– Фантастика! – воскликнула Берта. – А я-то удивлялась, почему это здесь так светло. Теперь я знаю почему… Какой удивительный вид! Море и в нем маленький островок… Это простовосхичительно!..
– Это там – Киррин-остров! – гордо сообщила Джордж. – И, чтобы ты сразу знала, он – мой!
– Твой? – Берта, рассмеялась. Она подумала, что Джордж ее разыгрывает. – Наверно, тебе очень хочется, чтобы он был твой? – Она опять засмеялась. – Твой… Ты прямовосхичительна!
– «Восхичительна, восхичительна»… – передразнила ее Джордж. – Ты что, говорить по-человечески не умеешь? Это слово пишется с «т»: вос-хи-ти-тель-но. Мы же говорим правильно – а ты почему не можешь?
Берта все еще смотрела в окно.
– Просто мне так всегда слышалось, – неохотно объяснила она. – У меня была одна учительница, так она со мной прямо измучилась из-за этого…
– Причем без всякого результата, – едко заметила Джордж.
– Да, это совсем не так просто. Я сама уже столько сил на это потратила… Но такой остров я тоже хотела иметь. Может, папчик его купит!..
Джордж взорвалась – второй раз за это утро.
– Что-о?.. Купит остров? – фыркнула она. – Ты что, совсем дура? Я же тебе ясно сказала: остров – мой!
Берта удивленно повернулась к ней.
– Но ты же это не всерьез?.. Ты что, посмеяться надо мной хочешь? Остров – твой?
– Да-да, он в самом деле принадлежит Джордж, – вмешалась Энн. – Он всегда принадлежал их семье, а потом дядя Квентин, отец Джордж, взял и подарил его дочери. Это было после одного великолепного приключения, которое мы там пережили.
– Значит, он в самом деле твой? – Берта растерянно смотрела на Джордж. – И ничей больше? Кроме шуток? Ты меня как-нибудь возьмешь туда?
– Видно будет, – буркнула Джордж, немного смягчаясь. Чтоб отец Берты купил ее, Джордж, остров!.. Еще чего не хватало!
Из комнаты напротив послышался шум.
– Эй, мы, кажется, все проспали, – крикнул Джулиан. – Вы там встали уже? Искупаться перед завтраком, видно, сегодня не получится. Будем надеяться, что поесть нам все же дадут что-нибудь…
– А у нас тут Берта! – сообщила Энн. – Мы сейчас быстренько оденемся и спустимся вниз.
– Это твои братья? – спросила Берта. – А у меня, к сожалению, ни братьев, ни сестер. Надеюсь, они приличные ребята?
– Ясное дело! – засмеялась Энн. – Как только ты их узнаешь, ты сразу с ними подружишься! Верно, Джордж?
– Может быть, – коротко ответила та. Она опять рассердилась. Дело в том, что Тимми стоял возле Берты и старательно вилял хвостом. – Ко мне, Тим! – крикнула она. – Не приставай к людям!
– Да он совсем и не пристает… – Берта, улыбаясь, ласково потрепала пса по большой голове. – Да, да, ты очень хорошая собачка. – Она опять засмеялась. – Рядом с Салли он кажется великаном. Тебе Салли тоже понравится, Джордж! Точно-точно! Салли все любят. И я ее очень хорошо воспитала…
Джордж сделала вид, будто ей это вовсе неинтересно. Надев шорты, она пошла в ванную комнату.
Спустя мгновение раздался настоящий индейский вопль: это Джордж пыталась прогнать из ванной Дика и Джулиана. Берта засмеялась.
– Что там случилось? В большой семье всегда так весело? По-моему, это просто восхичительно!.. Слушай, а что мне надеть?
– А, надень что-нибудь попроще, – ответила ей Энн, заглядывая в чемодан Берты. – Я бы надела вот это платье.
Когда раздался звук колокола, все были как раз готовы. Еще на лестнице в нос им ударил аромат жареной ветчины и томатов. Берта с воодушевлением вдыхала аппетитные запахи.
– Я люблю английский завтрак. В Америке ничего подобного нет. Это ведь пахнет ветчиной с томатами? Моя английская воспитательница всегда говорит, что ветчина и яйца – лучший завтрак в мире. Но она ведь еще не завтракала у вас…
Когда дети вошли в столовую, дядя Квентин сидел за столом.
