– Читайте… Вот что сообщает мой агент Снэйк из Москвы… Геологическая экспедиция Лучинина уже выехала на восток. В ней принимает участие друг Лучинина, профессор ядерной физики Александр Ясный. Об этом же вами сегодня получена шифротелеграмма номер ноль двенадцать восемьдесят три от Шервуда. Ваше дело, Аллен, перебросить на территорию Советского Союза того человека, о котором мы говорили раньше, и дать ему указание помочь Снэйку в этом деле. Мне нужна геологическая карта района; эту карту – итог работы экспедиции – надо изъять так, чтобы у русских не осталось и черновика ее. Лучинин и Ясный должны быть затем уничтожены, но опять-таки так, чтобы на нас не пало подозрений. Все должно выглядеть естественно.
Зажав в губах потухшую трубку, Харвуд снова сидел в автомобиле, который мчался с аэродрома на этот раз на юг от Нью-Йорка. Было уже поздно. Городишки, через которые проносилась машина Харвуда, спали. Но вот шофер повернул направо. Показались крыши строений, обнесенных глухой стеной. Ворота тяжело, как бы нехотя, открылись, и машина въехала во двор. Здесь было пустынно и тихо, но Харвуда это нисколько не смутило. Выйдя из автомобиля, он уверенно направился по асфальтированной дорожке к подъезду главного здания. На ступенях лестницы Харвуда встретил одетый в штатское худощавый подвижный человек.
– Хэлло! Полковник Спаркмэн, – приветствовал его Харвуд. – Пройдемте к вам.
Они вошли в здание, Спаркмэн включил свет и повел Харвуда по длинному коридору, мимо многочисленных дверей. Толкнув одну из них, он ввел Харвуда в довольно большую, почти лишенную мебели комнату. В стороне от бюро полковника находились простенький канцелярский стол и пара стульев. На стенах висели портреты Макартура и одной из голливудских звезд в довольно непристойной позе.
– Где Двадцатый? – резко спросил Харвуд.
– Здесь, его доставили сюда час назад, – ответил Спаркмэн.
– Под каким именем он знает вас? – поинтересовался Харвуд.
– Под именем инструктора Боба, сэр, – ответил полковник.
– Хорошо. Покажите мне его документы. Я хочу знать, каковы его успехи в науках… усвоил ли он что-нибудь, – сказал начальник разведки.
– Я приготовил их для вас, сэр, – с готовностью ответил Спаркмэн и подал шефу папку с документами того, кого они называли Двадцатым.
Харвуд уселся за бюро и стал внимательно рассматривать бумаги.
– Ого! Это хорошо, – заметил он. – Двадцатый получил у нас солидные познания и в геологии и в минералогии…
– Таков был ваш приказ, сэр, – отозвался Спаркмэн. – Я лично все это время следил за учебой Двадцатого. Помимо того, он окончил школу наших агентов в Пулсвилле: стрельба, радиодело, тайнопись, яды, ну и все, что положено по программе.
– Вы уверены в нем? – спросил Харвуд. Полковник изобразил на своем лице улыбку.
– Этот вопрос излишен, сэр, – ответил он. – Двадцатый – золотой агент: он ненавидит Советский Союз, как бы это сказать… по-звериному. Такая ненависть не иссякает! И к тому же он очень умен и ловок.
– Хорошо. Именно такой человек нам и нужен, – согласился Харвуд. – Сейчас вы пригласите его сюда и сообщите ему, что настала пора действовать… что ему поручается весьма важная операция. – Харвуд подчеркнул слово «весьма», но сейчас же спохватился. – Нет, – сказал он. – Вы, Спаркмэн, не обращайте внимания нашего агента на особую важность поручаемого ему задания. Не надо. Пусть он приучится думать, что у нас все одинаково важно и ко всему надо относиться серьезно. Зовите его.
Спаркмэн позвонил.
– Пришлите ко мне Двадцатого, – сказал он появившемуся дежурному. – Передайте ему, что мистер Боб ждет его.
