Боевые дроиды укрылись за кораблями, кое-кто даже выскользнул в люки. Оби-Ван убрал меч.
– Ненавижу, когда они вот так поступают,- со знакомой гримасой высказался он.
Оружие Анакина уже висело на поясе.
– Как поступают?
– Выходят из боя и отступают безо всякой причины.
– Причина всегда найдется, учитель. Оби-Ван кивнул.
– Поэтому и ненавижу.
Анакин посмотрел на кучи дымящегося и еще потрескивающего мусора, в основном состоящего из различных механических частей, которые некогда составляли вполне целых и работоспособных дроидов. Затем принялся стаскивать черную перчатку с руки.
– Р2, где канцлер?
Маленький деятельный астродроид присосался к информационному разъему в стене. Встроенный голографический проектор нарисовал возле сапога младшего джедая призрачный образ: большое вращающееся кресло и прикованный к нему Палпатин. Даже в миниатюре канцлер выглядел измученным, больным - но живым.
У Анакина сердце болезненно ударилось о ребра. Он не опоздал. В этот раз - не опоздал.
Скайуокер опустился на одно колено и, прищурившись, всмотрелся в голограмму. С последней встречи канцлер как будто постарел лет на десять. Анакин заиграл желваками. Если Гривус заставил Палпатина страдать… хоть пальцем тронул…
Вторая рука, на которой осталась перчатка, сжалась в кулак с такой силой, что электронная отдача протеза ударила в плечо.
– Место определил? - осведомился Кеноби.
Голограмма зарябила и сменилась схематическим планом крейсера. Почти на самом острие конуса Р2-Д2 поместил ярко-синий пульсар.
– В генеральской каюте,- хмыкнул Оби-Ван.- А где сам Гривус?
Пульсирующая точка сместилась в ходовую рубку.
– Х-мм. Охрана?
Голограмма опять трансформировалась в изображение каюты. Похоже, канцлер пребывал в одиночестве: развернутое к изогнутой смотровой стене кресло стояло в самом центре пустого сводчатого помещения.
– Не вижу смысла,- буркнул Анакин.
– А я вижу. Ловушка.
Едва ли Анакин его слышал. Он смотрел на облитый черной перчаткой кулак. Скайуокер раскрыл ладонь, сжал пальцы, вновь раскрыл. Боль из плеча перетекла ниже, в бицепс… И на том не остановилась.
Ошпарило локоть, предплечье; запястье как будто обложили углями, а ладонь. Ладонь пылала.
Но это же не его рука. Не его кисть, не его запястье, не его локоть. Имплант, протез, сотворенный из дюрастила и сервомоторов.
– Анакин?
Скайуокер с трудом разлепил губы.
– Больно…
– Это же протез! Когда ты оборудовал его сенсорами на боль?
– Это не я! В том-то и дело.
– Это воображаемая боль, Анакин…
– Нет.
Сердце почти остановилось, голос Скайуокера был холоден, словно космос.
– Я его чувствую.
– Кого?
– Дуку. Он здесь. Здесь, на корабле.
– А-а…- Оби-Ван кивнул.- Я так и думал.
– Вы знали?
– Догадывался. Как ты думаешь, Гривус не мог отыскать сигнал маяка? Это ловушка. Капкан для джедаев,- Кеноби положил ладонь Анакину на плечо; рука была теплой, но лицо - мрачнее тучи, Скайуокер никогда его не видел таким.Вероятнее всего, для нас. Лично.
– Думаете о том, как он пытался завербовать вас на Геонозисе перед тем, как послать на казнь? - уточнил Анакин.
– Нам могут дать второй шанс. Не так уж и невозможно.
Скайуокер выпрямился. Дюрастиловый кулак застыл в сантиметре от рукояти меча.
– Пусть спрашивает. Ответ у меня на поясе.
– Остынь, Анакин. В первую очередь - безопасность Верховного канцлера.
– Да-да, разумеется,- отмахнулся Скайуокер; лед в его груди начал таять.- Хорошо, ловушка так ловушка. Что дальше?
Направляясь к ближайшему выходу из ангара, Оби-Ван позволил себе улыбнуться.
– Ничего оригинального, мой юный друг. Мы в нее попадемся.
