Интересно, она так заранее запланировала или это получилось случайно? Антонина Алексеевна так села за стол, что образовалось две пары свободных мест. И, какое бы место не занял Берендей, ему бы все равно пришлось сидеть рядом с Юлькой. Если, конечно, Света с Виталиком сядут вместе.
Юлька чуть не заплакала. У нее даже наморщился нос. И загорелись щеки. Да что же с ней такое? Она не хочет садиться рядом с ним, она чуть не плачет оттого, что ей придется рядом с ним сидеть. Что он такого сделал вчера, чем так обидел ее? Он уткнулся в кружку и боялся посмотреть на нее. Когда они возвращались домой, все было хорошо. Она смеялась. Потом они пили чай, и она снова смеялась. Может быть, он слишком резко развернулся, когда уходил в «желтую» комнату? И ее это задело? Они остановились у стола и говорили о чем-то малозначительном, и раз двадцать успели пожелать друг другу доброй ночи. А потом он понял, что ему пора уходить, иначе он сделает что-нибудь непоправимое. Может, не стоило делать это так сразу? А он сказал ей: «Все. Спать», развернулся и ушел.
А может, ее смутило то, что их вдвоем увидел Андрей? Они вернулись с улицы, и над чем-то смеялись. И Берендей подхватил ее за локоть, почти по привычке, когда она споткнулась о порог. А в кухне сидел Андрей и пил чай. Впрочем, он почти сразу ушел наверх.
Юлька села рядом с ним и он левым боком почувствовал ее напряжение.
– Ну что ты села? – улыбнулась ей мама, – Наливай чай, я, между прочим, объездила здесь все магазины, чтобы найти твой любимый медовик.
– Я просто не выспалась, – уныло ответила Юлька.
– Егор, на буфете сзади тебя кружки, дай Юлькину, пожалуйста.
Берендей вздрогнул и обернулся. Юлькина была с желтой лилией, высокая и тонкая, как кубок. Он поставил кружку перед Юлькой, боясь случайно прикоснуться к ее руке.
На этом месте Юлькина мама хитро улыбнулась и подмигнула ему. Он постарался сделать лицо непроницаемым.
– Значит, говоришь, медведей здесь нет? – Антонина Алексеевна сделала вид, что продолжает начатый с ним разговор, хотя остановился он вовсе не на медведях.
Он покачал головой. Интересно, она и про медведей догадалась? Это вряд ли.
Мимо них из «красной» комнаты в ванную молча протопала Света, стараясь быть незаметной. Из всей компании она одна вызывала у Берендея настороженность. Света была субтильной блондинкой, не очень симпатичной, но, несомненно, милой и трогательной. У нее были низко и широко поставленные глаза, почти белые, со светлыми пушистыми ресницами, носик пуговкой, и большой красивый рот. Не чувственный, как у Людмилы, а наоборот, немного безвольный, придающий лицу безобидное выражение. Это же впечатление усиливали высокие, почти незаметные брови, неизменно поднятые, как будто она все время чему-то удивлялась. Виталику она доставала едва ли до подмышки. И говорила она тихо и по-детски. Казалось, что она любит и немного боится всех вокруг. Но, присмотревшись, Берендей заметил, что она совсем не так проста, как кажется. Он сразу увидел, что она ревнива. Но в ревности ее не было нисколько чувства. Только холодный, трезвый ум. И, чем больше он ее узнавал, тем больше убеждался, что она во всем остается трезвой и холодной. Света никогда не позволяла себе бестактности, но некоторые ее вполне нейтральные фразы могли ранить очень глубоко. И не от злости, а от отсутствия доброты. Она не знала, что такое жалость. И Берендей инстинктивно опасался уколоться об нее.
А потом он выяснил, что мама Светы – библиотекарь, и у нее есть еще старшая сестра-студентка. А Виталик – мальчик из весьма обеспеченной богемной семьи.
– Сегодня в магазине народ говорил, что на краю поселка видели медведя, – продолжила Юлькина мама, – и что он, вроде как, на кого-то напал. И что медведь этот огромный, чуть ли не с корову размером.
