Надо же, так растоковался! Прямо тетерев перед тетерками! Но Рагна-Гейда не тетерка — она достаточно умна, чтобы разобраться, есть ли у человека какие-нибудь достоинства, кроме нарядных одежд!
Однако, глядя на Рагну-Гейду, Вигмар не мог долго досадовать. Каждый день, когда им предстояла встреча, Вигмар был беспричинно весел, словно сегодня опять начиналась весна. Рагна-Гейда лицом походила на всех Стролингов, но была самой красивой из них. Их черты в ней были по-женски смягчены, широкий рот охотно улыбался, а серо-зеленоватые глаза освещали лицо так ярко, что о недостатках не хотелось думать. Ей было девятнадцать лет, и она считалась лучшей невестой в округе, предметом зависти женщин и соперничества неженатых мужчин. Сейчас на ней было нарядное платье из красной шерсти, а на груди сверкало узорчатое золотое ожерелье с пятью крупными красными камнями. Под лучами солнца они горели, как гладкие выпуклые угольки, так что делалось страшно за девушку: как бы ей не обжечься! Говорили, что отец Кольбьёрна привез его от уладов. Любуясь ею, Вигмар не спешил подходить.
Атли все говорил и говорил, не давая Рагне-Гейде обратить внимание на кого-то другого. Вигмар упрямо стоял и ждал. Вдруг Рагна-Гейда глянула через плечо Атли, Вигмар поймал ее взгляд и понял, что она давно его заметила. Под солнечным лучом ее глаза казались совсем зелеными и блестели задорно и насмешливо. Якобы продолжая слушать Атли, Рагна-Гейда улыбнулась уголками губ, и Вигмар понял, что это уже предназначено ему. «А, и ты явился, Лисица! — как наяву услышал он голос Рагны-Гейды, грудной и звучный, умеющий передать такие оттенки чувств, о существовании которых тот же Атли и не подозревает. — Значит, ты все-таки сумел за эти три дня оттереть грязь с сапог и кровавые пятна с плаща! Подвиг, достойный Сигурда и Хельги! Или у вас все же нашелся новый? До чего же богаты иные люди, просто диву даешься!»
И Вигмар подавил вздох, как будто все это она сказала не в его воображении, а на самом деле. Да, старые сапоги после полумесячного пешего путешествия домой осталось только сжечь, а эта нарядная рубаха, крашеная луковой шелухой в красновато-коричневый цвет, у Вигмара была единственной пригодной для пиров. И он готов был побиться об заклад, что Рагна-Гейда об этом знает.
— Приветствую тебя, Вигмар сын Хроара! — сказала вдруг Рагна-Гейда. Атли удивленно обернулся — как она могла заметить кого-то еще, когда он сам перед ней стоит? — Без тебя наш пир сегодня был бы жидок и пресен, как пиво без хмеля! — весело продолжала Рагна-Гейда. — Гейр! — обернувшись куда-то в сени, она позвала младшего брата и кивнула на Вигмара. — Проводи гостя на достойное место!
Молча нагнув голову перед ней, Вигмар пошел вслед за Гейром и напоследок поймал взгляд, предназначенный ему одному. И последние льдинки досады растаяли, в душе вскипел бурный поток ликования. Она ждала его и была рада, что он приехал. И пусть себе Атли болтает хоть до Гибели Богов.
Прежде чем продолжить свою учтивую речь, Атли проводил удивленным взглядом спину Вигмара с пятнадцатью рыжими косами длиной до пояса. У знатного хёльда просто не укладывалось в голове, что такие незначительные люди могут привлекать внимание йомфру Рагны-Гейды. Что у него есть, у сына Хроара Безногого, кроме рыжих кос и наглого нрава? Даже копье, говорят, и то утопил!
Поймав за руку Эльдис, Рагна-Гейда удержала ее возле себя: рассаживать гостий за женским столом было ее обязанностью. Атли сказал ей еще не все, что собирался, но Рагна-Гейда больше его не слышала. Она не улыбалась, но все лицо ее светилось изнутри каким-то теплым и лукавым светом. Эльдис дивилась про себя: она была достаточно наблюдательна, чтобы это все заметить, но недостаточно опытна, чтобы понять.