– Это я умею,- Анакин повернулся к астродроиду.- Р2, жди здесь…
В ответ он получил возмущенную тираду.
– И не спорь. Оставайся. Я серьезно.
Р2-Д2 весьма нелюбезно высказался о хозяине и его приказах.
– Послушай, кто-то должен поддерживать контакт с компьютером. Ты видишь на мне хоть один разъем?
Астродроид уступил, хотя для начала посоветовал, где искать.
Кеноби с трудом сохранил спокойствие.
– Ну и разговорчики у вас, напарники! Анакин бросил на магистра предупреждающий взгляд.
– Осторожнее, учитель, вы оскорбите Р2 в лучших чувствах…
Он замолчал с удивлением на липе, как будто пытался нахмуриться и улыбнуться одновременно.
– Анакин?
Он не ответил. Не мог ответить. Он разглядывал образ у себя в голове. Нет, не образ. Реальность.
Воспоминание о том, что еще не случилось.
Он увидел стоящего на коленях Дуку. Увидел скрещенные у шеи графа клинки.
На сердце как будто разошлись тучи: тучи Джабиима, Ааргонара, Камино, даже тускенского лагеря. Впервые за много лет Анакин чувствовал себя молодым: таким, каким был на самом деле.
Молодым, свободным и полным света.
– Учитель… - голос словно принадлежал другому; тому, кто не видел всего, что видел Анакин, не совершил того, что тот совершил. - Учитель, здесь… и сейчас… вы и я…
– Да?
Скайуокер моргнул.
– Я думаю, мы вот-вот выиграем войну.
***
Огромная полусфера прозрачной стены была расцвечена сценами красочной битвы. Хитроумные сенсорные алгоритмы спрессовали сражение, растянувшееся по всей орбите столицы, в картинку, которой можно было наслаждаться невооруженным глазом: крейсера, обменивающиеся выстрелами в сотнях километрах друг от друга, для зрителей как будто стояли броня к броне, связанные огненными веревками. Залпы турболазеров казались булавками, воткнутыми в дефлекторные поля. Но порой их раздувало миниатюрными сверхновыми звездами, которые заглатывали корабль целиком. Танцующая мошкара истребителей, словно мотыльки-тени в короткую весну Корусканта, превратились в мерцающие облака.
В центре пустого пространства, вокруг которого развивалась отфильтрованная компьютером бойня, стояло кресло - единственный предмет меблировки. Официально оно именовалось генеральским креслом, так как само помещение в острие корабельного конуса звалось генеральской каютой.
Спиной к креслу и человеку, прикованному к нему, сложив руки под плащом из шелковистой армированной ткани, стоял граф Дуку.
Стоял Дарт Тиранус, повелитель ситхов.
Он разглядывал творение учителя и видел, что оно хорошо.
Более того. Великолепно.
Даже слабая дрожь палубы под ногами, когда время от времени во флагман попадала торпеда или выстрел, казалась аплодисментами.
Приглушенно зажужжал интерком, раздался голос - электронный и притом странно эмоциональный, как будто человеку вздумалось использовать вокодер дроида.
– Повелитель Тиранус, прибыли Кеноби и Скайуокер.
– Да,- Дуку уже почувствовал их присутствие.- Ведите их ко мне.
– Мой господин, я должен еще раз перечислить свои возражения…
Граф повернулся. С высоты немалого роста он взглянул на полупрозрачную голограмму командира "Незримой длани".
– Ваши возражения уже приняты к сведению, генерал. А джедаев предоставьте мне.
– Но если они придут к вам, то попадут прямиком к канцлеру! Зачем ему вообще оставаться на моем корабле? - сварливо осведомился собеседник.- Его следует спрятать. Его следует охранять. Еще несколько часов назад его следовало вывезти из системы.
– Дела таковы,- сообщил граф Дуку,- какими их видит Дарт Сидиус. Желаете упорствовать, прошу вас, не стесняйтесь и обращайтесь с жалобой непосредственно к нему.
– Я… не считаю нужным.
– Вот и славно. Займитесь пока десантом, который намерен взять нас на абордаж. А без своих ручных клонов джедаи не представляют для меня опасности.