— И вы решили, что меня это не заинтересует? Любопытно, на чем основывались ваши суждения?
— Я считаю вас серьезной актрисой, достойной солидной работы, — ответил Чарльз, всплеснув руками. — Вам впору играть на сцене Королевского шекспировского театра, а не в эротических постановках Фарнола, чьи фантазии выходят за рамки приличия.
— Мне кажется, это именно то, что мне нужно, — твердо сказала Кейзия, вскинув подбородок. — Я не могу упустить шанс хорошо заработать. Вы можете рекомендовать меня ему на пробный просмотр?
Чарльз прищурился:
— Вы действительно этого хотите? Не переоцениваете ли вы свои возможности? Если Фарнол заключит с вами контракт, вам придется жить в его усадьбе и целиком посвятить себя работе над ролью. Учтите, вы не сможете ни расторгнуть договор, ни убежать. К тому же Фарнол очень требовательный режиссер.
— Работа меня никогда не пугала.
— В этом я не сомневаюсь. Но тут совершенно иной случай. Вам могут предложить весьма необычные задания.
— Например?
— Я не вправе раскрывать детали. Но я позвоню его партнерам, Магде и Джонти, и выясню, насколько обоснованны эти слухи.
Чарльз заговорщицки подмигнул Кейзии и стал набирать чей-то номер телефона. Кейзия любовалась его уверенными движениями.
— Алло! — произнес он в трубку. — Могу я поговорить с Магдой Манчини или с Джонти Маршаллом? Ах это ты, Магда! Не узнал! Как дела, милочка? Ах вот как! Благодарю за приглашение, непременно буду! — Он сделал руками выразительный жест, означающий, что Кейзии не следует обращать внимание на этот банальный треп двух театральных агентов, и продолжил разговор:
— Я слышал, что Джерард Фарнол снова набирает актеров в свой балаган. Ах вот оно что! Новая интерпретация «Синей Бороды»? Неужели? Колоссально! Ах, это будет порнографическая версия? Так я и предполагал. Послушай, одна моя клиентка хотела бы участвовать в пробах. Ее зовут Кейзия Линдон. Чудесная актриса и славная девочка. Зеленоглазая блондинка с умопомрачительной фигурой. Нет, вряд ли ты могла о ней что-то слышать. Это пока лишь восходящая звезда. Я не шучу! Разве я когда-нибудь ошибался? Нет, это не одна из моих юных пассий. Я говорю вполне объективно. Ну и когда же ей прийти? Ах, можно даже сегодня? Через часок? Замечательно! Адрес прежний? О'кей! Пока, моя птичка! Да, и вот что еще, Магда: не пытайся превратить ее в бесстыжую нимфоманку, хорошо? Да, чуточку можно, но не более того. До встречи! — Он положил трубку.
— Огромное спасибо, Чарльз! — воскликнула Кейзия. — Я на седьмом небе от счастья. А ведь вчера готова была повеситься от безысходности. Не знаю, как мне отблагодарить тебя за эту любезность!
— Какие-то неприятности дома? Проблемы с Тори-ном?
— Да, в некотором смысле. Трудно жить с эгоистом.
— Я это понял, как только впервые взглянул на него. Чарльз порывисто приподнял Кейзию с дивана, взяв ее под локти. Она напряглась, но тотчас же расслабилась, представив, как чудесно будет оказаться в объятиях этого зрелого мужчины, испытывающего к ней влечение и внушающего ей взаимное чувство. Предшествующие этой встрече события совершенно раздавили и обессилили ее, она не могла даже мастурбировать. Поэтому ей требовался крепкий пенис, способный проникнуть в ее плоть, заполнить собой ее росистое лоно, растянуть шелковистые стенки и долбить его до тех пор, пока она не испытает восхитительное удовлетворение.
Но когда Чарльз привлек ее к себе, упершись массивным твердым стручком в низ живота, она простонала:
— Я не могу!
— Но почему? Это так давно назревало, — интимным тоном прошептал он ей на ухо, сжимая рукой грудь.
— Я люблю Торина! — пропищала она, чувствуя, как подкашиваются у нее ноги.