Дежурный исчез. Уже через минуту в пустом коридоре послышались гулкие, тяжелые шаги и в кабинет вошел Двадцатый.
Он с любопытством взглянул на Харвуда, но не поклонился ему, а лишь слегка кивнул головой.
Полковник Спаркмэн обратился к секретному агенту:
– Готовы ли вы?
– Да.
– Знаете ли вы, что вам грозит смерть, если вы попадете в руки советских властей?
– Да.
– Понимаете ли вы, что задание, которое вы сейчас получаете здесь, равносильно боевому приказу, выполнить который вы обязаны, хотя бы это стоило жизни?
– Да.
– Мы перебросим вас в Советский Союз. Вы снова будете там… Но вы можете сто раз умереть, прежде чем возвратитесь к нам. Готовы ли вы к этому?
– Да, готов.
Спаркмэн взглянул на шефа. Харвуд протянул агенту пакет, полученный им недавно от Прайса.
– Вот инструкции, – произнес он. – В них сказано, что вы должны будете делать, очутившись на территории Советского Союза, и как вести себя. Сейчас вы пойдете к себе – изучите эти инструкции. Ровно через час вы возвратите пакет инструктору Бобу, который тотчас же отвезет вас на аэродром. Вам надо спешить, Двадцатый. Утром вы вылетите на специальном самолета в Европу. Курс – на Пирей в Греции. Там вас встретят, снабдят всем необходимым и переправят в Советский Союз. Надеюсь, вы неплохо себя чувствуете при прыжках с парашютом?
– Да, сэр.
– Можете идти. Счастливого пути.
Двадцатый по-военному четко повернулся и вышел, унося с собой инструкции Уильяма Прайса.
Тяжелые его шаги постепенно замерля в гулком коридоре.
– Мне пора, – сказал Харвуд, вставая. – За Двадцатого вы отвечаете головой, Спаркмэн.
Полковник вытянулся.
Большая черная машина выехала из ворот и помчалась туда, где сверкал огнями ночной Нью-Йорк.
Глава вторая
На одной из центральных улиц Москвы расположено красивое здание с просторными, светлыми комнатами. В этом доме помещается учреждение, в котором не говорят по-русски. Это не значит, что сотрудники не владеют русским языком (владеть русским языком, постоянно изучать его они обязаны по роду своей службы), но в своей повседневной работе, общаясь друг с другом, они предпочитают говорить на своем родном языке.
В тот весенний день, о котором пойдет речь в этой главе, сотрудники не раз осторожно и несколько боязливо стучали в дверь находящегося на третьем этаже кабинета, но, не получая ответа, уходили прочь.
«Мистер Шервуд, по-видимому, еще не приехал», – говорили они. Девушки, работающие в канцелярии, которым положено знать о своих сослуживцах все, загадочно молчали.
«Шервуд проводит акцию», – догадывались сотрудники. Слово «акция» в переводе с английского означает не только денежный документ, которым владеют акционеры. Оно еще означает и «действие». «Проводить акцию» – значит заниматься каким-то определенным, конкретным делом, и не просто заниматься делом, а делом, обязательно направленным против кого-то.
Дверь кабинета оставалась закрытой до обеда: Шервуд действительно «проводил акцию». Он начал ее с того, что накануне не приехал домой ночевать – миссис Шервуд не беспокоилась, она к этому привыкла. А на следующее утро Шервуд появился у Абельмановской заставы. Несколько сутулый, с большими серыми навыкате немигающими глазами, и отвисшей тяжелой челюстью, одетый в летнее пальто и низко надвинутую на лоб черную шляпу, он остановил такси, уселся на заднее сиденье и дал шоферу адрес – Лефортово. Но до Лефортово он не доехал, вышел из машины на тихой, почти безлюдной улице, расплатился по счетчику и быстро скрылся за углом. Шервуд шел, озираясь, кружил по улицам и переулкам – он хотел убедиться, что за ним не следят. Так, петляя, ходил он не менее часу, после чего сел в трамвай и доехал до Трубной площади. Здесь с тревогой посмотрел на часы и пешком направился вверх по бульвару, по направлению к Петровским воротам.