Мы не сразу сами поняли этот механизм. Когда поняли стали его использовать.
Поначалу я всего лишь заботился о том, чтобы газета наша попала в наибольшее возможное число городов. Вначале "Логос-М" брал у нас от 5000 до 3600 экземпляров "Лимонки", К 1996 году стали брать меньше. Но не потому, что на нас не было спроса, но потому что киоскёрам было невыгодно нами заниматься. Они гнали читателю миллионы тиражей "Комсомольской Правды", "Аргументов и фактов" или "СПИД -ИНФО", те газеты, которые уже имели миллионы читателей. Выставлять нас на своём прилавке в один квадратный метр им не было прибыли. Газетный и издательский бизнес первым в России успешно стал капиталистическим, работал в режиме свободного ранка. Чтобы нас необычных, и достойных внимания продвигать, или чтобы мы платили ему хорошо за то, что он нас продвигает. А они не хотели давать ход политической оппозиционной газете - это раз. И второе,-мы не могли платить за популяризацию жирные деньги. У нас их не имелось.
Постепенно мы перешли на самораспространение. Часть газет мы отвозили к музею Ленина,-где был рынок патриотической прессы и сдавали оптом оппозиционным старушкам и старикам. Часть газет уезжала на поездах в различные города России и СНГ. Мы далеко не всегда получали за свои газеты деньги, но мы правильно и тупо развозили свои газеты по вокзалам. И газеты встречали в далёких городах и в конце концов в 1998 году мы подсчитали количество региональных организаций НБП и ахнули: более пятидесяти регионов оказалось у нас в руках. Их покорила вначале "Лимонка", а уж потом НБП.
Надо понимать,-как устроен российский социум. Каждый русский город имеет не такое уж большое ядро активной молодёжи и все друг друга знают. Ясно, что наша газета не могла заинтересовать криминалов. Но молодёжь контр-культуры, политзаинтересованная молодёжь, альтернативщики, рокеры, панки, все читали нас запоем. Не обязательно все шли в НБП, но читали все! Каждый номер ожидался (и ожидается!) с нетерпением. Ибо что в тусклой жизни провинциального города ещё происходит? Газета давала единение с молодёжным движением во всей стране. Думаю в недалёком будущем "Лимонку" будут изучать как важнейший литературный и культурный и политический феномен конца 20-го,-начала 21-го века, которому нет аналогов в истории России. Удивительна близорукость тех кто не понимает размеров этого Зверя под названием "Лимонка". Мы были the absolut Beginers!
Через свою эстетику революционности (даже в слабых проявлениях хулиганства и дебоширства) через 4-ую полосу, где пропагандировалась новая музыка, новое видео, новая графика, новое кино (в конце концов у нас нашёл прибежище и кино-авангард Сальников и Мавромати, и арт авангард-Бренер и Осмоловский и поэт Витухновская и музыкант авангарда Курёхин ) - мы цепляли на крючок души, даже далёкие от политики. А потом они у нас начинали читать и 2-ую и 1-ую полосы - саму политику. Мы сумели сделать политику нескучной. Приватизировали героев мира и левых и правых: Че Гевару и Мэнсона, Мисиму и Баадера. Они никому в России не были нужны: мы их подобрали. И дали нашему читателю и партийцу в качестве примеров для подражания.
ГЛАВА Х. ПРАВЫЕ СОЮЗНИКИ.
Опыт с Зюгановым долго давил на меня. Обещав мне лично помощь (или хотя бы невмешательство) на выборах декабря 1993 года, он кинул меня. Я позвонил ему предварительно, посоветовался "Ты будешь Гена, кого-нибудь выдвигать в Тверском округе? Я хотел бы попытать счастья побороться за место депутата ГосДумы. Если у Тебя там кто-то идёт, я не буду выдвигаться?" "Нет Эдик, никого в Тверском у нас не будет. Иди, мы тебе поможем. Если б нам разрешили участвовать в выборах я бы взял тебя в список КПРФ".
