Пуля вошла снайперу в правое плечо, раздробив кость. Ружье отбросило в сторону; оно звякнуло о скалу и упало в песок. Снайпер смотрел, как падает его оружие, а эль-Тикхейми смотрел на неудачливого снайпера. Наконец тот обернулся. Из раны на плече струилась кровь, и мужчина пытался зажать ее рукой.
– Не повезло тебе, – сочувственно проговорил эль-Тикхейми. Снайпер не ответил. На лице его застыло угрюмое выражение, а взгляд был устремлен в землю. Он старался стоять прямо, словно пленник, пытающийся храбро встретить казнь.
– Не повезло, – повторил эль-Тикхейми. – Знаешь, что тебя ждет за попытку убийства? Самое меньшее двадцать лет тюрьмы.
Мужчина первый раз посмотрел на эль-Тикхейми. На лице у него отразился слабый проблеск надежды.
– Ты хочешь сдать меня в полицию?
– Конечно, – сказал эль-Тикхейми. – А что мне еще с тобой делать?
– О боже! – простонал мужчина. – Я глубоко сожалею, что пытался убить тебя!
– Еще бы, – согласился эль-Тикхейми. – Теперь-то ты об этом сожалеешь.
– Да, да! – воскликнул снайпер. – Но откуда мне было знать, что ты за человек? Откуда мне было знать, что ты – искуснейший из искусных, опаснейший боец, тень, скользящая над землей?
– Ты тоже неплох, – сказал эль-Тикхейми. – Но зачем тебе понадобилось убивать меня? Ты меня ненавидишь?
– У меня нет ненависти к тебе! – воскликнул мужчина. – Я даже не знаю тебя! Меня наняли, господин! Меня нанял один человек – груда навоза в тюрбане. Он дал мне много денег, пообещал заплатить еще больше и сказал, что убить тебя легче, чем прихлопнуть муху! Господин, моя жизнь в твоих руках, но если ты дашь мне возможность, я убью этого человека…
– Как его зовут? – спросил эль-Тикхейми.
– Его имя Сагар, он живет в Атбаре. Он сказал, что хочет отомстить тебе. Но я знаю, что он – лишь уста своего хозяина, Мустафы ибн-Харита.
– Я тоже это знаю, – согласился эль-Тикхейми. – Это всем известно.
– Господин, позволь мне убить Харита для тебя!
– Это очень заманчивое предложение. Но убить Харита потруднее, чем прихлопнуть муху.
– Я сделаю это! – воскликнул снайпер. – Клянусь Аллахом, я могу убить Харита, и клянусь, я это сделаю! Господин, я клянусь своей надеждой на райское блаженство!
– Ты клянешься очень убедительно, – сказал эль-Тикхейми. – И мне кажется, что ты, несмотря на свою неуклюжесть, кое-что понимаешь в убийстве. Я думаю, ты был полицейским.
– Как ты догадался? Ты прав, я действительно был полицейским, и я разбираюсь в убийствах.
– Ты сам не из Судана?
– Нет, господин. Я родился в Египте, в Бени-Суэйфе, и учился в полицейской академии в Каире. Потом меня направили в тайную полицию, и я дослужился до сержанта, но когда короля Фарука свергли, мне пришлось покинуть страну.
– Режимы возвышаются, потом гибнут, – прокомментировал услышанное эль-Тикхейми. – Тайная полиция? Тогда ты должен быть привычен к револьверу.
– Нет, господин, – гордо заявил снайпер. – Да, мы действительно носили револьверы, но нашим настоящим оружием были «шмайсеры» или «стейны». Я очень хорошо стреляю из автомата.
– Я так и думал, – сказал эль-Тикхейми, – но мне хотелось убедиться. Ты стрелял из ружья, как автоматчик, а теперь умрешь, как автоматчик.
– Господин, не надо, умоляю…
Эль-Тикхейми выстрелил снайперу в лицо, но тот упал на колени, и пуля просвистела у него над головой. Эль-Тикхейми выстрелил снова, и на этот раз попал снайперу в левый глаз.
Потом он перезарядил револьвер и спрятал его за пазуху. Раненое бедро жутко болело, плоть вокруг раны покраснела, и до нее невозможно было дотронуться. Неужели так быстро началось воспаление? Нет, не может быть. У него бывали раны и похуже этой, и ни одна из них не воспалялась так быстро. Но если огнестрельную рану не лечить, вполне может развиться гангрена. Нужно немедленно показаться врачу.
