Но когда мои пальцы пришли в долину, лежащую за талией, и мои ногти коснулись того позвонка, который обладает тайной крепостью от постоянного взаимодействия с поясом, желание охватило меня с такой внезапной силой, о которой у меня стерлось даже воспоминание. Вне себя, я просунул голову под бедро - мальчика или девочки? - и припал ртом к ангельской точке, где соприкасались их половые органы - два детских моллюска, очень мягких, плоских и покрытых той росой, которая выпадает на коже мертвых, когда плоть начинает гнить. Возбуждение погрузило меня в какой-то бред, и едва я начал страстно лизать место встречи, в котором двух мертвых соединило мое желание, как мне почудилось, будто я сам умираю, и я со стоном залил себя. Кстати, это было довольно неожиданно, ведь уже много месяцев мне никак не удавалось довести себя до экстаза.
22 октября 19...
Мои ангелы превращаются в радугу. Как они прекрасны! Их союз - Trionfo della Morte29...
28 октября 19...
Время от времени я меняю их положение, потому что мои прекрасные мертвецы с бледными ногтями портятся. Они открыли печальные темные рты, их шеи гнутся как стебли, тронутые морозом, их кожа лиловеет и зеленеет, их члены коробятся.
Я давно уже позабыл сухой запах шелкопряда, теперь запах падали наполняет воздух. Лужица черной жидкости, которой блевала девочка-спрут, разливается под животами ангелов, сочится сквозь матрац, капает на пол гнилостный сок, который опьяняет меня, как сок мандрагоры. Этот ликёр медленно исходит из них, а воды древнего источника сердито шумят по краям их внутренностей, выплескиваются и растекаются. Глаза их западают внутрь, как некогда глаза сладостной старушки Мари-Жанны. В ангелах моих я, мнится, нахожу всех своих мертвецов, хотя никто их них не доходил до такой стадии разложения. Даже крошка Анри.
30 октября 19...
Уже третий раз кто-то яростно звонит и колотит в мою дверь. Плохой знак. Консьержка зовет меня: "Дон Лучано! Дон Лучано!" Я слышу перешептывания, отдельные слова, приглушенные восклицания, звуки шагов.
Я не хочу выходить. Я ничего не ел со вчерашнего дня, но это не имеет значения: у меня есть еще остатки виски и вода из-под крана, правда, со страшным количеством хлора. Временами мне чудится, что мои ангелы встают и ходят по квартире, стараясь, чтобы я этого не заметил.
30 октября 19...
Под мою дверь что-то просунули, я отчетливо слышал шуршание. С порога моей комнаты я различаю на темном ковре прихожей бледную плоскую точку, которая мне угрожает, полулежа на пороге, отравленную стрелу, которая связывает мой мир с миром живых.
Я медленно приближаюсь к ней, наклоняюсь и тяну к себе, надеясь что она рассеется в пар, как привидение. Нет. Письмо. Я не буду его читать ни в своей комнате, храме Смерти, ни в гостиной. Уж лучше в каком-нибудь пошлом месте, вроде ванной или кухни. На кухне, пожалуй. Открывая письмо, я уже знаю, что в нем. Повестка в Квестуру - так здесь называется прокуратура "по касающемуся Вас делу"... Международный жаргон, эсперанто сволочи... "По касающемуся Вас делу"...
Я кладу бумагу на кухонный стол, медленно, очень медленно, и, в то мгновение, когда желтоватый формуляр, заляпанный печатями и следами пальцев, касается пластиковой поверхности, я уже знаю, что в действительности осталось только одно дело, которое еще касается меня.
Меня касающееся дело...
Я смотрю на часы. Через несколько часов наступит ноябрь.
Ноябрь, который всегда приносил мне что-то неожиданное, хотя и готовившееся издавна... всегда.
----------------------------------------------------------------------
СМЕРТЬ С.
Поскольку вещь никогда не есть то, чем она является, С. умрет в палате больницы св. Георгия в Бомбее, городе без души.
