Целый раздел психогигиены учит сбрасывать присосавшихся к тебе времяфагов.
Блинков-младший знал кое-какие способы их укрощения. Перебивать заболтавшегося времяфага бесполезно: он тебя не услышит или, хуже, обидится и затеет ссору. Лучше встать и уйти. А если тебе нужно что-нибудь узнать, попроси времяфага написать это на бумажке.
Многие пишут короче, чем говорят.
К сожалению, этот надежный способ годится только для управляемых времяфагов, а Блинков-младший имел дело с неуправляемыми. Оставался сложный способ переключения. Завязать разговор о том, что интересно пенсионеркам, и незаметно перейти к мотоциклу. А так спрашивать бесполезно. Их не отвлечешь от разговора о ценах, пока не подсунешь наживку повкуснее.
Блинков-младший решил опасно заболеть минут на десять. Времяфаги типа ПНЖ (пенсионеры неработающие женского пола) вообще обожают чужие неприятности. А уж на болезни они клюют мгновенно, забывая о всякой осторожности. Потому что болезнь – хороший повод посоветовать лечение, а для времяфага нет ничего слаще, чем давать советы.
Он потер колено и охнул. Покосился на времяфагов – не заметили. Тогда он согнул и разогнул ногу и сделал вид, что прислушивается.
Сработало!
Времяфагша, которой две других не давали вставить ни слова, отодвинула свою хозяйственную сумку подальше от Блинкова-младшего. Какой никакой, а знак внимания! Он еще раз согнул и разогнул ногу, охнув так, что у самого сердце разрывалось от жалости.
– Хрустит или щелкает? – со знанием дела поинтересовалась Которой-не-давали-вставить-ни-слова.
– И еще скрипит, – печально сказал Блинков-младший.
– Такой молодой, а уже больной, – заметила времяфагша.
– Кто? – обернулась Семисьпять.
Которой-не-давали-вставить-ни-слова заулыбалась. Наконец-то ее приняли в разговор.
– Да вот, – она кивнула на Блинкова-младшего. – Суставы у него.
– У меня тоже суставы, – ревниво буркнула Семись и потянула Семисьпять за руку.
Но Семисьпять уже заглотила наживку с крючком!
– Под машину попал или родился такой?
– Родился, – вздохнул Блинков-младший и скорбно поджал, губы. – До семи лет в коляске.
– А потом? – участливо спросила Которой-не-давали-вставить-ни-слова.
– Расходился.
– Твои годы молодые, вот и расходился. А нам только хуже становится, – заметила Семисьпять.
Лед был сломан. Теперь Блинков-младший управлял разговором и мог задать свой вопрос:
– Вы не видели тут мотоцикл? Блестящий такой? А то обещали меня покатать…
– На что тебе мотоцикл? Голову потеряешь, а не то, что ноги, – отмахнулась Семись. У тебя когда ноет – к дождю или после?
Отвечать было нельзя! Семись, самая опасная из времяфагов, уже переключала разговор на себя… Блинков-младший плаксиво скривился и шмыгнул носом.
– Видели мы мотоцикл, только днем,·- пожалела его Которой-не-давали-вставить-нислова. – Пронесся, как оглашенный.
– А кто за рулем? – добрался до главного вопроса Блинков-младший. – А то, может, вы не про тот мотоцикл говорите.
– Про тот, про тот! Мишкин это мотоцикл – Мишка и носится.
Мишкой звали Виннету. Времяфагша явно имела в виду угнанный «Кавасаки», но грабителей не разглядела.
– Нет, – вдруг сказала Семисьпять, никакой там был не Мишка, а старичок седенький с бородкой.
– На мотоцикле?! – изумилась Которой-не-давали-вставить-ни-слова. Разговор о болезнях был забыт.
– На мотоцикле, – осуждающим тоном подтвердила Семисьпять.
– Старичок?!
– Седина в бороду, бес в ребро, – обиженным голосом вставила позабытая Семись.
– А как ·он был одет? – спросил Блинков-младший.
Семисьпять развела руками.
– Старичок, он и есть старичок. По-стариковски одет. Вроде в плащике, в болонье.
