Мы собираемся вокруг него. Сидим, разговариваем, устраиваем вечеринки. "Фор-Сизонс" – замечательное место, жить тут одно удовольствие. Уверена, вам здесь понравится.
– Мне уже здесь понравилось, – просто ответил Колли. – Однако, я все-таки предпочел бы, чтобы самая красивая девушка в доме, а может, и на всей улице, к тому моменту, как я вступлю в игру, была бы свободна, а не связана некими отношениями с каким-то там обормотом. А вы давно уже встречаетесь с этим парнем?
– Почти два года. Мы познакомились еще в школе, и он определенно не обормот. Как вы думаете, я обгорю?
– Не знаю, – пожал плечами Колли. – Понятия не имею, что за процессы происходят под слоем масла для загара.
– Ну что ж, тогда мне лучше пойти домой. Я и так сижу здесь уже два часа. – Хелен перекатилась на спину и встала. – Если с меня начнет слезать кожа, то это будет просто катастрофа. Из-за этого можно запросто и с работы вылететь.
– И что же это за работа такая, из-за которой даже нельзя позагорать вволю? – спросил Колли. – Вы фотомодель, или что-нибудь в этом роде?
– Я – Золотая Девушка Пятого канала, – не без гордости заявила Хелен, хотя и пыталась при этом выглядеть совершенно равнодушной. Это было так необычно – говорить так про саму себя. – Вы, наверное, видели меня по телевизору.
– Если бы видел, то наверняка запомнил бы, – серьезно ответил молодой человек. – Вообще-то, я редко смотрю телевизор, но ничего, еще не все потеряно. Ведь начать-то никогда не поздно.
– У нас здесь есть телевизор, он стоит в холле, – подсказала ему Хелен.
Затем она взяла пузырек с маслом для загара и встала с шезлонга.
А он станет прекрасным дополнением к здешней коллекции мужчин, критично подумала она. Конечно, он далеко не такой красавчик, как Барри, но многие здешние девицы наверняка обратят на него внимание. А уж те две занудливые училки из двести четырнадцатой квартиры и вовсе передерутся из-за него.
– Что ж, желаю вам хорошо загореть, – вслух сказала она. – Но только не засните на солнце, как это случилось со мной. Или же потом проснетесь красным, как рак. Если вы еще не привыкли к здешнему солнцу, то оно может принести скорее больше вреда, чем пользы.
– Вы абсолютно правы, желаю удачи и искренне надеюсь, что вы все-таки не обгорели, – Коллингсворт Уилсон поднял руку и дружески помахал ей на прощание.
А он милый, подумала Хелен, огибая бассейн и поднимаясь по лестнице к себе на второй этаж. Двери квартир второго этажа выходили на узкий балкон, и теперь она медленно шла по нему, размышляя о том, не переборщила ли она и в самом деле с загаром. Разумеется, это было довольно глупо с ее стороны под лучами полученного солнца. Загар, конечно, замечательно смотрелся на экране, но добиваться его следовало постепенно, загорая не более часа в день.
Что ж, если я и начну облезать, решила она в конце концов, то, возможно, мне хотя бы удастся обыграть это в сегодняшнем прогнозе погоды. "Сегодня был погожий, жаркий день. И надеюсь, что вас, дорогие телезрители, не подвело чувство меры, и вам повезло больше, чем мне". Она начинала постепенно набираться опыта, постигая хитрости дикторского мастерства, и временами уже могла отважиться даже на небольшую импровизацию в эфире. Ибо работа на телевидении, как они не переставала доказывать Эльзе, состояла не только в том, чтобы хорошо выглядеть и улыбаться. Помимо этого нужно было уметь соображать в стрессовой ситуации и выглядеть при этом естественно, время от времени вставляя в заученный текст собственные фразу и суждения, дабы не производить на зрителей впечатление механической куклы.
К ее двери был прикреплен обрывком скотча небольшой листок. Она даже не заметила его, пока не подошла вплотную.
