Нинка, вроде совсем все забыла, я часто с тоской думал, может, она теперь и не хочет со мной ? Бабушка даже заставила ее не носить футболку - "неприлично, ты совсем взрослая девочка" - Нинка ходила в халате, в котором совсем ничего не было видно.
Ночью я никак не мог заснуть, хотелось подрочить, и я уже совсем решил пойти в туалет, когда в дверь увидел - по коридору в туалет прошла Нинка. Я осторожно вылез из раскладушки и вышел в коридор. В туалете спустили воду и вышла Нинка. Я подождал, когда она выключит свет и, схватив ее за руку, потащил на кухню. "Ты чего, сдурел!" - шептала Нинка, я прижал ее к подоконнику и запустил руку под ночнушку. "Нельзя, услышат, давай завтра !" шептала Нинка, но я быстро нащупал знакомую щелочку и тер ее, а другой рукой хватал через сорочку ее груди. Нинка еще чего-то говорила и отталкивала меня, но замолчала, как только мой палец оказался в ее дырочке. Я ужасно возбудился, сопел и тискал сестру. "Погоди," - вруг сказала Нинка совсем другим голосом, "ох, я совсем с ума сошла". Она подняла подол и откинулась назад, опершись локтями в подоконник и подставляя мне свое лоно. Я быстро ввел член (уже приобрел навык) и стал драть ее. Нинка расставила ноги и подмахивала мне задом. Мы соединялись, стараясь не производить шума, слышалось только наше дыхание. Через несколько минут яростного совокупления Нинка сдавленно застонала и запрокинула голову, я втыкал в нее как можно дальше, стараясь не кончить в нее. Но Нинка выпрямилась, соскочила у меня с хуя и сказала "Завтра, завтра" на мои попытки задержать ее. Я остался с носом и со скользким торчащим членом.
На завтра я с ненавистью смотрел за бабушкой, когда же она отлучится в магазин или еще куда, чтобы я мог получить обещанное. Наконец, бабка собралась. Как только в двери повернулся ключ, мы с сестрой, не говоря ни слова и не смотря друг-на-друга, вскочили из-за стола и бросились в комнату. Во мне была только одна мысль - за хлебом и молоком, это минут двадцать минимум. Нинка распахнула халат - под ним ничего не было ! Я мигом стащил штаны, Нинка вскочила мне на колени ...
Когда бабушка вернулась, мы были в полном удовлетворении. Я даже не кончил в сестрицу, как собирался сделать ей в отместку. До бабушкиного прихода я успел уже и слить, и помыться, и чувствовал себя необычайно довольным жизнью.
Так у нас и повелось. Мы сношались даже не каждый день, но полностью удовлетворяли друг-друга. Нинке нравилось покрасоваться передо мной, иногда она наряжалась, как будто выбирала платье, в котором пойдет на экзамен, и с удовольствием ловила мои жадные взгляды. Она могла так и не отдаться мне в этот день, заставляя меня помучиться. Но потом, когда она приходила с экзамена, усталая и возбужденная, бабушка бежала на станцию покупать тортик, а Нинка, едва сняв трусики, вскакивала мне на хуй. Раздевалась она уже в процессе, стаскивая юбку через голову. В такой день мы могли соединяться дважды и трижды, встречаясь даже ночью на кухне, нам даже не было нужды договариваться, мы понимали друг-друга без слов.
Кончилось это внезапно. В очередной раз, когда бабушка пошла в магазин, мы с Нинкой, на ходу снимая одежду, побежали на диван. Мы соединились в излюбленной позе - она стояла надо мной на четвереньках и принимала в себя член. Я тискал ее болтающиеся груди, крутил и целовал соски, иногда мы вместе смотрели вниз - зрелище ходящего как поршень члена возбуждало нас обоих. Нинка уже пережила оргазм, я крепился, как вдруг мы услышали звук поворачивающегося ключа. Нинка села, с размаху насадившись мне на член, и я с ужасом почувствовал, что кончаю - не тихонько спускаю, что я иногда позволял себе, а натурально кончаю, толчками наполняя сестру спермой. Нинка накинула халат, который к счастью оказался под рукой, соскочила с меня и бросилась в другую комнату - там валялись наши шмотки. Я, абсолютно голый, стал раться в шкафу, нашел старые джинсы, которые не носил с прошлого лета, еле влез в них и зачем-то бросился к балкону.
