«МНЕЗНАКОМЕЦ, ТЫ КТО?» Дэвид помнил эту надпись наизусть. Так же как и забавную мешанину из кошачьих глаз, птичьего клюва, ослиных ушей, рыбьего хвоста и еще всякой всячины.
– Вот это – он?
– Он, он! Только тут нарочно все перепутано. Он не любит, когда «правильно» рисуют. Наверное, потому что он сам весь неправильный. Рыба не рыба, зверь не зверь…
– Человек не человек, – продолжил Дэвид.
– И так далее. – Гном с серьезным видом поднял вверх палец.
– А ты знаешь…
– Знаю, – не дожидаясь конца фразы, ответил гном. – Зеркало все видит, Все знает. – Поймав недоверчивый взгляд Дэвида, он понизил голос: – Ты ведь хотел спросить, как можно кота расколдовать?
– Да.
– А еще тебе хочется узнать, как вызволить твоих друзей из черной дыры?
– Да.
– И что надо сделать, чтобы Кэнди заговорила?
– Да!
– И почему так долго не возвращается твой папа?
– Да!
Гном покивал головой, и печальный смысл его кивков точно передали бубенчики.
– К сожалению, я не имею права дать тебе ответ на все эти вопросы.
– Но почему? – в запальчивости крикнул Дэвид.
– Афрозина… – Гном опасливо поглядел по сторонам. – Если я выдам хоть один ее секрет, она прогонит меня отсюда. Афрозина шутить не любит. А где я найду такое зеркало? В нем столько отразилось, и хорошего и плохого! В моем возрасте поздно начинать все заново.
– она ничего об этом не узнает! Слово джентльмена! – горячился Дэвид.
– Узнает, пронюхает, проведает. На то она и ведьма.
– Так ты ничего не скажешь? – в отчаянии воскликнул Дэвид.
Было видно, что в гноме борются сострадание и страх и после короткой схватки страх одержал победу.
– Так все сказано, – вяло махнул он рукой.
– Там? – переспросил Дэвид.
Гном нарисовал в воздухе листок бумаги.
– На листке, который унес с собой кот? – шепотом спросил мальчик.
Ответом ему был дружный звон бубенцов.
– А теперь мне пора спать. Желаю удачи… если можно говорить об удаче в этом печальнейшем из миров.
Шляпа начала медленно сползать вниз.
– Подожди! Как тебя зовут? – спохватился Дэвид.
– Квинтер Финтер Жос, – донесся приглушенный голос.
Еще мгновение, и шляпа накрыла гнома, как ночь накрывает день.
– А почему ты такой лохматый? – крикнул Дэвид вдогонку, уже не рассчитывая услышать ответ.
Шляпа как будто вздохнула:
– Тут стригись не стригись…
По зеркалу пробежала рябь, а когда поверхность разгладилась, в зеркале уже никого не было. Кроме, разумеется, самого Дэвида.
– Эх ты, Квинтус-Свинтус, – вырвалось у мальчика. – Такой большой, а всего боится!
«Какой же он большой? – вдруг задумался Дэвид. – Он же ростом меньше меня. Но ведь всех взрослых принято называть „большими“, разве нет? Какая-то путаница получается. Не могу же я сказать „малыш“ столетнему старичку…»
Ход его мыслей прервали чрезвычайно приятные ощущения в области правой лодыжки. Он опустил глаза и увидел рыжего кота, который терся о его ногу. Кот тщательно умылся – никаких следов сажи.
– Фосс! – обрадовался Дэвид. – Ты вернулся! Ну что ты об меня трешься? Хочет, чтобы тебя погладили?
Нет, дело было в другом: кот пытался привлечь внимание Дэвида к лежащему на полу листку.
Дэвид поднял листок с такой поспешностью, словно надеялся найти в нем ответы на все свои вопросы, а нашел – одни загадки.
– И это называется «все сказано»! – Дэвид размахивал листком перед носом у кота. – Хорошенькие «советы»! По-твоему, здесь есть какой-то смысл?
Кот вертел головой туда-сюда, пытаясь прочесть пляшущие буквы.
– Я ни-че-го не понимаю!
Это он, конечно, сгоряча. Чтобы Дэвид не сумел осилить несколько загадок… быть того не может! Просто такой текст с наскока не возьмешь. Кстати, и мы с ним заодно поломаем голову.
