Даже принимая в расчет все эти штуки со стилем Ричарда Аллена, я просто хотел сказать своим знакомым, что кто-то должен писать подобные книжки об анархистском движении или о чем-то в этом роде. И мне было плевать, кто будет первым - я или кто-то другой. Не прошло и двух лет, как я написал первый рассказ в этом стиле - "Анархист". С ним все прошло удачно, одни по-настоящему полюбили его, другие возненавидели, так что я начал писать все больше и больше, и дописался до первого романа... Мне казалось хорошей идеей насмехаться над всеми этими персонажами, особенно над "Классовой Войной", используя стиль Ричарда Аллена. Во многом из того, что я делаю, можно увидеть всего лишь насмешку над серьезными людьми, представляющими серьезную культуру, потому что я ненавидел то, что они "творили", и что собой представляли".
В восьмидесятые, помимо хронического издевательства над Лондонскими арт-кругами и мистификацией масс-медиа, Хоум организует "Фестиваль Плагиата", и пишет два своих первых романа - "Pure Mania" и "Defiant Pose". В 1990-м он начинает свою знаменитую трехлетнюю "Арт-Забастовку". "Благодаря ей у меня появилось много свободного времени - я читал взахлеб и смотрел сотни видео с кун-фу. За время моего отсутствия, мой образ в средствах массовой информации успешно поддерживали мои друзья, представляясь мной, когда какой-нибудь журналист просил об интервью. К 1993-му я неожиданно обнаружил, что за время своего самоустранения я стал андеграундной легендой, и немедленно устроил целую серию стеб-акций, самыми нашумевшими из которых была раздача нищим и бродягам фальшивых приглашений на вручение Букеровской Премии, обещавших бесплатное бухло и жратву всем присутствующим; пикетирование в Брайтоне концертного зала перед концертом Штокхаузена, когда мы угрожали левитацией здания. Я также уяснил, что наконец-то могу сняться с пособия по безработице, занимаясь тем, что называют литературой. Официально я десять лет был безработным и получал все это время деньги от правительства!"
Идея Арт-Забастовки пришла к Хоуму в 1985-м, когда он разорвал с первыми "Неоистами" (позднее он возродил движение в середине девяностых, замкнув его на себе, и объединив в "Неоистском Культурном Заговоре" десятки разрозненных стеб-радикальных групп по всей Европе, Англии и Америке - см. под его редакцией сборник программных контркультурных текстов "Захватчики Сознания: Читатель в Психологической Войне, культурном саботаже и семиотическом терроризме", о котором Билл Драммонд из KLF, друг Хоума, написал: "Прочти эту книгу и подохни"). Он заинтересовался деятельностью Густава Метцгера, одной из самых ярких фигур ауто-деструктивного искусства шестидесятых. В 1966-м Метцгер проводил в Лондоне "Уничтожение Арт-Симпозиума", а потом объявил первую арт-забастовку в 1974-м году (см. каталог ИСИ). Речь шла о де-товаризации искусства, когда все художники в определенный период времени отказываются выставлять и продавать свои работы в арт-галереях, что в свою очередь нанесет сильный удар по арт-истеблишменту, в лице владельцев галерей, спонсоров, агентов и прочей салонной шушары. Проект Метцгера в семидесятые провалился, поскольку никто кроме него самого и нескольких энтузиастов не хотел в этом участвовать. Подготовка Хоумом новой забастовки, с привлечением как писателей, так и музыкантов, заняла пять лет. К 1989-му, благодаря андеграундной прессе, идея получила широкое распространение в Англии и Америке, особенно в Сан-Франциско. На фестивале плагиата был обнародован памфлет Хоума "Плагиат, Марксизм, Товары и Стратегия их Отрицания". "Однако люди во Фриско восприняли это слишком буквально."Да-а, меня достало, что мое искусство превращено в товар!" Я же был более заинтересован в идеологическом функционировании искусства.