Я постоял там минуту - вроде все тихо, я вернулся, поправил покрывало на диване - из кухни слышался разговор:
- А ты чего волосы распустила ?
- Да вот хочу помыть.
- Так недавно мыла-то.
- Снова грязные, шампунь какой-то плохой.
Бабушка поворчала, взяла забытую банку и снова ушла. Все обошлось, но я очень уж перепугалась. Тут в комнату ворвалась разъяренная Нинка:
- Что это такое ! - она распахнула полы халата и показала капли спермы, текущие у нее по ногам, - ты кончил в меня !
- Что ?
- Ты ... ты испачкал, ты писал, когда мы делали это !
Я понял, что Нинка думает, что я не знаю значение слова "кончил", это придало мне уверенности и я сделал непонимающий вид.
Нинка, видимо, не была уверена. Она сбавила тон и пошла мыться, но о продолжении в этот день нечего было и думать. Я мысленно проклинал и себя и бабку - ясно дело, Нинка думала, что я не могу кончать, потому и позволяла все это.
Меня через неделю отправляли в пионерлагерь, бабушка уехала, а Нинка все вредничала. Экзамены у нее уже кончились, она шлялась с подружками и отвергала все мои попытки подлизаться. Как-то вечером, уже довольно поздно, родители пошли в гости, Нинка еще не вернулась с гулянья, и я сидел один в полутемной квартире. В дверь позвонили - вернулась Нинка. Она была какая-то возбужденная, не переодеваясь, ходила по квартире, я и не пытался приставать. Вдруг она подошла и, молча, глядя на меня, стянула из-под платья трусы. Я тут-же стянул штаны вместе с трусами и сел на диван. Нинка, все так же молча, торопливо стала засовывать в себя еще толком не вставший член. Я стащил с нее платье, майку, задрал лифчик и вытащил из него груди, а она крутилась и изгибалась у меня на колу. Было немного страшно, что вернутся родители, но я так долго ждал, что и думать об этом не хотел. Нинка, видно, тоже соскучилась - она трахалась с упоением, член так и ходил внутри нее, я уже был ученый и сдерживался, чтобы не кончить. Потом она легла на спину, задрав ноги - я залез сверху и стал втыкать в нее. На Нинку как будто нашло, она яростно подмахивала мне задом и приглушенно стонала. Кончить хотелось ужасно, я крепился, крепился, но не выдержал, член внутри Нинки задергался и я стал наполнять ее спермой. Сестра вдруг вскочила и села, чуть не оторвав мне член, она схватила член рукой - и с последними толчками я облил спермой ее кулак. Нинка была в такой ярости, что и говорить не могла, она тыкала в меня скользким кулаком, прошипела "Убью гада", схватила одежду и убежала. Я понял, что все, этого она мне не простит.
Дальше было ужасное лето, я тосковал и злился, и что ужаснее всего, по осени Нинка привела кавалера. Он был уже в десятом классе - здоровый битюг с рыжими усами, звали его Мишка. Он водил Нинку в кино, даже появлялся у нас дома и, вообще, вовсю ухаживал. Я был почти уверен, что Нинка позволяет ему не меньше, чем мне, и это приносило мне ужасные мучения. Я ненавидел его до смерти, шпионил за ними, пытался как-то помешать - но что я мог сделать.
Так грустно закончился мой роман. Я стал завзятым циником и мизантропом. Когда ребята в школе начинали трепаться о бабах, придумывая шитые белыми нитками истории о своих похождениях, я мог только сплюнуть - что они понимали ! Даже когда классе в шестом-седьмом все разбились по парам, стали таскать за девчонками портфели и писать записочки, я оставался холоден и нелюдим. Когда гормоны одолевали меня, я одиноко дрочил и оставался чужд романтики. Нинка с Мишкой гуляли вовсю, я уже перерос свою ненависть и встречал Мишку с угрюмой нелюбезностью.
Мишку забрали в армию, на проводах они с Нинкой целовались взасос. Но, к моему отмщению, она его не дождалась. Когда Мишка вернулся, Нинка уже выскочила замуж и уже катала коляску с новорожденной девчонкой.