Зеркальные советы
Ах, как люблю я, боже мой,
Скворчать в моей дыре,
Где нет тепла в июльский зной
И снега в январе;
Где после дождичка в четверг,
Устав от суеты,
Грустит простой английский клерк,
Любуясь на хвосты;
Где золото я помогу
Сменять на серебро
Той, что сидит и ни гу-гу
Без жвачки из ситро.
Да, это вам не Бог-Весть-Кто
В фальшивой бороде —
Здесь ищут то, не зная что,
И так, не зная где.
А почему? Да потому.
Что если я не я,
То сам себя я не пойму,
И черт мне не судья!
Я одержу над ними верх,
Избавлю вас от мук,
И не беда, что черны стерх
Уже летит на юг…
Перетасую все слова,
Когда придет момент:
На то дана мне голова,
Чтоб сделать хэппи-энд!
ГЛАВА ШЕСТАЯ,в которой мы проваливаемся в черную дыру
– Будем думать, – сказал Дэвид и почесал… за ушком у кота. – С дырой вроде все ясно, это картина, куда всех засасывает. А вот «скворчать»… Похоже на «скворца» и «торчать» одновременно, – размышлял вслух Дэвид. – Кто-то торчит в дыре, как скворец… Что значит «кто-то»! Это же про Фикса с Йонингом! И ничего в той дыре нет хорошего: ни тепла летом, ни снега зимой. Почему ж тогда «ах, как люблю я»? Разве можно любить место, где тебе плохо?
Кот нервно забарабанил лапами по паркету.
– Про клерка с хвостами надо будет у мамы спросить. Она каждый четверг после дождичка ездит в Чешир электричкой. И тоже потом грустит, как этот клерк. Так, что тут у нас дальше? «Той, что сидит и ни гу-гу без жвачки и ситро». Это про Кэнди, как я сразу не догадался! «Ни гу-гу» – правильно, она же немая. И откуда взяться жвачке и ситро, когда она, бедная, сидит в темнице на хлебе и воде! А вот кто ей поможет сменять золото на серебро? А главное, зачем? Зачем менять более ценное на менее? Наверное, Афрозина хочет ее облапошить.
Кот недовольно завозился.
– Не Афрозина? – спросил у него Дэвид. – Кто же? Бэрр?
Кот презрительно фыркнул.
– Ничего не понимаю. Фикс?… Доктор?… Моя мама?
С каждым вопросом кот все больше успокаивался, а при слова «мама» выразительно поглядел мальчику в глаза и тихо ткнулся ему в живот.
– Я?!
Кот сладко заурчал. Все это напоминало известную игру, когда один пытается что-то отгадать, а ему подсказывают: «холодно»… «теплее»… «горячо»!
– По-твоему, я способе обмануть Кэнди? Нет, тут что-то не то. Думай, Дэвид, думай! Откуда у Кэнди золото? И серебро ей тоже ни к чему. Ей главное – заговорить, а она молчит. А молчание – золото…
Это вырвалось у Дэвида настольно неожиданно, что он сам растерялся. Кот, как бы в награду, лизнул ему руку.
– Какие мы молодцы! – Дэвид стиснул кота в объятиях. – Как в поговорке, помнишь? «Слово – серебро, а молчание – золото». Вернуть Кэнди речь – все равно что обменять золото на серебро! Ай да Квинтер Финтер Жос!
«Ну, гном, держись, – сказал про себя Дэвид. – Сейчас мы будем щелкать твои загадки, как орешки!» Не тут-то было. Дэвид безнадежно увяз в последних четверостишиях. Улетает на юг стерх, то есть журавль… и почему-то не белый, а черный… Ну и что? Стоп! А если это – черный лимузин? Ну конечно! И летит он на юг, в Ньюкасл! На всякий случай гном меня успокаивает: «ну и пусть себе летит, все равно конец будет счастливый. Была бы голова на плечах».
Дэвид вскочил на ноги и подбежал к зеркалу. Он не рассчитывал увидеть знакомую шляпу, просто захотелось сказать слова благодарности – вдруг гном услышит?
– Прости меня, Квинтер Финтер! Ты дал отличные советы. Я верю, все будет хорошо. И на твоей шляпе будет праздник. Ты меня слышишь?
Из зеркала донесся вздох, и это был (так показалось Дэвиду) не горький вздох отчаяния, а тихий вздох облегчения.
Мальчик повернулся к коту:
– Фосс! Кажется, я догадался, как нам попасть в черную дыру.