Ей не раз случалось наблюдать, как ее брат и дочь Кольбьёрна при встречах посмеиваются и поддразнивают друг друга, и каждый раз у нее оставалось впечатление, что она ничегошеньки из их речей не понимает. Хотелось бы знать: а сами-то они понимают?
Сегодня Вигмару досталось хорошее место — гораздо лучше, чем обычно. Это и понятно: ведь сегодня все будут его слушать, так не тянуть же знатным людям шеи в самый дальний конец стола. На почетном месте против хозяйского сидел Логмунд Лягушка, а рядом с ним его сын Атли. Вигмар оказался со стороны хозяина и гораздо ближе к женскому столу. Войдя в гридницу* вместе с Эльдис и еще двумя женщинами, Рагна-Гейда благодарно подмигнула Гейру: это она просила брата усадить Вигмара именно здесь. И Гейр послушался: сокрушаясь в душе об излишнем любопытстве сестры, он ни в чем не мог ей отказать.
— Так значит, Кольбьёрн, твой сын вернулся из похода без корабля и без товара? — заговорил первым Логмунд Лягушка. Не переставая жевать, все гости в длинной гриднице подняли глаза и приготовились слушать.Что случилось, все уже знали, нокак оно случилось — это стоило самого подробного разговора.
— Да, мой сын вернулся без корабля, но корабль забрал сам конунг фьяллей! — без смущения ответил Кольбёрн, откладывая кость и утирая бороду рукавом. Он уже продумал, как спасти родовую честь. — Я не слышал таких рассказов, чтобы три десятка хирдманов во главе с восемнадцатилетним вождем выдержали бой с войском чужого конунга и большинство даже осталось в живых.
— В таких условиях стоит считать за победу то, что Гейр и его люди вообще вернулись живыми! — добавил один из уважаемых бондов*, Грим Опушка. И многие закивали, соглашаясь с ним.
Гейр то поднимал глаза, то снова опускал: он все не мог решить, гордиться ему или стыдиться этого похода. «Конечно, поход не слишком удачный и отцу обидно, что ты вернулся без корабля! — говорила ему Рагна-Гейда. — Но вот если бы корабль вернулся без тебя, поверь, отцу и нам всем было бы гораздо хуже!»
То Скейв кормчий, то хирдманы, то Вигмар по очереди стали рассказывать о ночном сражении с фьяллями. Горящие любопытством глаза гостей обращались то к одному, то к другому рассказчику, челюсти жевали без остановки, щеки блестели от жира в свете пламени многочисленных факелов на стенах.
— Сдается мне, что это все-таки были мертвецы! — весомо высказался Модвид Весло. — Зачем бы конунгу фьяллей нападать на ваш корабль? Да и откуда ему взяться на середине западного побережья?
Гости примолкли, едва заслышав его голос, и многие закивали, заранее соглашаясь с каждым словом. Знатностью Модвид Весло не уступал Стролингам и Логмунду Лягушке и даже как-то два года избирался хёвдингом* северной четверти, но быстро повздорил с кем-то, кто-то остался недоволен его судом, а бывший хёвдинг Ингстейн Осиновый тем временем помирился со своими недругами и раздал немало серебра, так что на новом тинге* был избран вместо Модвида. С тех пор Модвид стал болезненно обидчив и сейчас досадовал, что самое почетное место досталось не ему.
— А зачем на них нападать мертвецам? — воскликнул Ярнир. Он не очень хорошо понимал, где есть угроза родовой чести, и на всякий случай встревал везде, где она только могла быть. — И откуда там взялись мертвецы? Расскажи об этом, если ты все так хорошо знаешь!
— Кто-то из вас обидел мертвецов! — Модвид кольнул взглядом Вигмара, которого не любил за слишком независимый, не по роду и заслугам, нрав. — Вот они и отомстили вам!
— Если бы я знал, что возникнут такие сомнения, то не стал бы жечь свои старые сапоги, а принес бы их сюда! — насмешливо ответил Вигмар. — На них оставались следы чужой крови. У мертвецов ее не бывает.
Рагна-Гейда отвернулась, пряча усмешку: она живо представила, как Модвид, Логмунд, Атли и другие изумленно разглядывают старые сапоги Вигмара.