Но теперь Харит, эта хитрая лиса, ускользнет от него. Харит! Нет, но какого ума человек! Как любовно и заботливо он разработал эту засаду: снайпер, спрятанный в пустыне, дружеская прогулка по городу и, наконец, этот помощник, который прибежал так, словно его убивали, и разразился лживыми воплями о сбежавших хаджи. У Харита появилась уважительная причина вернуться в Саллум, а снайперу это указало на жертву.
Эль-Тикхейми восхищался Харитом. Такой план не оставлял врагу ни единого шанса. Лишь слабость непосредственного исполнителя помешала ему осуществиться. Возможно, этот снайпер действительно хорошо умел стрелять из автомата по безоружной толпе, но настоящий боец ему оказался не по зубам.
А теперь – если будет на то воля Аллаха, – он, эль-Тикхейми, положит конец затянувшейся игре с Харитом. Эль-Тикхейми повернулся и побрел через скалы к городу.
Не только Харит умел составлять хитроумные планы. У эль-Тикхейми тоже было кое-что в запасе, но снайпер его задержал. Теперь каждый час и каждая миля могли оказаться решающими. Нельзя задерживаться даже для посещения врача. Ране придется подождать. Наверняка с ней все будет в порядке. Но даже если не будет, если все-таки начнется нагноение, ей все равно придется подождать.
Глава 5
Было девятнадцатое августа 1952 года, девятый день Дха'л-Хиджа. Харит стоял на главной пристани Суакина и наблюдал, как его помощники загоняют паломников на борт дхоу, которая должна была переправить их через Красное море. Он был раздражен и обеспокоен. Ему казалось, что какой-то злой дух мешает всем его планам и помогает его врагам. Агенты в Саллуме и Порт-Судане не смогли сообщить ничего связного.
Европейцы прибыли в Порт-Судан и в тот же день покинули его. Они взяли билеты на сухогруз, идущий по маршруту Джидда—Ходейда—Аден. Один из этой четверки был секретным агентом, но никто из них не остался в Порт-Судане, и предпринять что-нибудь против них прямо сейчас не представлялось возможным. Придется ждать встречи с Дэйном в Аравии.
Еще хуже была новость, что эль-Тикхейми избежал гибели. Хотя он и был ранен, но все же сумел убить нападавшего. Теперь, как сообщалось, он прибыл в Порт-Судан. Он вошел в город, но потом агенты Харита потеряли его след. Где он теперь? Отправился на север, в Мухаммад-Квол? Сидит в Порт-Судане и поджидает возвращения Харита? Или переправился в Аравию и собирает своих людей для налета?
Сказать было трудно. Но и Дэйн, и эль-Тикхейми находились где-то рядом, незримые и быстрые как ветер. Они шли путями, которые он не мог знать, и выполняли планы, которым он не мог помешать.
Харит мрачно смотрел, как паломники садятся на дхоу. Это было двухмачтовое океанское судно из Кувейта водоизмещением двести тонн. Оно было слишком велико, чтобы подойти к пристани, и потому паломников перевозили на лодках. Большая их часть уже находилась на борту, а скоро и сам Харит отправится туда же. Неожиданно Харит подумал: а почему бы ему не остаться в безопасной Африке? Пускай паломников забирает тот, кто захочет, а он подастся куда-нибудь подальше, в Момбасу или в Занзибар, в Могадишо или в Дар-эс-Салам. Его постигла злая судьба, а сражаться с судьбой не под силу никому. А что касается торговцев из Мекки – пускай сами ищут себе рабов.
Неожиданно Харит понял, в чем тут дело, почему его враги сильны, а он слаб. Они были свободны, а он – нет. Он стал консервативным преуспевающим старым торговцем. Ему было необходимо отправляться в долгий путь, собирать паломников в определенном месте и в определенное время. А его враги ничем не были связаны. Дэйн спокойно мог просидеть два месяца на Тенерифе лишь для того, чтобы дождаться, пока паломники Западной Африки двинутся в путь. Эль-Тикхейми вообще мог идти, когда и куда пожелает. Они были свободны, как молодые леопарды, а он, Харит, за прошедшие годы превратился из налетчика в торговца. Теперь против него можно использовать все хитрости налетчиков. Ему не стоит покидать Африку.
