— Почему же вы назвались в таком случае Томпсоном? Неужели Белый дом и в самом деле объявил тревогу?
— Я просто боялся, что вы не пожелаете подходить к телефону, узнав, кто вам звонит. Насколько мне известно, вы, согласно вашим инструкциям, не должны вступать в контакт с определенными гражданами без разрешения вышестоящего начальства: эти лица — табу для вас. Ну, а если они сами попытаются связаться с вами, вы обязаны сразу же доложить об этом своему руководству.
— Как я полагаю, вы не забыли, что звонить людям вроде меня по домашнему телефону не принято.
— При чем тут это? Или вы даже и в доме своем должны подчиняться строжайшим регламентациям?
— Вы знаете, о чем речь.
— Меня заставили позвонить вам непредвиденные обстоятельства.
— Это меня не касается, — запротестовал Лэньер. — Вы уже не числитесь в активе моего ведомства…
— Уж не похоронили ли вы меня раньше времени? — прервал его Дэвид.
— Этого я не говорил, — бросил в ответ специалист по секретным операциям. — Я лишь хотел сказать, что к нашему отделу вы не имеете никакого отношения. Вмешиваться же в работу других подразделений у нас не принято.
— Какие именно подразделения имеете вы в виду? — резко спросил Уэбб.
— Да никакие конкретно. Откуда, черт возьми, могу я знать, кто сейчас занимается вами?
— Значит, то, что я мог бы вам рассказать, теперь уже не представляет для вас ни малейшего интереса?
— Представляет или нет — это не меняет дела. Как я уже сказал, вы не из нашей епархии. Ваше имя не значится в наших списках, и это все, что мне следует знать. Если у вас есть, что сообщить, звоните тому, с кем непосредственно вы поддерживаете контакт.
— Я пытался. Но его жена сказала, что он на Дальнем Востоке.
— Попытайтесь дозвониться до его офиса. Там кто-нибудь займется вами.
— Мне это известно и без вас, но в том, чтобы мною занимались, я не нуждаюсь. Мне хотелось бы поговорить с кем-либо из тех, кого я знаю, а вас я знаю, Билл. В Вирджинии вы ведь были Биллом, припоминаете? Просили, чтобы именно так я вас называл. Вам тогда было дьявольски интересно, что я могу рассказать.
— Тогда — это одно, сейчас — другое. Поймите, Уэбб, я ничем не могу помочь, поскольку не знаю даже, что и посоветовать вам. Думайте обо мне что угодно, но я действительно ничего не могу для вас сделать. Я не в курсе ваших нынешних дел: скоро пройдет уже год, как я ничего не слышал о вас. В ином положении — курирующее вас лицо, так что свяжитесь-ка лучше с ним. Попробуйте еще раз позвонить в Госдепартамент. Я же вешаю трубку.
— «Медуза», — прошептал Дэвид. — Вы слышите меня, Лэньер? «Медуза»!
— Какая медуза? Что вы хотите этим сказать?
— Я могу все это взорвать, вы понимаете? Выставлю на свет Божий всю эту мерзость, если не получу ответы на кое-какие свои вопросы!
— А не лучше ли вам вместо этого заняться самим собой? — произнес холодно специалист по секретным операциям. — Почему бы не обратиться к врачу?
Раздался короткий щелчок, и Дэвид, покрывшись испариной, опустил на рычаг трубку.
Лэньер не знал о «Медузе». В противном случае он бы не прервал разговор и попытался выведать все, что только можно: поскольку «Медуза» никак не вписывалась в принятые у них нормы и правила игры, собрать о ней наиболее полную информацию было бы куда важнее всех текущих дел. Но Лэньер был из молодых следователей, не старше тридцати трех — тридцати четырех лет, — весьма способный, но со сравнительно небольшим стажем работы.
Кого-то постарше, возможно, и допускали к секретным материалам, касавшимся бригады отщепенцев, от остальных же все это тщательно скрывалось.
Уэбб взглянул на другие имена в своем списке и соответствующие телефонные номера. И снова поднял трубку.
— Алло? — послышался мужской голос.
— Это Сэмюэл Тисдэйл?
— Да, верно. А вы кто?
— Я рад, что ответили именно вы, а не ваша жена.
— Обычно к телефону подходит она, — произнес недоумевающе Тисдэйл. — Но сейчас эта роскошь мне недоступна: она плавает где-то в Карибском море с кем-то, кого я не знаю. А теперь, когда я поведал вам историю моей жизни, объясните же, черт побери, кто вы такой?
— Джейсон Борн. Вспоминаете?
— Уэбб?
— Это имя я помню, но смутно, — сказал Дэвид.
— Почему вы мне звоните?
— В свое время вы были доброжелательны ко мне. Тогда, в Вирджинии, когда просили меня называть вас Сэмом.
— Да-да, Дэвид, все верно. Я просил вас называть меня Сэмом: именно так ко мне обращаются мои друзья… — Будучи сбит с толку и даже встревожен, Тисдэйл с трудом подыскивал слова. — Но это было почти год назад, Дэйви, а вы знаете наши правила. Согласно им, вы можете поддерживать связь лишь с приставленным к вам человеком, работающим официально или негласно на Госдепартамент. Ведь только он один находится в курсе всех ваших дел.
— А вы, Сэм, не в курсе их?
— Конечно же нет! Я припоминаю директиву — ее спустили нам через пару недель после того, как вы оставили Вирджинию… Так вот, в ней говорилось, что следователи, занимавшиеся «вышеназванным субъектом» и так далее, должны немедленно сдать в архив все, что имелось у них на руках, поскольку этот «вышеназванный субъект» полностью рассекречен и поддерживает отныне постоянный контакт с сотрудниками спецслужб непосредственно по месту его проживания и со служащим Госдепартамента, коему поручено заниматься им и впредь.
— Сотрудники, — если только это о них шла речь, — были сегодня отозваны назад, а приставленный ко мне служащий Госдепартамента внезапно исчез.
— Ну что вы! — тихо возразил Тисдэйл, в голосе его звучало недоверие. — Это невероятно! Быть такого не может!
— Но это же произошло! — заорал Уэбб. — И, кроме того, с моей женой — беда!
— При чем тут ваша жена? О чем это вы?
— Ее похитили, ублюдок!.. Слышишь, вы все ублюдки! Это из-за вас случилось такое! — Обхватив одной рукой запястье другой, Уэбб сжал его изо всех сил, чтобы остановить охватившую все тело дрожь. — Мне нужны ответы на мои вопросы, Сэм. Я хочу знать, кто повинен в этом! Кто предал меня? Я подозреваю — кто, но мне необходимы доказательства, чтобы прижать его и, если потребуется, всех вас вывести на чистую воду!..
— Эй, потише-ка там! — прервал его сердито Тисдэйл. — Если ты думаешь запугать меня, то это пустая трата времени, черт тебя побери!.. Я не из тех, с кем проходят подобные номера. Так что давай отваливай! Иди пой своему психиатру, а не мне! Я не обязан разговаривать с тобой. Все, что мне следует сделать, — это доложить о твоем звонке. И как только я избавлюсь от тебя, так сразу же свяжусь со своим руководством. И сообщу непременно, какую ты нес околесицу. Послушай-ка моего совета: позаботься о своей головушке.
— «Медуза»! — крикнул Уэбб. — Никто даже упоминать не желает об отряде под этим кодовым названием, ведь верно? Даже теперь, хотя с тех пор прошло немало времени, материалы о «Медузе» хранятся в самом дальнем сейфе, не так ли?
На этот раз щелчка на линии не прозвучало.