Вздохнув, Жан‑Поль пожал ее:
– А прослушивание телефона, inspecteur?
– Совершенно законное. Мы подключились с разрешения судьи Питерсона. Ладно, я сниму прослушку. Только скажите, как вы ее обнаружили?
Жан‑Поль улыбнулся:
– Я не обнаруживал ее. Просто догадался.
– Вот это да! Будь я проклят!
– Надеюсь, этого не случится, inspecteur. И вот еще что: один человек постоянно провожает меня на работу, а другой следит за домом.
– Я их отзову. Но послушайте, мистер Ганьон. Не вините в этом меня. Я вам доверяю. Если я ошибаюсь…
– Я тоже вам доверяю, non?
– Да, догадываюсь.
– D'accord. А теперь… прощайте. Нас обоих ждет работа.
Такер кивнул:
– Спасибо, Жан‑Поль. Вы не возражаете, если я буду вас так называть?
Жан‑Поль покачал головой:
– Нет… Джон. А теперь простите, мне надо кое‑что обдумать.
Когда инспектор ушел, Жан‑Поль уставился в пространство. Не совершил ли он ошибку, согласившись сотрудничать с инспектором? Этот человек был убедителен. «Ах, Киеран, – подумал Жан‑Поль. – Q'est‑ce que tu fais? И что ты делаешь сейчас?»
12.10, среда.
Суперинтендант Канадской Королевской конной полиции Уоллес Мэдисон только головой покачал, когда Такер закончил доклад. Мэдисону было шестьдесят три, через пару лет ему предстояла отставка. Всю свою жизнь, так же как и Такер, он посвятил полиции. Высокого роста, представительный, он не ходил без трости из‑за недолеченного перелома шейки бедра в 1969 году.
– Не знаю, Джон, – сказал Мэдисон.
– Не знаете чего?
– Иногда не знаю, то ли повысить вас, то ли разжаловать. Я действительно не думаю, что вы добились успеха с этим Ганьоном из Министерства здравоохранения. Когда Хог пришел ко мне, чуть не плача…
Такер устремил на Мэдисона безнадежный взгляд:
– Что я могу сказать, Уолли?
Мэдисон вздохнул.
– Ничего. – Из его голоса исчезли добродушные нотки. – Для министра мне нужно что‑то убедительное, Джон.
Такер покачал головой:
– Вам придется сказать ему что‑нибудь уклончивое. Дайте нам дня два. Фой не мог далеко уйти. Хенгуэр исчез в Оттаве, и, если то, что Фой рассказал Ганьону, не было наглым враньем, он собирается побродить здесь, чтобы найти старика. Тут‑то мы его и схватим.
– Слушать вас одно удовольствие. Умеете убеждать, этого у вас не отнимешь. – Мэдисон сложил в портфель бумаги, касающиеся проекта. – Сделаю что смогу. У вас есть время на ланч?
– Боюсь, что нет. Надо еще кое‑что проверить. Помните, что мы обнаружили тогда в комнате Хенгуэра? То, что проверял для нас Тэд Бенсон?
– Тэд что‑то нашел? – спросил Мэдисон.
– В некотором роде. Он нашел одного типа, который сегодня явился в музей с костяным диском, чтобы узнать, сколько лет может быть его находке. А все дело в том, что диск этот в точности такой же, какие мы изъяли при обыске у Хенгуэра.
– Это пригодится мне для министра, – кивнул Мэдисон. – Ему будет очень‑очень интересно.
Такер усмехнулся, почувствовав сарказм в голосе Мэдисона.
– Пока это единственная зацепка, которая у нас есть, Уолли. Мне надо смотаться в музей поговорить с этим типом. Бенсон старается задержать его для нас.
– Если что‑нибудь узнаете…
– Я знаю, где вас найти, – улыбнулся Такер. – Будете ползать на брюхе перед Главным прокурором.
– Пошел вон!
– Слушаюсь, сэр!
Оба рассмеялись.
Глава пятая
В среду утром Сара проснулась, чувствуя себя гораздо лучше, чем обычно.
– Тай‑цзы. Это медитация своего рода.
– Вот оно что! Похоже на приемы Брюса Ли. – Сара сделала в воздухе несколько рубящих движений. – Только замедленнее.
– Действительно очень похоже. Но мне нравится думать, что боевые искусства – это просто ускоренное тай‑цзы.
Обе рассмеялись.
– Чем собираешься заняться сегодня? – спросила Сара.
– Сгоняем в горы. Если, конечно, Байкер когда‑нибудь проснется.
– Бр‑р‑р, – поежилась Сара. – В такое время года никто на мотоциклах уже не ездит. Только он.
– Он сказал, что ездит до первого снега. Надеюсь, до снега сегодня не дойдет.
– Поспорим? Я могу одолжить тебе свою парку. Хотя опять же то, как ты только что упражнялась в саду…
– Я не ощущаю температуру, когда занимаюсь тай‑цзы, – покачала головой Салли.
– Все равно, подумай насчет парки.
– Боюсь не оправдать ожиданий Байкера, я ведь убедила его, что жутко выносливая. Не годится так быстро разрушать образ. А ты сегодня работаешь?
– Угу‑м.
– Прости, что я сую нос не в свое дело, но я все думаю: ведь тебе на самом‑то деле работа не нужна. Почему ты работаешь?
– Ой, да я и сама не знаю. Ради того, чтобы вырваться из Дома, наверное поэтому.