– Мясом? Только? Да ты бы ее замучил! Берешся заводить принцесс, а сам даже не знаешь, чем их кормят!
– Я так понимаю, – осведомился дракон, – ты вегетарианец?
Санди давно уже чувствовал зверский голод, а потому быстро остыл.
– Нет, – буркнул он. – Тащи!
Потом, когда Санди пообедал, а заодно, кажется, и позавтракал, и поужинал, они сидели рядышком у входа в пещеру и любовались расстилающимся внизу видом – нахохлившийся в своей повязке из мха, словно в трогательном пушистом шарфике, дракон и Санди, полулежавший, опираясь на локоть.
– Сколько времени прошло? – спросил он.
– Четыре дня, – вздохнул его собеседник. – Они очень переживали за тебя, твой друг всё пытался тебя откопать. Ну, а потом увёз, наконец, принцессу. Еле я дождался, пока они уберутся. Трое суток притворялся трупом, не шевелясь и почти не дыша, а иначе твой энергичный друг мигом добил бы меня. Трое суток лежать неподвижно и чувствовать, как из тебя вытекает жизнь… И думать о смерти… Это такой ужас! Однажды осознать, что тебя – не будет! Было с тобой такое?
Санди перевернулся на живот, чтобы удобнее было смотреть в драконьи глаза.
– В детстве. Как правило, такое переживают в детстве. А в двадцать лет кажешься себе бессмертным. Э‑э… Ну‑ка, признавайся, сколько тебе лет?
– Двести, – быстро сказал дракон. – Ну… немного меньше… Сто семьдесят.
– Это ты примерно в каком возрасте? Только без обмана.
– Ну… – дракон застеснялся. – Честно?
– Я жду.
– Я моложе тебя. По вашим меркам, мне где‑то лет… шестнадцать.
Санди фыркнул.
– Я давно заподозрил что‑то в этом роде. Как тебя зовут?
Дракон напыжился.
– Родители нарекли меня Сверкающим, Подобно Чаше Из Лунного Серебра! Между прочим, я из очень знатного драконьего рода.
– Сверкающий, Подобно Чаше Из Лунного Серебра… – Санди критически оглядел стальной корпус дракона. – Это длинно. Я буду звать тебя Сверчком. Идет?
– Валяй! Принцесса Дигэ тоже была со мной не слишком вежлива. Всё ругала меня… звероящером… домой просилась. Хорошо, что я от нее избавился – с тобой интереснее.
– Ей ведь тоже было у тебя не слишком хорошо, верно?
– А чем плохо? Я ее кормил!
– Оставим в стороне вопрос о рационе принцесс. Ты лишил ее свободы. Она ведь гордая, правда? Ты можешь летать, куда захочешь… А запри я тебя или посади на цепь – ты бы мигом заболел. Ты же не спросил у нее, хочет ли она у тебя жить.
– А она спрашивала своих канареек, которые живут у нее в клетке?
– Если бы Дигэ пожила тут у тебя подольше, ей стало бы скучно… плохо… Она могла бы перестать есть… и умерла бы… Тебе было бы ее жалко?
Сверчок всхлипнул.
– Конечно! Она такая красивая, такая нежная, мягкая… Нет, я не дал бы ей умереть. Если бы я увидел, что ей совсем плохо, уж я бы отнес ее обратно.
– Расскажи мне о себе, Сверчок, – попросил Санди.
– А что тебе интересно?
– Ну, где, к примеру, твои родственники?
– А! – Сверчок махнул передней лапой. – Далеко. Я сбежал из дому. Не нравится мне с драконами. Жадные они, и любви меж ними нет. На всё им наплевать, кроме дорогих и красивых вещей. Вот и хапают, хапают всю жизнь, грабят, из‑за них убивают даже… А на что им всё это, кроме как свалить в кучу, сесть сверху и хвастаться перед соседями?.. Гнездо, где я вылупился из яйца, было высоко в горах, и семья наша славилась богатством, древностью и подвигами.