Почему корпорации спонсируют искусство, как они используют это в оправдании своей деятельности, как люди из высших классов используют приобретаемое ими искусство или все эти беседы о высокой культуре для доминирования над теми, кому нравилась музыка "Ой!" или панк-рок. Вплоть до 1992-го, когда продажи произведений искусства упали на шестьдесят процентов, было нереалистично пытаться закрыть арт-галереи. Сейчас люди говорят, что совпадение объявленного мною в 1985-м времени проведения забастовки (1990-93) и тогдашнего коллапса рынка искусства было случайным. На самом деле, это был психологический эффект от моей пропаганды. Ну и падение спроса сыграло свою роль... В английском языке есть такая идиома "there is no success like failure" (дословно "нет такого успеха, как провал"). С этой точки зрения провал "Арт-Забастовки" и был успехом. Он значительно замедлил развитие моей "карьеры", как писателя. Я не издавал ни одной работы или давал интервью в течение трех лет. Поскольку я не хотел литературной карьеры в общепринятом смысле этого слова, то был очень доволен таким состоянием дел. Оформив мое бездействие как "Арт-Забастовку" я стал более знаменит, чем многие из тех, кто жаждал паблисити, и благодаря этому расширил аудиторию для своих книг. "Арт-Забастовка" была также отображена в романе Иэна Синклера "Radon Daughters". Разумеется, гораздо труднее иметь дело с успехом, чем с провалом, но я чувствую, что сейчас поднялся до подобных претензий".
До выхода своего романа "Pure Mania" Хоум успел написать несколько рассказов и множество статей и эссе, многие из которых были затем изданы им в отдельных сборниках (выделю "Манифесты Неоистов и Документы Арт-Забастовки", "Неоизм, Плагиатизм и Практика"). Но именно благодаря романам Хоума (последний, "Cunt" ("Пизда"), вышел летом этого года) вокруг его имени за последние десять лет сложился настоящий хардкор-культ. Секс, насилие, патологический садизм - первое, что отмечали "серьезные критики", писавшие о его книгах. Изощренная интертекстуализация, игра со стилями и формами, психогеография его текстов прошли мимо их внимания. По сути дела в его романах есть единственный герой - Лондон; остальные его персонажи подобны фантомам в вечно меняющемся мегаполисе. Все они, как это и происходит в "Минете", уверены в своей правоте, и в таком мире единственные точки соприкосновения - секс и насилие. "У этой страны нет будущего... Я один из ее могильщиков. Патриотизм еще хуже, чем религия... Это ментальный эквивалент дурного запаха изо рта. Эпоха национального государства закончена. Стремитесь к миру без границ! - заявляет самый провокационный автор девяностых. - Я заинтересован в серьезности того, что несерьезно. Я пишу серьезные шутки".
Публикация "Минета" в России продолжит нашу серию "серьезных шуток" в режиме нон-стоп, и знакомство со Стюартом Хоумом только начинается... Бесчисленные blow job-ы этого года, эффектно воплощенные в горящей телебашне именно в тот самый момент, когда книга отправилась в типографию, только подверждают правильность взятого курса. "Пожалуй, возьмем, - сказал Остап. Подайте заявление уполномоченному по копытам".
Алекс Керви.
P.S. T-ough Press в лице издателя выражает искренную благодарность Саре Чемпион и Тони Уайту за помощь в подготовке этой книги. Спасибо также Питеру Айртону из Serpent`s Tail и Джульетт Мэттьюс из The Marsh Agency за оперативное решение вопроса с авторскими правами.
Стюарт Хоум
Минет
ОДИН
Парад в День поминовения привлек несколько тысяч демонстрантов. Они пришли из многоквартирных домов с рядами лоджий, из муниципальных зданий, похожих на крольчатники и из студенческих общежитий. Знакомые лица виднелись там и тут, тусклые как старые пятаки.