По-настоящему опасны те, кто продаёт нас потому, что верит в идеи фашистов. В иных случаях — как это было во Франции — они думают, что только нацисты могут помочь им сохранить власть, или богатство, или то и другое. Кроме того, некоторым за содействие обещаны выгодные посты, если нацисты победят. Да-да, мы с вами, наверное, не раз сидели рядом с людьми, раздумывавшими о том, что они сделают с нами, когда станут гаулейтерами. Есть такие, которые одержимы идеей реванша. Всё это безнадёжно вывихнутые люди, которые ждут не дождутся, когда можно будет ударить сапогом в лицо всякого, кто смеялся над ними. И всем им ненавистна демократия, все они презирают простых порядочных людей. Вот кого нам нужно остерегаться. И не забывайте, что в то время, как вы их ищете, они, может быть, обмотались английскими национальными флагами и поют во весь голос «Правь, Британия».
— И такие есть у нас в Грэтли?
— Нам известно, что немцы получают из Грэтли ценную информацию. Мы знаем — да и вы тоже, — что в Грэтли нередки диверсии. И возможно, что Грэтли — один из провинциальных центров их разведки. Я знаю, что Олни до чего-то успел докопаться. И вчера вечером его убили.
Инспектор кивнул головой, шумно допил чай и поднялся.
— Я этим делом займусь сам, — сказал он свирепо. — Следствие пойдёт своим чередом и, конечно, не даст никаких результатов. — Он вынул из кармана дешёвенькую записную книжку и показал мне. — Вот его книжка. Да, я знаю, вы хотите её получить. Но она нужна и мне, я на сегодня оставлю её у себя. А теперь нам надо побывать опять в его комнате, вы сами сказали. Пойдёмте.
В коридоре мы натолкнулись на сержанта с выступающим подбородком, и я готов поклясться, что подбородок дрогнул, когда его обладатель увидел меня с Хэмпом.
— Сержант! — сказал инспектор резко.
— Слушаю, сэр!
— Это мистер Нейлэнд. Он — мой друг. А это — сержант Бойд.
Мы посмотрели друг на друга, кивнули. Больше как будто делать было нечего. Я пошёл вперёд, а инспектор задержался, отдавая какие-то распоряжения сержанту. Мокрый снег сменился холодным моросящим дождём. Глядя на неприветливую улицу, я вспомнил вдруг, что надо переезжать из гостиницы, а значит, искать какое-нибудь жильё. Можно, вероятно, нажать на Фенкреста или миссис Джесмонд и получить номер в «Трефовой даме»; и, пожалуй, имело бы смысл обосноваться в таком месте. Но, с другой стороны, это за городом, и не такое жильё мне нужно.
— Что если я сниму комнату Олни? Вы не возражаете? — спросил я у инспектора, когда мы шли под дождём, меся уличную грязь. — Нет? Тогда замолвите за меня словечко хозяйке миссис Уилкинсон.
— Она — славная старуха, — сказал Хэмп, — и вам у них будет не хуже, чем в любом другом месте, тем более что город переполнен. Кроме того, туда я смогу заходить к вам, не опасаясь, что меня увидят те, кому не надо.
— Я об этом тоже подумал. И вот ещё что: если это вас не затруднит, я бы хотел, чтобы вы для меня кое-что разузнали. Я сберегу таким образом массу времени.
— О, нет, разумеется, не затруднит, — сказал он с подчёркнутой иронией. — Вот только беда, что половину моих людей взяли в армию, а город битком набит, население за время войны увеличилось вдвое, и с каждой почтой приходят десятки анкет с пометкой «срочно» и «экстренно» и чёрт его знает что ещё, и во всём этом нужно разобраться и заполнить… Одним словом, при таких условиях мне только доставит удовольствие поднять на ноги вторую половину моего штата для того, чтобы…
— Довольно, довольно, я вас понял, — перебил я с раздражением. — Забудьте мою просьбу и считайте, что я прибыл сюда для поправки здоровья и что здесь просто курорт.
