Рей снова нажал кнопку звонка, и они вместе прислушались к пронзительному звону, наполнившему дом.
– Не отвечают. – В голосе Рея слышалось облегчение. – Никого нет дома.
– Нет, кто-то должен быть, – настаивала Джулия. – Никто не станет уходить, оставляя двери дома нараспашку.
– Мистер Грегг, наверное, на работе. А мы даже не подумали об этом. А она... может быть она ушла к соседям.
– Вы меня ищете? – Голос, раздавшийся у них за спиной, заставил их вздрогнуть от неожиданности, как если бы они были застигнуты врасплох за каким-то неблаговидным занятием. Они тут же обернулись, оказываясь лицом к лицу с невысокой девчушкой, которая с виду была чуть постарше самой Джулии.
– Я стирала на заднем дворе, и мне показалась, что кто-то как будто позвонил в дверь, но я подумала, что ослышалась. У вас ко мне какое-то дело?
– Мы хотели спросить разрешения позвонить от вас по телефону, – нерешительно проговорила Джулия, и одновременно с ней заговорил Рей: – Наша машина... у нас возникли проблемы. Она осталась на дороге.
– Пожалуйста, заходите. – Девушка взошла на крыльцо и распахнула перед ними дверь, жестом приглашая их в дом. – Насчет сетки не беспокойтесь, мухи, слава Богу, еще не летают. Вот летом нам приходится постоянно держать дверь закрытой, а не то они просто заполонят весь дом. Телефон в коридоре, вон там, за углом. Телефонный справочник там же – висит на гвоздике, на стене. Нашли?
– Да, – сказал Рей, проходя в коридор. – Большое спасибо.
– Если бы папа был дома, то он, может быть, даже сам помог бы вам с машиной. Он замечательно разбирается в них. Я же не отличу карбюратор от аккумулятора, но, с другой стороны, девчонки и не обязаны разбираться в таких вещах, правда? – Она улыбнулась Джулии. Это была широкая, открытая улыбка, придавшая ее лицу такое до боли знакомое выражение, что Джулия невольно вздрогнула.
– А мы, случайно, нигде не встречались? – спросила она. – Конечно, я понимаю, что это звучит довольно глупо, но мне кажется, что уже где-то вас видела.
– Все может быть, – непринужденно ответила девушка. – Я работаю в парикмахерской "Бон-Марш", что в центре. Так что у меня в кресле перебывала добрая половина населения нашего города. Я имею в виду, разумеется, женщин. Меня зовут Меган.
– А я Джулия Джеймс, – представилась Джулия, – а это мой друг, Рей Бронсон. Вы нас просто спасли.
Девушка по-прежнему лучезарно улыбалась. И взгляд ее больших карих глаз был все так же приветлив.
– Ну что вы, я просто обожаю, когда к нам кто-то заходит. Мама считает меня болтушкой, говорит, что я любого заболтаю. Мне иногда кажется что и работу в парикмахерской я выбрала именно поэтому. Там можно целыми днями общаться с людьми. Но сегодня у меня выходной, вчера мы не работали из-за праздника, а позавчера было воскресенье, так что я просто-таки с ума тут схожу от скуки, тем более, что родители сейчас в городе.
Хотите чаю со льдом? Вряд ли вам удастся быстро найти тут мастера, который мог бы посмотреть вашу машину. Живем-то мы вон в какой глуши.
– Да, от чашки чая я бы не отказалась, – сказала Джулия. – Большое спасибо.
Вслед за девушкой она проследовала из гостиной в маленькую, чистенькую кухню. Стены здесь были покрашены желтой краской, но не такой яркой, как подводка на карнизе, а под часами был прикреплен кнопками календарь с котятами. На кухонном столе лежал журнал, раскрытый на странице с рекламными объявлениями, как будто недавний его читатель пытался таким образом убить время.
Меган открыла холодильник и достала оттуда пластиковую бутылку с чаем, который тут же разлила в три высоких стакана.
– Вы будете класть сахар? – спросила она. – А ваш друг?