Он удивленно посмотрел на Берту: он давно уже забыл, что она должна приехать.
– А это кто такая? – спросил он.
– Ах, Квентин, – улыбнулась его жена. – Ты же знаешь, это дочка Эльбура. Она приехала вчера ночью. Я не хотела тебя будить: ты уже вовсю храпел…
– Что значит: «храпел»? Я вообще не имею привычки храпеть! – Дядя Квентин крепко пожал смущенной Берте руку. – Я рад, что ты здесь… Что бишь я еще хотел сказать? Ах да, как тебя зовут?
– Берта! – ответил хор.
– Верно… Берта. Садись, дитя мое. Я очень хорошо знаю твоего отца. Он как раз занимается одним потрясающим открытием.
– Он все время что-нибудь открывает, – с сияющим лицом сказала Берта. – Иногда он работает до глубокой ночи.
– Как? Разве это возможно? До глубокой ночи? Подумать только!..
– Но, Квентин!.. – Тетя Фанни налила ему кофе. – Ты делаешь точно так же. Неужели ты никогда этого не замечал?
– В самом деле? – Дядя Квентин выглядел крайне удивленным. – До глубокой ночи? И что же, я никогда не ложусь в постель?
– Ложишься, – смеясь, заверила его тетя Фанни. – Только не спрашивай меня, в котором часу!
Все засмеялись; Берта смеялась громче всех.
– Вы точно как мой папчик, – сказала она. – Иногда он понятия не имеет, какой сегодня день недели. И его все равно считают самым умным человеком в мире.
– Вот как? – У дяди Квентина опять был ужасно удивленный вид. – И кто же твой отец по профессии, дитя мое?
На сей раз дети удержались от смеха, хотя и с очень большим трудом.
– Но, Квентин!.. – укоризненно посмотрела на него тетя Фанни.
– Ах да, знаю, знаю, ее отец – Эльбур!.. Вообще-то я всегда это знал, просто сейчас забыл на минуточку…
Пока остальные, отвернувшись, тряслись от сдерживаемого хохота, дядя Квентин как ни в чем не бывало просматривал почту. На одном из писем была пометка «Срочно». Это письмо он распечатал в первую очередь.
– Ну вот, если я не ошибаюсь, это письмо от твоего отца, – обернулся он к Берте. – Ну-ка, посмотрим, что он пишет.
– Речь идет об одном деле, которое касается тебя… э… – Он бросил на жену взгляд, в котором была просьба о помощи. – Как же ее все-таки зовут?
– Ее имя – Берта, – терпеливо повторила тетя Фанни.
– Ага… Значит, речь идет о тебе, Берта. Но, должен сказать, у твоего отца возникают странные идеи… весьма странные!..
– Да? – вопросительно посмотрела на него жена.
– Да. Итак, Эльбур считает, что Берту нужно переодеть, потому что ее и тут будут искать. И ей надо дать другое имя. Представьте, он, кроме того, хочет, чтобы мы купили ей мальчишеское платье и подстригли волосы. Одним словом, она должна выглядеть как мальчик…
Все были ошеломлены. Берта смотрела на него, не говоря ни слова. Потом вдруг закричала:
– Нет, я не хочу! Не хочу изображать мальчика! Не хочу, чтобы мне стригли волосы! Посмейте только меня постричь! Я не хочу!..
ГОРЧИЦА – ЭТО НЕ МАРМЕЛАД!
Она была настолько вне себя, что тетя Фанни сочла необходимым быстро и решительно вмешаться.
– Квентин, давай пока не будем говорить об этом. Потом найдем более подходящий случай. А пока надо спокойно позавтракать.
– Я не хочу, чтобы мне подстригали волосы! – снова заявила Берта.
Дядя Квентин, который не привык, чтобы ему перечили, сморщился и опять посмотрел на жену.
– Не понимаю, как ты такое могла допустить, Фанни? Эта… эта… Как бишь ее имя?
– Берта, Берта, – откликнулся хор.
– Ах да, Берта. Так вот, эта…
– Я уже сказала: давайте обсудим все это позже! – перебила его тетя Фанни таким резким тоном, что все, в том числе и дядя Квентин, поняли: она точно знает, что говорит. Когда требовалось, тетя Фанни, всегда такая мягкая и терпеливая, могла становиться очень решительной.
Дядя Квентин наморщил лоб, сложил письмо и открыл следующее.