— Забудьте мою просьбу и считайте, что я прибыл сюда для поправки здоровья и что здесь просто курорт. Но вам всё же не мешало бы помнить, что, пока сюда шлют разные анкеты, отсюда кто-то шлёт секретные сведения нацистам и в некоторых авторитетных кругах репутация Грэтли начинает сильно подмокать. А я могу обойтись без посторонней помощи. Я и раньше делал это сам.
— Вы как будто сегодня немного не в духе? — заметил Хэмп самым любезным тоном.
— Я не в духе уже много дней, недель, месяцев, пожалуй, даже лет. Не обращайте внимания. Я прошу вас помнить только одно: чтобы узнать то, что меня интересует, мне придётся потратить не один день, вам же — пять минут. В конце концов вы обязаны знать, что делается в этом городе.
— Знаю столько же, сколько любой обыватель. — Он дружески хлопнул меня по плечу. — И постараюсь ответить на все ваши вопросы. Так что не расстраивайтесь.
Мы опять пришли на Раглан-стрит. У меня вдруг мелькнула мысль, что миссис Уилкинсон, вероятно, ещё не знает о смерти жильца. Я спросил инспектора, и он ответил, что ей сообщили эту весть вчера поздно вечером, а сегодня утром вызывали для опознания трупа. В кармане у Олни был найден конверт с его адресом, и таким образом узнали, где он жил.
Я не слышал, что сказал инспектор миссис Уилкинсон. Через несколько минут я зашёл к ней сам, и мы договорились относительно комнаты. Мне показалось, что в этом есть что-то кощунственное — ведь после смерти Олни прошло немногим больше полусуток. Да и маленькой миссис Уилкинсон наша беседа напомнила о трагедии, с которой она так близко соприкоснулась (впрочем, она думала, что это просто несчастный случай), и она даже поплакала немножко. Тем временем инспектор обыскивал комнату наверху.
Я пошёл туда, и мы с ним вместе произвели самый тщательный осмотр. Зажигалки в комнате не оказалось. Я и не рассчитывал найти её здесь, так как даже те из нас, кто не пользуется ею как зажигалкой, всегда носят её с собой.
— Я ничуть не удивлён, — сказал я Хэмпу. — Десять против одного, что она была при нём и что у неё появился новый владелец. Вы на всякий случай хорошенько рассмотрите мою. Такая точно была у Олни.
Инспектор внимательно рассмотрел её и сказал, что теперь узнает зажигалку Олни, где бы и когда бы её ни увидел.
— А если я увижу такую у кого-нибудь, — добавил он, — у нас с этим парнем будет серьёзный разговор! Теперь о записной книжке. Вы хотите посмотреть её. Что если я зайду сюда сегодня часов в девять и принесу её вам? Договорились? В ближайшие дни у меня будет масса хлопот — главным образом по делу Олни, но если вы запишете мне на бумажке имена тех, кто вас интересует в Грэтли, я постараюсь собрать вам всю информацию, какая у нас есть.
— Отлично. — Я нацарапал с полдюжины фамилий на внутренней стороне старого конверта. Хэмп пробежал их глазами, кивнул и, не сказав ни слова, направился к двери. Я слышал, как он внизу говорил миссис Уилкинсон, что уже отдал констеблю распоряжение унести вещи Олни. Действительно, констебль вернулся и начал укладывать их, даже не дожидаясь моего ухода.
Когда инспектор ушёл и больше не с кем было делиться мыслями или спорить, мне стало как-то не по себе. Весть о смерти Олни в первый момент как-то не затронула меня глубоко, но сейчас я осознал её по-настоящему. Я стал думать об этом славном человеке, вспомнил, как он смотрел на меня поверх бутафорских очков в железной оправе, вспомнил искорки юмора и ума, заметные даже во время нашего короткого разговора. Потом я представил себе картину его смерти — как его сшибли в грязь, как потом запихнули в машину и из машины выбросили на мостовую, словно мешок картофеля. Мною овладела печаль, а вслед за нею — ярость. Я не предавался размышлениям о том, не ждёт ли и меня подобная участь.