Тотчас его голова снова пошла кругом, и накатившей волной юношу неудержимо повлекло между раздвинутых бедер к их основанию, где все уже было готово к приему. С трудом он все-таки притормозил, оторвав взгляд от приманки, и вынырнул из дурманящей пелены, хватая ртом чистый воздух.
Постепенно наваждение оставляло Т'эрика, мышцы опадали. Вдруг он заметил, что сидит перед Зией на пятках — без куртки и со спущенными до колен штанами, то есть почти голый и совершенно беззащитный. Торопливо Т'эрик подтянул штаны к поясу. Но сразу устыдился своего испуга и, собравшись с силами, снова посмотрел Кобре в лицо. Та еще улыбалась, только теперь, в этой улыбке юноше почудилась насмешка. Нахмурясь, он положил ладони на ее раздвинутые колени и объявил:
— Вот теперь, высокая госпожа, я смогу любоваться тобой без помех!
Однако голос его прозвучал натужно. Фыркнув, Зия попробовала сомкнуть бедра, но без успеха. Впрочем, она не слишком старалась, благоразумная, как все Кобры, а может, и добивалась совсем иного, ибо взгляд Т'эрика, опять притянуло к ее цветку, словно магнитом. А почему не повторить? — неизбежно подумалось ему, будто потащило под гору. Чего мне страшиться — теперь? Надо лишь поберечь дыхание от этой отравы и…
Рывком Т'эрик перевел взгляд на лицо распятой красавицы и вспыхнул: она кусала губы, уже едва удерживаюсь от снисходительного смеха, понимая растерявшегося щенка насквозь. В порывистом наклоне юноша придвинул к самой ее голове две дымные чаши, и Зия с готовностью втянула дурман вздрагивающими ноздрями.
— Напрасно ты всполошился, — прошелестела она. — Вряд ли бы я захотела тебя убивать, да и жало выскочило случайно.
Но теперь звуки ее голоса лишь окончательно развеяли колдовство. С удовольствием Т'эрик вспомнил недавнюю свою победу, и вдохновение стало возвращаться к нему.
— Странные нынче пошли Кобры, — заметил он, вызывающе разглядывая женщину. — Любовников не жалят, а чешуя наполовину облезла — и как раз в потребных местах. Это что, такая дворцовая разновидность?
— Твоя бы воля, ты и вовсе спустил бы с меня шкуру, — откликнулась она. — Разве не вижу?
— А ты стала бы возражать?
— Все же я Кобра, — улыбнулась Зия.
— От лобка до подбородка, и то с прорехами. А может, ты полукровка?
Если и так, это не портило ее. Даже теперь, на трезвую голову, ладность Зииных форм ласкала взор. И чуть погодя Т'эрик с охотою возобновил бы игру — чтобы вернуть женщине долг, а заодно и самому насытиться ею всласть.
— Мальчику угодно порезвиться? — насмешливо осведомилась Кобра. — Да пожалуйста!.. Только, ради Ю, не напрягай так легкие при поцелуях.
Раздраженно ощерясь, Т'эрик скользнул рукой к распахнутому ее входу и с налета погрузил палец в сочную, глубину. Зия ахнула, затрепетала.
— Да, мой повелитель! — воскликнула она. — Конечно, господин!.. Но лучше б ты проник в меня иначе.
— Ты ведь недаром пришла поглазеть на поединок, — произнес Т'эрик негромко. — От кого ты узнала, что ожидается кровь, — от Хуга?
— Вот новость! — удивилась женщина. — А при чем здесь Хуг?
— Разве ты не спишь с ним?
— Я со многими сплю — и что?
— Но он содержит тебя, разве нет? Или род Кобр неожиданно разбогател? — Осторожно Т'эрик шевельнул пальцем, и по Зииным бедрам пробежала дрожь. — Почему же Хуг натравил на меня Кэна, чем я ему помешал? Или у мастера ко мне личные счеты?
— Все-то ты усложняешь, — возразила Зия. — Доблестный Кэн прост, как его клинок. Стоит заступить ему дорогу…
— Не хитри! — Он дернул пальцем, и женщина с шипением закусила губу, — Все было подстроено, в том числе тобой. Разве я не прав?
— Ну конечно прав, — тотчас же согласилась она.
— Разве ты можешь быть неправым — сейчас?