На счету моих предков много сожженных и разграбленных городов и убитых героев. Не знаю, в кого я такой получился. Может, мама где на стороне гульнула… чего там, с драконихами тоже случается. Может, мутация какая вмешалась зловредная, а только не могу я есть тех, кто одарен языком и интеллектом. И поговорить по душам меня тянет. Наверное, я – последний из Великих Романтиков. Сначала они надо мной смеялись, сверстники меня били, тычки отовсюду сыпались. Я обозлился! С виду‑то я такой же, как все. Ну, чтобы их всех достать, взял и выкрасил гребень в красный цвет.
– Ну, и чего добился? – с интересом спросил Санди.
– Да ничего путного. Родственники стали меня стыдиться, а знакомые перестали здороваться. Ну… я и улетел. Нашел тут уютное местечко с красивым видом… живу вот. Знаешь, мне здесь хорошо, только поговорить не с кем. Не бросай меня, ладно? Ты ведь не принцесса, ты и сам уйти можешь, я ничего не смогу сделать, если ты захочешь уйти, а мне так одиноко!
– А как ты думаешь, мои друзья переживают? Если Брик думает, что я погиб, он, наверное, места себе не находит? Мне кажется, я должен как‑то сообщить, что со мной всё в порядке.
Сверчок улыбнулся. Нет, серьезно, это была самая настоящая, не лишенная обаяния улыбка. Единственным не прикрытым броней местом на его теле был нос: мягкий, нежный, розовый, по форме напоминающий кошачий. От него под углом в шестьдесят градусов наклонно расходилась раздвоенная верхняя губа, тоже как у кота или зайца, а зубы были хоть и драконьи, здоровенные и устрашающие, но белые – видимо, по молодости и из‑за отсутствия вредных привычек. Выражение глаз у Сверчка было самое дружелюбное, а потому и улыбка вышла искренней. Вообще, как заметил Санди, мимика у него была богатая.
– С одной стороны, он, может, и переживает. Ему плохо, конечно, и всё такое. Но… знаешь, мне кажется, ты там будешь мешать. Видишь ли, когда я тут валялся трупом, мне показалось, что у них с принцессой что‑то может получиться. Ты не обратил внимания, они ведь здорово подходят друг другу?
Санди пожал плечами.
– Почему бы и нет? – задумчиво сказал он. – Брик, в сущности, гораздо лучше, чем сам о себе думает. Пора бы уж и ему повзрослеть. Может, и правда, не стоит встревать сюда. Любовь ведь дело тонкое, а, Сверчок? Они были бы красивой парой, как ты думаешь?
– Я мысли не умею читать, – признался дракон, – но кое‑какие сильные чувства драконы улавливают. Физиология у нас такая, а у вас, людей, энергетика мощная. Так вот, этот твой приятель принцессе очень понравился. Я все‑таки к ней не совсем равнодушен, мне бы хотелось, чтобы у нее личная жизнь сложилась.
– Ну что ж, дай‑то бог. – Санди поднялся. – Исчезнем на время.
– Да тебе не будет скучно! – обрадовался Сверчок. – Я буду твоим другом.
– А не думаешь ли ты втихомолку, что теперь ты меня завёл?
– Считай, что ты сам меня завёл, если тебе обидно.
– Ладно, – сказал Санди. – Ты сам напросился. Я тебя изучать буду.
– Итак, от носа до хвоста без малого пятьдесят футов. Ты ведь будешь еще расти?
– Буду, – заверил Сверчок. – И в ширину тоже.
– Ага. Диаметр в талии – восемь футов. Поднимись на ноги. Спасибо.
– Сейчас что измеряешь? – поинтересовался дракон.
– Высоту в холке. Да, здоров ты, брат. В холке ты будешь пятнадцать футов. Эй, а это что?
– Крыло, не видишь, что ли.
Крыло было перепончатое, мощное, натянутое на длинные толстые кости и защищенное мелкими стальными чешуйками. Санди тут же загорелся измерить размах крыльев Сверчка.
– Та‑ак, – бормотал он.