И теперь она застыла на месте как вкопанная, тупо глядя перед собой.
Это была картинка из какого-то журнала. Текст был аккуратно отрезан, и остался лишь рисунок – маленький мальчик на велосипеде.
Глава 5
Рей Бронсон совсем не удивился, обнаружив в утренней почте конверт, адресованный на его имя. Вскрыв письмо, он вытащил из конверта газетную вырезку. Он знал, что это была за заметка, ибо в свое время уже читал ее, и не один раз. Однако теперь он прочел ее снова, заново переживая былые, полузабытые ощущения:
"Десятилетний мальчик погиб прошлым вечером под колесами автомобиля на Маунтин-Роуд, двумя милями южнее зоны отдыха Силвер-Спрингс. Жертвой дорожного происшествия стал Дэвид Грегг, сын мистера и миссис Майкл Грегг, проживающих по адресу 1279 Морнингсайд-Роуд. Дэвид ехал на велосипеде, когда его сбила неустановленная автомашина.
Один из пассажиров машины позвонил по телефону и сообщил властям о случившемся. К месту происшествия были немедленно направлены машины полиции и скорой помощи. К прибытию спасателей ребенок был еще жив, но скончался по дороге в больницу Сент-Джозеф.
Мистер Грегг сообщил журналистам, что тем вечером его сын остался ночевать в доме своего друга, жившего неподалеку от Маунтин-Роуд, и очевидно, вечером решил все-таки вернуться домой. Велосипед мальчика не был оборудован светоотражателями.
В настоящее время полиция ведет розыск автомобиля, совершившего наезд на ребенка. Судя по следам краски, оставшихся на корпусе велосипеда, это была машина светло-голубого цвета.
Смерть Дэвида оплакивают его безутешные родители... сводный брат... сводная сестра... дедушка по материнской линии... две тети... дяди..."
Рей свернул статью и убрал ее обратно в конверт. На конверте красовался его адрес, написанный теми же черными печатными буквами, что и записка, полученная Джулией.
Это уже не шутки, тихо сказал он сам себе. Никакие это не шутки.
Честно говоря, он с самого начала не поверил в версию о розыгрыше. Но раз уж Джулия решила придерживаться такого мнения, то он не видел для себя смысла в том, чтобы стараться разубедить ее в этом. Все может быть. В конце концов, не исключено, что это и в самом деле была лишь чья-то дурацкая выходка. И ей удалось убедить себя в этом.
Однако в глубине души даже после всех этих доводов и рассуждений, он не сомневался в том, что на самом деле все было куда серьезнее.
От судьбы не уйдешь, подумал он, вот пришел и наш черед. Он воспринял это довольно спокойно, как должное, и был сам удивлен этим обстоятельством. Можно было подумать, что все это время где-то в глубине души он знал, предчувствовал, что когда-нибудь это случится. И именно поэтому он и вернулся домой, точно так же как и уехал отсюда год назад.
Подумать только, всего год назад Реймонд Бронсон был человеком мягким и довольно безвольным. Он всегда был просто маленьким человеком, и в какой-то мере это могло послужить объяснением всему. Вообще-то дело было вовсе не в том, что он не вышел ростом – пять футов восемь дюймов рост вполне нормальный. А скорее, в том, что он был строен, можно даже сказать, худощав и не отличался накачанной мускулатурой. В других семьях на это, пожалуй, даже не стали бы обращать внимание, однако когда ты являешься единственным сыном человека, в прошлом игравшего в футбол за профессиональную команду, это даже очень и очень считается.
В молодости Герб Бронсон, отец Рея, был известен под прозвищем Бутер. Старые друзья по-прежнему называли его так, и иногда он сам до сих пор в шутку называл себя этим именем.
– Обед уже готов? 0 обычно вопрошал он, возвращаясь вечером домой с работы. – Бутер голоден как волк, так что он и быка бы съел.