И он, действительно вмешался:
– Капитан, я должен вас предупредить, что вы подвергаете себя риску, даже не вступая в контакт: на вас одного направлено групповое воздействие неизвестных существ.
Уже одно то, что Спок осмелился сказать это в присутствии самого посла, говорило о серьезной опасности предлагаемого Кирку эксперимента. И Кирк поспешил поддержать его:
– Мистер Спок совершенно прав, я не могу рисковать, командуя кораблем. Был бы я свободен, тогда, возможно, я доставил бы себе удовольствие рискнуть на контакт с вами.
Гейлбрейс улыбнулся:
– Нет, капитан, не рискнули бы. И мы с вами оба хорошо знаем, почему.
Кирк с удивлением посмотрел на посла и подумал, что недооценил его.
Он был гораздо опаснее того себя, каким он представился в своей откровенной враждебности. Но что кроется за его демонстрацией силы? Не находя ответа на этот вопрос, Кирк сказал:
– Так вот, посол, я запрещаю вам и вашим людям втягивать кого бы то ни было из моего экипажа в эксперименты такого рода, в какие вы попытались вовлечь меня. Всего хорошего.
Развернувшись, капитан и помощник уже направлялись к выходу, когда их остановил слабый, похожий на сдавленный крик человека звук. Он доносился из-за переборки, отделяющей зал приемов от комнаты отдыха, куда удалилось большинство свиты посла. Не раздумывая, Кирк и Спок бросились на крик, с трудом пробиваясь сквозь плотную толпу посольской свиты, как бы невзначай сгрудившуюся у тесного прохода. То, что они еще издали увидели, заставило их поторопиться и не очень вежливо обойтись с теми, кто заступал им дорогу. Кричал, вернее, пытался кричать мистер Добиус – двухголовый, ростом под два с половиной метра таньянец, с силой которого мог померяться разве что вулканец Спок.
И этот силач, этот гигант, попавший в беду, не мог даже крикнуть по-настоящему, потому что его противником была хрупкая миловидная девушка в белой тунике. Закинув левую руку за шею Добиуса, правой рукой девушка изобразила знак «Единства» и держала ее перед глазами своего партнера, левая рука которого изображала тот же знак. Видно было, как мистер Добиус противился сближению рук, как он напрягал все свои огромные силы, чтобы отвести руку назад, не дать ей сблизиться с рукой девушки. А она без всякого видимого напряжения просто смотрела ему в глаза и держала перед ним руку, да что там руку – слабенькую девичью ручку, если сравнивать ее с громадной лапищей таньянца. И тем не менее, лицо мистера Добиуса побагровело от напряжения, рука его, полусогнутая в локте, дрожала, но миллиметр за миллиметром их пальцы сближались. Еще какие-то секунды, два разобщенных знака «Единства» соприкоснутся и…
– Не дайте ей сделать этого! – крикнул Спок и рванулся вперед.
Фланирующая парочка, словно невзначай заступила ему дорогу, и Кирк опередил его.
Подбежав к Добиусу, он попытался схватить руку девушки и отвести ее от таньянца. Но не тут-то было. Его рука наткнулась на невидимую преграду.
И еще не сообразив, что происходит, Кирк почувствовал, как в его пальцы заструился поток отражающей энергии. Ясно было, что создать поток такой силы один человек не мог, его создавал многоголовый организм «Единства», окруживший мистера Добиуса под видом любопытных зрителей.
Спок, подоспевший секундой позже, ухватил таньянца под мышки, приподнял над собой и вынес за кольцо «любопытных». Там он встряхнул его и попытался приставить к переборке, но таньянец был беспомощнее вдрызг пьяного человека: колени его подгибались, голова безвольно свешивалась на грудь, и Спок не мог оставить его в таком состоянии.
А девушка разъяренной тигрицей кинулась на Кирка. Не решаясь на грубое движение, он попытался мягко отстранить ее и поплатился за свою галантность: ладони девушки крепко сжали его виски и отражающая энергия ее рук преобразовалась в поражающую.