Через несколько недель Ельцин разрешил КПРФ участвовать в выборах, но Зюганов не сказал своим партайгеноссе когда они делили округа: "Давайте возьмем в список Лимонова? Не член нашей партии, но своей. Столько сделал для оппозиции. Храбрый человек, воевал в Сербии".
Хера лысого сказал Гена. Ясно что я был шокирован предательством "своих". И меня отшатнуло вправо. Раз ты предан левыми, ты естественно склоняешься вправо. Я пошел на правую конференцию под названием "Куда идет национализм?", так кажется, где увидел массу правых: национал-демократа Севастьянова, главаря Народно-Национальной партии Сухаревского, руководителя московской организации Национально-Республиканской Партии (забыл фамилию, толстый и высокий) в Питере партию возглавлял, уведя её от Лысенко,-подозрительный бывший мент Юрий Беляев. Я выступил на их конференции. (Хотя они плохо признавали НБП националистами, или не признавали вовсе.) Интересно отметить, что Корчинський, симпатичный мне бывший лидер УНА/УНСО говорил мне, что украинский националистический бомонд никогда не признавал УНА/УНСО националистами. В своей речи я сказал, что надо бы нам объединиться и перестать бороться друг с другом, что следует бороться с Системой. После моей речи ко мне подошел Иванов-Сухаревский и сообщил что согласен, что пора объединяться.
Чуть позже все вышеперечисленные: я, Иванов-Сухаревский (красочная по-своему личность, кинорежиссер, актер, человек в белых перчатках и красном джепере, демагог, антисемит и психопат), глава московской организации НРПР (тот же толстый и высокий, блин, как же его?) еще один типчик с восточными чертами лица, руководитель неясной организации все мы собрались у меня в кабинете в Бункере и образовали организацию под названием Координационный Совет Радикальных Националистических Партий (сокращенно КСРНП). Случилось это в начале 1996 года. Таким образом я второй раз сделался руководителем политического Блока, если считать Национал-Большевистский Фронт-созданный в мае 1993 года, -первым.
[Я понимаю, что для "нормального" смертного, не для полиитического маньяка, каковым я являюсь, вся эта социальная возня с людьми очевидно предстваляется безумием.]
В феврале 1996 года состоялось и публичное, как бы это выразиться, "обмывание" что ли, нашего Координационного Совета-Юрий Беляев толстяк-мент (он был ментом во всяком случае до 1993 года) созвал в Санкт-Петербурге съезд Националистов. Какой-то по счёту. Вообще было такое впечатление, что платили за съезд менты. На этот съезд мы все и отправились: Иванов-Сухаревский, человек с восточными чертами лица, и даже Дугин. В первый день должен был состояться съезд Национал-Республиканской Партии, а во второй-съезд Националистов России.
В первый день ничего интересного не произошло. Звучала музыка, носили знамёна. Изрядно поредевшие партийцы НРПР произносили речи. Зал был полон всяких людей. Я присутствовал на 1-ом съезде НРПР в 1992 г. Там были известные члены российской нац-тусовки: среди них Безверхий-тощий старикан с красным носом-лидер организации венедов. Ну были мы грешные,-весь КСРНП во главе со вдохновенным байроновским блондином Ивановым-Сухаревским, его помощником Шаропаевым (уже знакомым читателю по ФНРД-бывшего коллективным членом НБФ за три года до этого). Был Олег Бахтияров, хороший мужик, психиатр и боевик участник войны в Приднестровье и взятия мэрии в 93 году, киевлянин, один из лидеров организации "Славянское Единство". Был Дугин, сидел чинно рядом со мной в первом отделении, но в перерыве (его шурин Сережа Меленьев стоял в фойе и продавал книги) Дугин исчез и я нашёл его уже вечером в штабе НБП. Ещё часть зала состояла из того человеческого материала, который по аналогии с "дем. шизой"-можно было назвать "нацю шизой".