Взгляд Зии вдруг оторвался от лица юноши и поплыл по комнате, блуждая точно у пьяной. И так же бесконтрольно стал вздыматься и опадать ее зад, постепенно набирая размах. Недоверчиво Т'эрик следил за Коброй, снова настраиваясь на нее, подлаживаясь под ее ритм. И убеждался, что соединявшая их нить вовсе не порвалась при отскоке, как показалось ему сперва, но лишь выдернула красавицу-ведьму из гнезда — Т'эрику на милость… либо на расправу. То ли Зия недооценила его, то ли, промахнувшись со сроками, сама увязла в неутоленной страсти — но роли переменились. И разве это не справедливо?
— Мы немного поболтаем, а затем продолжим, ладно? — предложил Т'эрик таким слащавым голосом, что самому сделалось противно. — И на этот раз я наемся тобой досыта, если такое возможно, а уж тебя выкачаю до дна…
— Если такое возможно! — простонала женщина.
— Стоит лишь захотеть, верно? А я буду очень стараться, поверь. Пусть я пока не слишком искусен, но ведь ты сама повязала нас своими чарами, и теперь я чувствую тебя каждым нервом… Как и ты меня, разве нет?
— Да! — выдохнула Зия. — Но хватит, прошу тебя, не тяни дальше — иначе нам не распутаться потом… Остановись!
— Что ты, моя змейка, ведь это лишь начало! А вот когда я выволоку тебя всю на свежий ветер и выверну обнаженными нервами наружу, и каждый мой вздох покажется тебе взрывом…
— Что ты говоришь — вдумайся! — взмолилась она. — Разве не видишь: мы уже меняемся — оба; мы прорастаем друг в друга… Скоро станет поздно, опомнись!
Но Т'эрик уже и сам с омерзением ощущал, как наброшенная им маска словно прикипает к его лицу, выпуская в него корни, похожие на червей. Да и не маска это вовсе, а Змеиная суть пробирается все глубже. И что образуется в итоге: помесь Кобры с Куницей, диковинное Ко-Ку? Куда ты влез, дуралей? Это же не мечный бой, а колдовство, опасное даже искушенным чародеям… Назад!
Отчаянным усилием Т'эрик содрал уродливую личину, вздохнул полной грудью. Захотелось бросить все и сбежать в безопасное место, где прозрачный воздух и в достатке света, где ничто не принуждает играть по чужим правилам. Только не поздно ли?
— Сейчас переведу дух и попробую снова, — сообщил он Зие. — Я научусь!
— Этому обучают годами, — с трудом откликнулась женщина. — И даже тогда прорываются единицы.
— Но у меня нет столько времени! Твой ответ мне нужен сейчас, немедленно… Ну, ты готова?
— Подожди, — заторопилась она. — К чему лезть напролом — ты погубишь обоих…
— Тогда говори, — велел Т'эрик, осторожно ее подтягивая. — Что ты знаешь?
Кажется, что-то тревожило его опять, какая-то сторонняя ниточка дергала сознание. Но теперь Т'эрик страшился отвлечься от Кобры даже на миг, тщательно сторонясь рассеянных вокруг нес паутинок.
— Так слушай, — прикрыв глаза, зашептала ведьма. — Кэн ненавидит тебя потому, что был и остается не более чем подражателем, выстроившим знаменитую свою систему на обломках вашего родового стиля. Он отобрал у тебя последнее, а разве такое прощается жертве?.. — Женщина вдруг застонала, и, спохватившись, Т'эрик чуть отпустил ее. — Да, малыш, да! — продолжала она, прерывисто дыша. — При прежнем императоре твой род был одним из влиятельных в стране, но затем… — снова ее горло перехватили судороги, и юноша безуспешно пытался подавить волну, проклиная свою неумелость, — затем, незадолго до переворота, — Зия вдруг зачастила так, что он едва разбирал слова, — в Империи разразилась война, и карлик-чудовище Ол снова победил и рассеял твой род, а если кто и уцелел, то… Иди ко мне! — вдруг выкрикнула женщина. — Ну иди! Я не могу больше…
Но Т'эрик, внезапно вскинувшись на ноги, метнулся к двери. И опоздал. Входной полог с треском разодрался надвое, и сквозь прореху в комнату ворвался клок серого тумана.