Чарльз наклонил голову и стал жадно сосать сосок через ткань.
— Это пройдет, — сказал Чарльз. — Он недостоин тебя. Его рука проникла ей под юбку и сжала ее горячую ягодицу. Второй рукой он коснулся промежности и стал тереть клитор.
Кейзия сладострастно застонала и обмякла, прижавшись к нему и порывисто дыша. Чарльз продолжал целовать ее груди, одновременно творя чудеса своими пальцами. Трусики ее стали влажными, бюстгальтер сдавливал вздымающуюся грудь и мешал ей дышать. Чарльз ловко расстегнул его и, спустив с плеч лямки платья, отошел на шаг, чтобы полюбоваться ее прекрасным полуобнаженным телом. В глазах его читалась страсть. Кейзия решительно стянула платье до пояса, представив его восхищенному взору свои полные груди, впалый живот и манящий изгиб бедер.
Чарльз протянул руку к соску, потер его пальцами и вдруг резко просунул вторую руку под ее трусики. Кейзия не смогла устоять перед столь многообещающим жестом и начала двигать торсом, прижимаясь промежностью к его руке. Угадав ее желание, Чарльз нащупал клитор и стал его теребить, шепча:
— Какая ты славная, Кейзия! Как давно я ждал этого прекрасного момента. — Он просунул палец во влагалище и стал им быстро двигать там вперед и назад. — Какой милый у тебя розовый бутон! Как приятно ощущать его бархатные лепестки, вдыхать дурманный аромат! Любопытно, ласкает ли его так, как я, Торин, доводит ли он тебя до блаженства своими ласками?
— Не часто, он многого не понимает, — с досадой ответила Кейзия, не желая вспоминать о своем сожителе в такой чудесный миг. Ей хотелось в полную меру насладиться им, и Чарльз, догадавшись об этом по ее взгляду и голосу, промолвил:
— Не будем больше говорить о грустном, прелесть моя! Лучше предадимся наслаждению.
С этими словами он провел пальцем по ее росистему лону и дотронулся до его самого чувствительного местечка, похожего на пестик. Кейзия задрожала и ахнула. Чарльз уложил ее спиной на диван и, опустившись перед ней на колени, начал сосать ее груди и массировать клитор большим пальцем, проникая всеми остальными во влагалище, горячее и влажное.
Кейзия сжала руками свои набухшие груди и, мотая головой из стороны в сторону, стала щипать и дергать соски. Чарльз с интересом наблюдал игру страстей на ее лице, не забывая творить чудеса с ее сокровенными углублениями и выпуклостями в промежности, разбухшей, покрасневшей и горячей.
Кейзия пришла в неистовство от всех этих его знаков внимания. Ей было приятно осознавать, что она не ошиблась в своих предчувствиях, что он действительно обладает редкой нежностью и страстностью. Более того, он стоически терпел муки неутоленного сладострастия, заботился лишь о ней, а не о себе. Его член рвался из-под молнии наружу, мошонка, вероятно, тоже разбухла, но он упорно повторял:
— Кончи, моя дорогая, я прошу тебя!
Наконец его старания увенчались успехом: Кейзия достигла пика экстаза и разразилась дикими стонами, не в силах молчать, когда внизу живота возникли спазмы.
Чарльз вскочил и, наклонившись, жадно поцеловал ее в губы, словно бы желая разделить с ней радость оргазма. Потом он стал покрывать поцелуями ее лицо и поглаживать ладонями по волосам.
Постепенно дыхание Кейзии нормализовалось, сердце стало биться в нормальном ритме. Но во влагалище ощущалась тягостная пустота, стенки его продолжали судорожно сжиматься. Она открыла глаза и, погладив ладонью его по гладко выбритой щеке, спросила:
— А тебе самому разве не хочется испытать удовольствие?
— Конечно же, «хочется, моя прелесть, — с иронической улыбкой ответил он. — Но чутье говорит мне, что ты пока не готова к соитию со мной. Ведь оно для тебя не пустячное дело, верно? И тебе будет трудно насладиться им в полной мере, пока ты не разорвешь отношения с Торином. Я подожду.