступавших в шале почтовых отправлений были адресованы Эрику Ланге. Он говорил по-немецки с акцентом жителя Цюриха, но с певучими модуляциями, свойственными уроженцу долин Центральной Швейцарии, а все покупки делал в городском супермаркете «Мигрос», причем всегда расплачивался наличными. К нему не приезжали гости, и его никогда не видели в компании женщины. Иногда он надолго исчезал. Когда его спрашивали о роде занятий, он отделывался общими фразами о некоем бизнесе. Когда же собеседник проявлял настойчивость, серые глаза становились вдруг такими холодными, что лишь немногим доставало храбрости продолжать разговор на затронутую тему.
Вообще же он производил впечатление человека, у которого слишком много свободного времени. С декабря по март, когда на склонах лежал снег, его видели катающимся на лыжах. Лыжником он был умелым, катался быстро, но без лихачества и обладал как силой и выносливостью бегуна, так и подвижностью и ловкостью слаломиста. Экипировка у него была первоклассная, но подобрана так, чтобы не привлекать внимания. Поднимаясь вверх на подъемнике, он ни с кем не разговаривал. Летом, когда снег сходил, он каждое утро покидал шале и отправлялся в горы. Высокий и плотный, с узкими бедрами и широкими плечами, мускулистыми ногами и скульптурными икрами, он, казалось, был создан именно для таких долгих пеших прогулок. По каменистым горным склонам он передвигался с грацией большой кошки и, похоже, никогда не уставал.
Обычно он останавливался у подножия Айгера, делал несколько глотков из фляги и, прищурясь, смотрел вверх, на обдуваемый ветром крутой склон. Сам он никогда не поднимался и считал тех, кто бросал вызов Айгеру, величайшими идиотами.
Иногда до шале долетал шум спасательных вертолетов, а иногда и сам он, вооружившись цейсовским биноклем, видел болтающихся на веревках мертвых альпинистов, раскачиваемых знаменитым айгерским ветром. К горе он относился с величайшим уважением. Айгер, как и человек, известный под именем Эрика Ланге, был непревзойденным убийцей.
Незадолго до полудня Ланге соскочил с подъемника, чтобы совершить последний в этот день спуск. Внизу он свернул в небольшую сосновую рощу, откуда скатился прямо к задней двери шале. Снял лыжи и перчатки и набрал код на панели рядом с дверью. Вошел. Сбросил куртку и брюки. Поставил лыжи на специальную стойку. Поднялся наверх. Там принял душ и переоделся в плотные брюки, темно-серый кашемировый свитер и ботинки на толстой подошве. Укладывать дорожную сумку не было необходимости – она всегда стояла наготове.
Ланге задержался у зеркала, чтобы еще раз убедиться в том, что все в порядке. Волосы – переплетение светлых, будто выгоревших на солнце, и седых прядей. Глаза, лишенные природного цвета и хорошо сочетающиеся с контактными линзами. Лицо, черты которого периодически подвергались изменениям водной частной клинике под Женевой. Он надел очки в толстой оправе, втер гель в волосы и зачесал их со лба назад. Удивительно, как незначительные, казалось бы, детали способны изменять внешность.
Ланге прошел в спальню. Там, внутри большого платяного шкафа, находился сейф. Повернув несколько раз диск, он набрал нужную комбинацию и потянул на себя тяжелую дверцу. В сейфе хранилось все то, что требовалось человеку его профессии: фальшивые паспорта, большая сумма денег в валютах разных стран, разнообразное оружие. Ланге набил бумажник швейцарскими франками и взял девятимиллиметровый пистолет Стечкина, свой любимый. Потом положил оружие в сумку, запер сейф, спустился вниз, вышел из дома и сел в седан «ауди». Его путь лежал в Цюрих.
Человек по кличке Леопард. В жестокой истории европейского политического экстремизма не было другого террориста, которого подозревали бы в большем количестве пролитой крови. Наемный убийца, одинокий волк, он действовал по всему континенту и оставлял за собой след из мертвых тел и взрывов бомб от Афин до Лондона, от Мадрида до Стокгольма. Леопард работал на «Фракцию Красной армии» в Западной Германии, на «Красные бригады» в Италии, на «Аксьон директ» во Франции. Он убил британского генерала по заказу Ирландской республиканской армии и испанского министра для баскской сепаратистской группировки ЭТА.
Долгим и плодотворным было сотрудничество Леопарда с палестинскими террористами. Он совершил ряд похищений и убийств по приказу палестинского фанатика-диссидента Абу Нидаля. Именно Леопард, как предполагалось, стоял за осуществленными одновременно нападениями на римский и венский аэропорты в декабре 1985 года, в результате которых погибло девятнадцать и было ранено сто двадцать человек.
Со времени его последней операции – убийства французского промышленника в Париже – прошло девять лет. Многие в западноевропейских службах безопасности и разведки считали, что Леопард мертв, что его убили в ходе разборки с одним из прежних клиентов. Некоторые вообще сомневались в том, что он когда-либо существовал.
К тому времени, когда Эрик Ланге приехал в Цюрих, на город спустилась ночь. Он припарковал машину на одной весьма неприятной улочке севернее железнодорожного вокзала и пешком добрался до отеля «Сен-Готар», неподалеку от Банхофштрассе. Комнату для гостя зарезервировали заранее. Отсутствие багажа не удивило портье. Ввиду своего месторасположения и репутации тихого заведения отель часто использовался для деловых встреч, слишком конфиденциальных, чтобы устраивать их даже в кабинетах какого-нибудь частного банка.