Кирк почувствовал, как вниз от висков заструился уже знакомый ему поток. Последним усилием еще не парализованной воли он попытался освободиться из сжимающих его ладоней и… не смог. Голова его отяжелела, руки и ноги налились свинцовой тяжестью, а к сознанию подступал ужас от понимания того, что он одинок и совершенно беззащитен в огромном, переполненном агрессивностью мире. И чем больше героических подвигов совершит Кирк, тем больше мир будет ненавидеть его. И рано или поздно ненависть всего мира убьет Кирка, если он не станет частью целого, частью «Единства». Только «Единство» спасет и Кирка, и весь мир от надвигающихся потрясений, масштабы которых сравнимы разве что с революцией Коперника. Но Коперник разочаровал человечество, доказав ему, что не Земля является центром мироздания и даже не Солнце, но Коперник не доказал, что центром мироздания является «Единство»…
Это был все тот же кошмар, от которого Кирка избавили руки Спока, оторвавшие его от палубы, и от рук девушки.
Поставив капитана на ноги рядом с мистером Добиусом, Спок резко развернулся навстречу ненавидящему взгляду девушки и снисходительно-любопытному взгляду посла, появившемуся в кают-компании вместе с остальными членами своей команды.
– Довольно, Виана, – спокойным голосом приказал он девушке. – Твой номер не рассчитан на вулканца.
– А жаль, – разочарованно проговорила девушка.
Кирк все видел и слышал, но никак не реагировал на происходящее, занятый собой. Сознание было ясным, кошмар улетучился, но тело оказалось непомерно тяжелым для ватных ног. Не решаясь опереться на Спока, чтобы не вызвать у него тревоги, он перебирал ладонями по гладкой поверхности, чтобы не присесть, не показать свою слабость перед глазами любопытной публики. Как ни странно, на помощь ему поспешил посол. Обойдя Спока, он подошел к Кирку и положил ему на плечо свою руку.
Ни один человек на всей Земле и даже ни один вулканец не мог бы так оказывать помощь: рука посла не лежала на плече Кирка, но приподымала все его тело вверх, словно оно ничего не весило. Ощущение такой помощи было не из приятных, и Кирк поспешил отступить в сторону, сбрасывая с плеча руку посла. Спок, широко раскинув руки, поспешил ему на помощь, но отстраняясь и от него, прислонясь спиной к переборке, капитан достал из-под ремня коммуникатор, нажал кнопку микрофона и продиктовал:
– К немедленному исполнению: и посла и его людей ни в коем случае не выпускать с территории гостевого отсека. Дружеская встреча экипажа «Энтерпрайза» с членами посольства отменяется. На связи был Кирк.
– Вы отказываете послу Федерации в свободе передвижения на корабле, принадлежащем Федерации? – спросил Гейлбрейс.
– Я знал многих послов, знал даже Сарека, посла Вулкана, – ответил капитан, – но не встречал ни одного, кто бы насильно принуждал к телепатическому контакту или смотрел бы сквозь пальцы на то, как это делают его люди. И о вашем поведении я намерен сообщить Федерации.
– Извините, сэр, – напомнил о себе мистер Добиус. Лицо его было растерянным, а приподнятые плечи выражали такое недоумение, что в другой ситуации он вызвал бы только смех, но для смеха у Кирка не осталось ни времени, ни сил.
– Я… должен сказать, – с запинкой проговорил таньянец, – что я… не то, чтобы был против контакта… я просто не сообразил, как это случилось.
– Сообщите о происшедшем доктору Маккою, – приказал Кирк.
– Со мной все в порядке, сэр.
– Вы подверглись телепатическому воздействию со стороны неизвестных нам субъектов, мистер Добиус. Так что сообщите.
– Есть, сэр.
И Кирк снова обратился к Гейлбрейсу:
– Доведите до сведения всех ваших людей, что мой приказ остается в силе.