Берендей хмыкнул и поспешил пояснить:
– Это байки. Во-первых, их здесь нет. Во-вторых, медведи зимой спят, в-третьих, медведи крайне редко нападают на людей.
– А шатуны? Когда им нечего есть? – спросила Людмила.
– Медведь не пойдет к жилью. Даже шатун. Животные боятся запаха дыма. Про корову и говорить нечего. Наши медведи мелкие, весят килограммов сто-сто пятьдесят. Это размером со свинью. Самые крупные медведи живут на Камчатке и на Аляске. Их еще можно сравнить с коровой. До трех метров рост, когда на задние лапы встают. Но это на Камчатке. Так что видели, наверное, лося, а приняли его за медведя.
Берендей весил двести пятьдесят килограммов, когда оборачивался. Берендеи всегда много крупней настоящих медведей. И когда он наберет полную силу, то дорастет килограммов до трехсот пятидесяти. А про медведей трехметрового роста и весом в семьсот килограммов он только слышал или читал.
– Если честно, я не очень-то в это поверила, – тут же согласилась Юлькина мама, – мало ли что в магазинах болтают.
– А я слышал, что медведи очень часто нападают на людей, – вставил скучающий от отсутствия внимания Андрей, – особенно зимой.
Берендей пожал плечами:
– Вообще-то зимой медведи спят.
– Я недавно читал статью в Интернете, там как раз говорилось о нападениях медведей на человека, – не сдался Андрей, и Берендей почувствовал в его словах непонятную враждебность. Откуда бы?
– Я думаю, такие статьи пишут, чтобы привлечь читателей, а не для того, чтобы анализировать факты, – попробовал он защитить медведей.
– Да тебе-то откуда знать, для чего пишут такие статьи?
Берендей глянул на Андрея исподлобья. Нет, не от глупости, и не от бестактности этот мальчишка произнес эту фразу. Мальчишка хотел его задеть, и ему это удалось. Не столько своими словами, сколько пренебрежительным тоном. Берендей не хотел конфликтов, он и так чувствовал себя не в своей тарелке.
– Ты считаешь, я не могу иметь своего мнения на этот счет? – пожалуй, ему не удалось произнести это нейтрально. Как он не старался, а получилось похоже на предупредительный рык.
– Действительно, Андрюша, – вмешалась Антонина Алексеевна, – ты что-то не то сказал.
Берендей глянул на нее с удивлением – он и сам мог бы разобраться. И она правильно поняла его взгляд.
– Почему же не то? – Андрей не собирался отступать, – он утверждает, что статья была лживой, пусть объяснит, почему он так думает.
Берендея задело обращение к нему в третьем лице. Он никак не мог понять, почему мальчишка так откровенно демонстрирует свое пренебрежение. В чем, собственно, он перед ним-то провинился?
– Я не утверждал, что статья лживая. Я сказал, она написана с целью привлечения читателей.
– А это не одно и то же?
– Нет. Если собрать в одну кучу все случаи нападения медведей на человека за последние сто лет по всему миру, получится очень солидный список. И у того, кто этот список прочитает, сложится впечатление, что медведи часто нападают на людей. Вот примерно это я хотел сказать.
– Так что же не сказал? – Андрей презрительно скривил губу.
Берендею снова захотелось на него рыкнуть.
Из ванной вышла Света и тихонько села рядом с Юлькиной мамой. Юлька смотрела в стол, но Берендей чувствовал, что она внимательно слушает их разговор. И рыкнуть на Андрея захотелось еще сильней.
– А? – подначил его Андрей.
– Андрюшенька, – сладко сказала Людмила, сидящая между ним с Берендеем, – по-моему, ты нарываешься на грубость. Чего ты пристал не по делу?
– Не надо, – Берендей глянул на Людмилу и улыбнулся.
– Да ладно, – Людмила повела плечом, – Андрюха до тебя докапывается просто. Мне это не нравится.
Юлька сжалась и опустила голову еще ниже.