Но, едва подумав об этом, Харит покачал головой. Остаться в Африке? Ради чего? И с чем? Он останется нищим, потеряет результаты труда всей жизни. И что тогда? Идти работать помощником лавочника или подмастерьем при мяснике? О Аллах, никогда!
Харит направился к поджидающей у причала лодке. Он напомнил себе, что последнее слово еще не сказано. Да, он не убил своих врагов, но и его враги пока что не убили его. У них есть какие-то планы, но и у него они есть. Свободных налетчиков тоже можно убить, несмотря на всю их силу и хитрость. Нужно только вспомнить старые навыки.
Харит ступил на палубу дхоу. Последние из паломников уже погрузились. Над шумом, производимым четырьмя сотнями людей, разносились пронзительные команды капитана. Харит поднялся на капитанский мостик. Отсюда он мог наблюдать, как матросы поднимают якорь и ставят паруса. Рулевой повернул штурвал, и дхоу двинулась на северо-восток.
Час спустя африканский берег превратился в расплывчатую коричнево-зеленую полоску. Команда дхоу навела на судне некое подобие порядка, и паломников водворили в трюм. Капитан отправился в свою каюту. Харит немного подождал, потом последовал за ним.
В маленькой каюте пахло рыбьим жиром и специями. Капитан был невысоким худощавым кувейтцем средних лет. Он водрузил на нос очки и просматривал свою бухгалтерскую книгу.
– Приветствую тебя, Мустафа ибн-Харит, – сказал капитан. – Я почти закончил разбираться с этими проклятыми счетами. Сейчас я прикажу коку приготовить нам кофе.
– Что, счета не в порядке?
– Все, что касается кораблей, не может быть в порядке.
И капитан ударился в пояснения, хотя и был уверен, что никакая сухопутная крыса не в силах понять его несчастье. В начале года он с северо-восточным муссоном поплыл в Мукаллу и частично загрузил судно специями, топленым буйволиным маслом, одеждой из хлопчатобумажных тканей и японскими игрушками. Он намеревался также взять большую партию хадрамаутского меда для одного покупателя из Могадишо. Но приличного меда не было, и прибыльный заказ пропал. Следующая неприятность поджидала его в Могадишо. Торговля была плохой, и он едва оправдал расходы на длительное плавание. Когда он кое-как отделался от груза, он загрузил корабль древесиной мангрового дерева, взял пассажиров-паломников и поплыл в Джидду. Но севернее островов Дахлак его таранил какой-то пьяный кретин на персидской дхоу, сломал ему мачту и продырявил борт выше ватерлинии. Капитан ухитрился кое-как довести судно в Суакин и угробил два месяца на ремонт. За это время установился юго-западный ветер, который принес с собой плохую погоду и яростные штормы и похоронил надежду капитана на быстрое возвращение в Кувейт. Команда была недовольна, а владельцы судна будут довольны еще меньше. Его весь год преследуют неудачи, а ведь год еще не закончился.
– Тебе действительно очень не повезло, – сочувственно произнес Харит.
– О Аллах, еще бы! И кто знает, что случится дальше?
– Возможно, я могу тебе подсказать, – сказал Харит.
Капитан снял очки и исподлобья взглянул на Харита.
– Что ты имеешь в виду?
– Твое следующее несчастье, капитан, заключается в том, что вместо Лита тебе придется плыть в Дауку.
– Но ты нанял меня для плавания в Лит.
– Я передумал.
Капитан яростно затряс головой:
– Даука – опасный порт! Вокруг нее полно отмелей и коралловых рифов. Я свой корабль туда не поведу.
– Поведешь, – сказал Харит. – Я говорю, что ты должен это сделать.
– Ты нанимал меня плыть в Лит! – возмутился капитан. – Я бы никогда не согласился принять заказ, если бы речь шла о Дауке! Чтобы войти в этот порт, тебе нужна маленькая лодка, а не океанское судно!
– И все-таки ты повезешь меня в Дауку. – Харит запустил руку за пазуху и вытащил пистолет.
Капитан удивленно посмотрел на пистолет и воскликнул:
– Харит, ты сошел с ума!
– Нет, – возразил Харит. – Просто мне необходимо пересмотреть мои планы. У меня есть уважительные причины не высаживаться в этом году в Лите. Ты должен отвезти меня в Дауку.
Казалось, пистолет скорее рассердил капитана, чем напугал.
– Должен? А не то ты меня убьешь?
– Да.
– А кто поведет корабль?
