Дэйви сел в лифт и спустился в подвал.
В два двадцать пять он вынырнул из подвала с потемневшими ладонями и испачканными пылью костюмом и лицом. Он нашел коробки писем от покойных писателей покойным редакторам, групповые фото незнакомых мужчин в консервативных двубортных костюмах и с усиками под Адольфа Менжу, пенковую трубку, потемневший от времени серебряный шейкер с серебряной палочкой для коктейля... Рукописи не было.
За два часа до того как он должен был встретиться с Пэдди по адресу, который она написала печатными буквами на листочке, лежащем сейчас в кармане его пиджака, Дэйви вернулся в подвал и вновь атаковал коробки. Он откопал войлочную шляпу охотника на оленей, очевидно когда-то составлявшую компанию пенковой трубке. В кипе старых каталогов ему попались рукописи двух ранних романов его матери — он отложил их в сторону. В матерчатом конверте, перевязанном ленточкой, оказалась такая же фотография, которую он описывал Пэдди, — ее он тоже отложил. Драгоценная рукопись «Ночного путешествия» отказывалась явить себя миру. Дэйви припомнил последние слова Пэдди и дал себе слово, что в воскресенье перед возвращением в город тщательно обыщет все кладовки и чердак «Тополей».
24
Как правило, выходные, которые прежде Дэйви проводил в доме своих родителей, оборачивались какой-нибудь неприятностью. Дэйзи могла спуститься к обеду слишком пьяной, чтобы сидеть ровно. Или же не слишком — но со степенью опьянения достаточной, чтобы разрыдаться за супом. Над столом порой летали обвинения, некоторые из них настолько завуалированные, что Дэйви не понимал, кого и в чем обвиняют. И даже не богатые событиями уик-энды были отравлены атмосферой подавленности, когда о сокровенных, но самых важных вещах не решаются заговорить вслух. Однако этот уик-энд обернулся настоящей катастрофой.
Не так давно Джеффри, племянник итальянки Марии, стал одним из домочадцев «Берега» — якобы в помощь своей тетушке. С этой точки зрения Элдену присутствие в доме Джеффри казалось ненужной парадностью. Пока Дэйви не приехал в пятницу вечером в Вестерхолм, он представлял себе этого человека омоложенной копией Марии в мужском исполнении — улыбчивым, жизнерадостным, с внешностью крепко сбитого оперного тенора, — спешащим навстречу подхватить его дорожную сумку. Но когда Дэйви в сопровождении отца вошел в холл и увидел Джеффри, оказалось, что это высокий, в безукоризненно сидящем сером костюме мужчина средних лет, у которого, похоже, и в мыслях не было спешить ему навстречу и что-то подхватывать, — он лишь кивнул им и отправился по своим делам — на кухню, по всей видимости. У него было лицо человека с немалым количеством мыслей и суждений, отложенных на потом, а глаза его трудно было назвать зеркалом души. Поначалу Дэйви даже подумал, что это какой-нибудь иностранный издатель, которого отцу удалось заманить в свою паутину. Но потом Элден представил их друг другу, и они обменялись, как показалось Дэйви, взаимно подозрительными взглядами.
Обед в пятницу не был необычным. В застольном разговоре доминировал Элден, Дэйзи соглашалась со всем, что он говорил, а Дэйви помалкивал. Когда же он попробовал заговорить о новом издании книги Драйвера, отец сменил тему. После обеда Элден предположил, что Дэйви надо бы отдохнуть, а то выглядит он, честно говоря, неважно. К десяти часам, несмотря на выпитый за обедом кофе, Дэйви уже спал в своей старой кровати.
К собственному удивлению, он проснулся на следующее утро только к одиннадцати часам. А из комнаты вышел в полдвенадцатого. Из кабинета матери доносился аритмичный стук пишущей машинки, невнятно бубнило радио, сочился запах сигаретного дыма.