– Нет, спасибо, не надо. – Джулия взяла стакан из пухлой руки девушки.
По крайней мере, одно теперь мы знаем точно, думала она. Эта девушка не имеет никакого отношения к последним событиям. Она никоим образом не причастна к нападению на Барри, и наши имена ей тоже ни о чем не говорят. С нами она открыта и дружелюбна.
Меган взяла со стола оставшиеся два стакана.
– Давайте выйдем на улицу, мне нужно закончить стирку. Ничего не поделаешь – издержки одиночества. Родители в городе, у старшего брата своя взрослая жизнь... Так что кроме меня заниматься стиркой, готовкой и тому подобными вещами просто некому. Я, конечно, пытаюсь себя убедить, что нет худа без добра, хоть похудею – ненавижу готовить для себя одной, а ты, разве нет? – но ничего не выходит. Потому что легче и быстрее всего готовятся именно те блюда, в которых полно калорий.
– А где ваши родители? – участливо спросила Джулия, выходя следом за Меган из кухни на задний двор. Это был премиленький дворик со столом для пикника, грилем и стоящем в стороне навесом, утопающем в буйной зелени.
Слева на протянутой между двумя деревьями веревке были развешаны выстиранные рубахи, брюки и пара простыней.
– Они в Лас-Лунас, – ответила Меган, составляя стаканы на столик и направляясь к веревке. – Маме нездоровится. Ее положили в больницу, а папа переехал в город, чтобы быть поближе к ней. Он живет в пансионе, так что может бывать у нее каждый день. Врачи говорят, что это ей на пользу.
– Какая жалость! – Джулия подошла к ней и встала рядом. – Давайте я вам помогу свернуть простыню. А долго ваша мама болеет?
– Она в больнице уже два месяца, – вздохнула Меган. – Вообще-то это не совсем больница. Скорее это... ну нечто типа... дома отдыха.
– Так значит, физически она не больна?
– Нет-нет. Просто она сильно похудела, устала и все такое, но никакой опасной болезни у нее нет. Дело в том, что в июле прошлого года погиб мой младший братишка. Может быть, ты даже читала об этом в газете и видела его фотографию... Его звали Дэвид Грегг.
– Да, кажется, что-то припоминаю, – кивнула Джулия, чувствуя, как к горлу подступает прежняя, так хорошо знакомая тошнота.
– Так вот, мама во всем винит себя. Дэви поехал в гости к своему приятелю, который живет в двух милях отсюда, и собирался остаться там на ночь, но под вечер мальчишки что-то не поделили и разругались. Дэви позвонил маме и сказал, что хочет ночевать дома, но она сказала, что не поедет за ним. Она сказала, что он должен остаться ночевать там и обязательно помириться с другом. А он не захотел и сделал по-своему. Вскочил на свой велосипед и в одиночку отправился домой. Было уже довольно поздно, к тому же велосипед не был приспособлен для езды ночью. Видимо, из-за поворота выскочила машина, и он угодил прямо под колеса.
– А вы так и не узнали, кто это сделал? – Джулия с удивлением почувствовала, как у нее дрожат руки, и тогда она решительно сжала пальцами прищепку и сняла ее с веревки.
– Полиция считает, что это были подростки, возвращавшиеся после пикника в Силвер-Спрингс. Лесничий сказал, что тем вечером там гуляли какие-то ребята. Их было четверо, двое парней и двое девчонок, но он видел их лишь издалека и не могу описать, как они выглядели. Оператор службы спасения вспомнила, что сообщивший о происшествии, судя по голосу, был подростком, но она тоже ни в чем не уверена.
– А ваша мама? – спросила Джулия, крепко сжимая в руках два уголка простыни.
– Она просто очень сильно расстроена. Поначалу она вроде бы еще как-то держалась. Наверное, мы все были в шоке. Дэви был самым младшим в семье, и к тому же единственный ребенок от второго брака мамы. Мы все в нем просто души не чаяли, ну и баловали, конечно. Именно поэтому-то мама и не поехала тем вечером за ним. Они с отцом договорились, что впредь не станут потакать всем его капризам.