С. Его настоящее имя - имя анабаптиста, пахнущее насилием, средневековьем, святостью, оно, как и многие имена, - портрет, накладная картинка. Произнесем: С.
, даже если настоящее имя, имя анабаптиста, напоминает выпущенный из пращи камень, крик в соборе, дерзкий вызов, эхо которого умирает на тех берегах, где нет ничего средневекового и ничего святого.
Должным образом стилизованная монограмма могла бы представлять собой кольцо, пересеченное вертикальной чертой, - наивный образ расколотого мира, шизофрении.
Смерть С. Пусть остроумцы, если только им придет в голову об этом задуматься, скажут: он родился на одном острове и умирает на другом - в Бомбее.
С. Всегда обращенный к сладострастию и смерти, ибо он всегда знал свой день и час. Англичанин, с начинающейся одутловатостью, в пьяном виде становился буйным, зарывал свое сокровище под корнем лунарии, торопился жить, чтобы наверстать плотностью жизни ее длину. С., клеточная масса, сто квадриллионов клеток, сто квадриллионов миров.
С., хаос. Смятенная жизнь, смятенная смерть. Но история С. сама по себе не важна, есть лишь С. перед лицом своей смерти, участник собственной смерти, смерти, которая случайно стала его смертью, порогом, переходом, отплытием.
...Ваше письмо заставляет меня предполагать, что Вы еще не знаете печальной новости. Наш друг скончался в прошлом месяце в Бомбее вследствие уличного нападения...
С-кончался. У-ступил. От-правился. Decessus30. Правда и то, что у С. будет множество кончин, дополнительных и второстепенных смертей, собравшихся вокруг его главной кончины - именно при помощи этого слова сообщают о случившемся тем, кто остался. Кончина: слово заслуживает более пристального рассмотрения, на полпути между лицемерием словаря и своим глубоким смыслом. Естественная смерть словарей и учебников, но иногда - и тут рука замыкает уста - насильственный захват, бегство, беспорядок перед долгим путешествием. Отплытие С., пьеса во многих актах и сценах, от первого вздоха до предсмертной икоты.
Насильственное удаление, но вместе с тем и тайный отказ от бытия.
С. не типичен, он - особенный, даже если рассказ о нем обезличен той всеобщностью, которую несет в себе смерть - thou know'st'tis common ; all that lives must die, passing through nature to eternity31. Пожалуй, его история - это рассказ о человеке, смерть которого описывается настолько совершенно, что это описание достойно множества тропинок, проложенных воображением.
Если оказывается, что всё возможно, даже с учетом неизбежных ограничений, присущих человеческой природе, то каждый отдельно взятый принцип логического рассуждения, основанный на отбрасывании невозможного, в свою очередь исключается. Самые важные факторы труднее всего поддаются оценке. Они таинственным образом берут начало в древнейших событиях, давно покоящихся в ледяных глубинах, в вечных сумерках, в пространных областях, в бесконечной протяженности времен, в галактиках, в пустотах, где возникают обличия и судьбы. Образы, пейзажи, неожиданные сплетения смыслов.
Разные рентгеновские снимки одного убийства. Смерть С., или, раз уж на то пошло, несколько разноречивых смертей. Но все - настоящие.
"Смерть учит жить неисправимых".
...естественно, как Вы и предполагали, поздно вечером в грязном переулке.
С. провел вечер у знакомой пары. Он ушел около полуночи, чтобы вернуться в отель по главной улице, которая, впрочем, была совсем пустынной из-за необыкновенно холодной погоды.
Пять часов пополудни. Зимний муссон - сухой ураган - метет Бомбей, а на краю земли, в полярных широтах, царит ночь. Крутой ветер, который дует по кругу с северо-востока на юго-запад и скоро перестанет - конец января. Смерч поднимает человека над ним самим по восходящей спирали, вызывает душевный подъем.