– Твой помощник.
– Мой помощник – сын владельца корабля и полный идиот. Он не знает даже порты Персидского залива – о здешних я вообще не говорю. Он никогда не сможет провести корабль в Дауку. Он разобьет его о рифы. Твои паломники смогут проплыть пару миль до берега? Тебе известно, что в Красном море акул больше, чем в любом другом море мира?
– Мне ничего не известно об акулах, – сказал Харит. – Я только знаю, что Даука – это порт в ста милях от Лита и что мне нужно туда.
– Ты не доберешься туда живым, – сказал капитан.
– Я думаю, ты сможешь доставить меня туда в целости и сохранности, – сказал Харит. – Если же ты откажешься, я убью тебя и прикажу твоему помощнику вести корабль. У меня нет выхода. Что ты предпочтешь, капитан?
Капитан бросил на Харита яростный взгляд.
– Ты рассчитываешь, что я соглашусь и что Аллах позволит мне войти в Дауку, а потом ты меня убьешь, как только будет брошен якорь?
– Клянусь Аллахом, я не собираюсь тебя убивать, – торжественно произнес Харит. – Я щедро вознагражу тебя.
Капитан недоверчиво покачал головой.
– Ты слышал обо мне? – спросил Харит.
– Слышал, – неохотно произнес капитан.
– Тогда ты должен знать, что я не убиваю тех, кто выполняет мои просьбы. Я награждаю тех, кто приходит мне на помощь в час нужды. Ты слыхал об этом?
– Да, я слыхал подобные разговоры. Но почему бы тебе не направиться в Лит или Джидду? Если даже я высажу тебя в Лите, как ты доставишь своих паломников в Мекку к назначенному дню?
– У меня есть на то важные причины, – сказал Харит. – А что касается моих паломников, то не беспокойся, они попадут в Мекку в должное время.
– Если ты не выполнишь их ожиданий, у тебя возникнут неприятности.
– Это будут мои неприятности, а не твои. Ну так что ты решил, капитан?
– Я попытаюсь доставить тебя в Дауку, – сказал капитан. – Но, клянусь Аллахом, я не знаю, может ли мой корабль там пройти. Проход через рифы очень опасен, а у моего корабля низкая осадка.
– Я верю в твое искусство, – сказал Харит. – Я верю, что ты способен найти безопасный проход в порт.
Капитан пожал плечами:
– Все в руках Аллаха.
– Это правда. Но, капитан, мне нужно сказать кое-что еще.
– Говори.
– Мои помощники хорошо вооружены, и они начеку. Твои матросы не смогут застать их врасплох. И мои помощники знают Дауку не хуже меня. Если ты откажешься от своих слов и приведешь корабль в Джидду или Лит, они убьют тебя.
– Ну что ж! – воскликнул капитан. – Ты умный человек, Мустафа ибн-Харит, и ты прекрасно все продумал. Но не смей больше угрожать мне, если ты хочешь, чтобы этот несчастный корабль доставил тебя хоть куда-нибудь!
– Что ты, больше никаких угроз, – заверил его Харит. – Все уже сказано. Только если твои матросы…
– Мои матросы будут делать то, что я им скажу, – перебил его капитан. – Если будет нужно, они пойдут за мной и на коралловый риф, где, возможно, мы все и останемся. Пошли, послушаешь, как я передам твое безумное приказание рулевому.
Харит спрятал пистолет и пошел следом за капитаном. Рассеянные по палубе помощники торговца смотрели и выжидали. Харит улыбнулся и подал знак, что все в порядке. Потом он поднялся на капитанский мостик.
– Курс на Дауку, – приказал капитан рулевому. – И не пялься на меня так, обезьяна.
Рулевой был сомалийцем.
– На Дауку? – переспросил он. – Но, капитан, там же рифы…
– Заткнись, ублюдок недоношенный! – рявкнул капитан. – Я проплавал двадцать лет не за тем, чтобы каждый сопляк лез ко мне со своими поучениями! Может, тебя посетил ангел и теперь ты знаешь порты и рифы Аравии лучше меня? Курс на Дауку, идиот!
Рулевой с непроницаемым лицом повернул штурвал. Капитан смотрел, несколько успокоившись после устроенной рулевому выволочки.
Дхоу повернула чуть восточнее. Некоторых матросов это заинтересовало, но капитан прикрикнул и на них, и они вернулись к работе. Паломники ничего не заметили.