– Небось он и не знает, что такое болонья, – фыркнула Семись.
Блинков-младший пожал плечами. Болонья – город В Италии. Наверное, есть и плащ такого фасона.
– Черный? – наугад спросил он.
Семисьпфть начала не спеша открывать рот, чтобы ответить что-нибудь обстоятельное и туманное, вроде «Плащик, он и есть плащик. Плащевого цвета». Но тут опять влезла Семись:
– А из какого ты дома пришел? С больными коленями?
Времяфагша торжествующе улыбалась: поймала, поймала! Блинков-младший понял, 'что больше ничего не добьется. Подозрительность – самая сильная черта времяфагов. Они справедливо считают, что все их терпеть не могут и рады надуть.
Он встал и ушел. Времяфаги глядели вслед у Блинкова-младшего не было ни малейшего желания гадать, что о нем подумают. Пускай принимают хоть за шпиона, который кого-то ловит и ест.
В следующем дворе он выбрал в свидетели подвернувшегося под руку Ванечкиного ровесника. Через минуту гимназист-второклашка показался ему образцом скромности и выдающегося государственного ума. Этот малявка пожаловал себя генералом, командовал армией из двух дошколят и при всем том говорил «масасыкл». Водителя «масасыкла» генерал и его армия запомнили и уверенно сказали, что плащ на нем был синий. Но когда Блинков-младший спросил, на кого был похож водитель, они ответили, что не похож он, а всамделишный Дед Мороз!
Малявки стояли на своем. Они уже обсудили этот вопрос между собой. Не старичок с бородкой, а Дед Мороз – и точка. Подарки к Новому году покупает.
Печально, что Блинков-младший уже, не верил в Деда Мороза. А то послал бы телеграмму В Лапландию, чтобы там задержали угонщика и грабителя.
Глава XII
СЛЕД НА АСФАЛЬТЕ
– Теперь у Блинкова-младшего появились два прелюбопытных впороса к завхозу.
1) Если, работая в гараже, он заметил и узнал знакомый мотоцикл, то мог ли не заметить, кто был за рулем?
2) А если заметил, что на «Каваски» Виннету разъезжает какой-то седенький старичок с бородкой, то почему молчал?
Кричать «Держи вора!» было рано. Завхоз не подходил под описание старичка-грабителя. У него всего и седины, что в ушах, а так он безбородый и плешивый. Накладная борода, парик? Несерьезно. Еще утором Нини Су сама не знала, что найдет подходящую машину сегодня, а не завтра и что ей придется доверить Вальке крокодиловую сумочку. Где уж было грабителям заранее купить парик и бороду! Нет, старичок был настоящий, а значит, Владик исключался из числа подозреваемых.
Но завхоз что-то знал и помалкивал.
Вот когда Блинков-младший пожалел о том, что он только восьмиклассник! Да на его месте любому сидякину-стоякину-висякину ничего не стоило загнать завхоза в угол: «Почему вы скрыли от работника милиции, что видели угонщика?!» И Владик бы потек. «Знаю, сказал бы, – этого старичка. А молчал, потому что испугался угроз преступников».
Но если тот же; самый вопрос задаст Блинков-младший, это про звучит жалко: «Почему вы скрыли от восьмиклассника, что видели угонщика?!.» Проверять, что ответит завхоз, совершенно не хотелось. Придется подкрадываться к нему тихонько, на мягких лапах.
Блинков-младший вернулся в Помойный проезд. Шумная мусоровозка давно уехала, и он издали услышал, как в гараже повизгивает моторчик электродрели: Владик все еще полировал свой «Москвич». Вот ведь как влюблен в машину. С обеда здесь торчит, помойку нюхает.
Блинков-младший подошел к распахнутым воротам. Малиновое закатное солнце било в глубь гаража. На крышу машины легла Митькина тень. Завхоз ее заметил, выключил дрель и вздел очки на лоб.
– Ну, что еще? – Тон у него был неприветливый.
– У Виннету мотоцикл угнали, – сказал Блинков-младший.
– Знаю. Уже и милиция была. – Завхоз кивком сбросил очки на нос и опять завизжал дрелью.