Дэйви на секунду остановился, подумывая о том, не сходить ли прямо сейчас за книгами, которые он нашел в подвале издательства. Но потом решил, что сюрприз матери, как и было задумано с самого начала, он преподнесет за поздним завтраком в воскресенье.
Мария налила ему в кружку дымящийся кофе, сняла крышку с серебряного блюда с поджаристым, золотистым тостом и спросила, не хочет ли он немного омлета. Дэйви сказал, что тоста с джемом будет достаточно, и спросил, не знает ли она, где отец. Мария сообщила, что мистер Ченсел отправился по магазинам. Затем, видя, что она собралась уходить, Дэйви спросил ее о Джеффри.
Джеффри был сыном ее невестки. Да, ему очень нравится работать на Ченселов. Чем он занимался до этого? О, много чем. Учился в колледже. Служил в армии. Да, офицером во Вьетнаме.
«В каком колледже?»
Мария пожала плечами, пытаясь вспомнить:
«Гатерфорд? Гаверфорд?...»
Дэйви, ошеломленный, подсказывал ей.
«В общем, где-то в Массачусетсе».
Мария, жутко исказив, едва выговорила название штата.
Дэйви пришло в голову самое неожиданное.
«Гарвард?»
«Может быть, вполне возможно».
Мария развязала фартук и оставила Дэйви гадать дальше.
По меньшей мере час, пока не появились родители, Дэйви обыскивал подвал, но безуспешно. Вернувшись наверх, он увидел отца, разгружающего сумки с продуктами.
«Разве это не входит в обязанности Джеффри?» — удивился Дэйви.
«У Джеффри уик-энд, — объявил отец. — Как, например, у тебя. Чем ты там внизу занимался, что так перепачкался?»
«Пытался найти кое-какие старые книги», — сказал Дэйви.
За ланчем Элден отказался от традиционного монолога и стал расспрашивать сына о Фрэнке Ниари и Фрэнке Тидболле — много лет сотрудничавших с издательством авторах кроссвордов. В течение десятилетий они работали с отделом редакции в лице предшественника Дэйви — дружелюбного старого алкоголика по имени Чарли Вестерберг. Вскоре после того, как Чарли, весело пошатываясь, отправился на пенсию, Тидболл и Ниари наняли агента и в результате стали получать за свои кроссворды чуточку больше. При этом львиная доля надбавки уходила на комиссионные самому агенту. Но Элден с тех пор беспрестанно обвинял Дэйви в мятеже. В течение получаса Дэйви был вынужден защищать стариков от нападок отца, прозрачно намекавшего на то, что их расцвет миновал и пора искать им замену. На самом деле одной из причин, почему Элден хотел с ними расстаться, было открытие, сделанное вскоре после ухода Вестерберга: оказывается, оба автора жили в Райнебеке по одному адресу. Заменить Ниари и Тидболла было бы гораздо труднее, чем думал его отец. На примете у Дэйви было совсем немного молодых составителей кроссвордов, причем большинство из них любили вводить в свои кроссворды новшества, которые вряд ли пришлись бы по душе постоянным читателям: ни к чему им ломать голову над текстами песен «Моди Блюз» или фильмами с Чичем и Чонгом [5] .
Во время их разговора Дэйзи ковыряла вилкой в тарелке, время от времени улыбаясь и этим демонстрируя, что она следит за беседой. Как только Мария начала убирать тарелки, Дэйзи извинилась голосом капризной маленькой девочки и отправилась к себе наверх. Элден задал сыну пару вопросов о Леонарде Гиммелле и Тедди Бранховене — его всегда интересовали эти убийцы, — а затем побрел смотреть по телевизору бейсбол. Через пятнадцать минут он наверняка заснет в своем удобном кресле. Поблагодарив Марию за ланч, Дэйви полез на чердак.
* * *
Чердак «Тополей» был разделен на три неравные части. В северной части находились самые маленькие комнаты — в них когда-то жили горничные. Комнат было три, плюс общая ванная; узкая лестница вела отсюда вниз.