Они впятером обошли остальную часть здания. Еще несколько обломанных внутренних стен. Горы разнообразного мусора. Банки. Несколько прохудившихся ведер.
– Нет тут для нас ничего, – спустя минут двадцать сказал Дима. – Поехали теперь к церкви.
Они устремились по длинной аллее к старой часовне. Там царило столь же сонное запустение, как и среди развалин дома. На толстой церковной двери– замок. Пустые глазницы окон, до которых без лестницы даже и не добраться. Облупившаяся до кирпичей кладка стены. Сломанный купол. И неожиданно – свежие следы на дороге.
– Опять повадились любители старины, – проворчал Саша. – Только фигу они найдут. Все давно уже растащили.
– Тогда едем к Петьке, – сказал девочкам Дима. – Тут вроде бы тоже ничего интересного.
С Вовой и Сашей они договорились и дальше поддерживать связь. И, главное, как можно скорее обмениваться новыми сведениями о призраке. Если, конечно, такие сведения будут.
Затем юные детективы поспешили к себе в поселок.
МЕТОД ИНДЕЙСКОГО ПЛЕМЕНИ ИЗ ПЕРУ
Петька с большим интересом выслушал историю ночных приключений молодого шофера Васи.
– Тут явно есть о чем задуматься, – сказал он друзьям.
– Самое странное – со всполохами огней в часовне, – тихим голосом отозвался Дима. – Мы туда ездили. Совершенно заброшенное строение. И замок на двери висит.
– Это меня как раз не очень волнует. Во-первых, Васька был все-таки пьяный. А во-вторых, жутко перепугался. От страха еще и не то померещиться может.
– Главное, что он видел призрак, – проговорила Настя.
– И, несмотря на Васькино состояние, призрак вел себя совершенно так же, как в два других раза, – продолжал Петька. – Значит, действительно тайна есть. И мы должны ей заняться всерьез. Так что больше мне не мешайте. Я сейчас за Парнасского возьмусь с удвоенной силой.
Друзья договорились следующим образом. Петька весь оставшийся день и вечер будет трудиться над книгой «несчастного Аполлинария». А на следующее утро они вчетвером собираются вновь в шалаше.
Дима, Маша и Настя поехали домой. Однако на повороте им неожиданно преградил путь Иван Степанович.
– А ну стойте!
Друзья резко затормозили. На Иване Степановиче была милицейская фуражка. Диму, Машу и Настю это насторожило. Фуражку сторож надевал исключительно в День милиции, до которого было еще далеко, или когда, по его мнению, в поселке происходили какие-нибудь чрезвычайные обстоятельства.
– Что случилось, Иван Степанович? – вежливо осведомился у сторожа Дима.
– Тут одно дело вышло… – Иван Степанович окинул ребят суровым и подозрительным взглядом. – Пройдемте в контору. Разговор есть.
– Нам вообще-то обедать скоро, – робко пыталась ему возразить Маша.
– Подождет ваш обед. Тут дело серьезное.
Друзья слезли с велосипедов и, везя их рядом с собой, последовали за Иваном Степановичем.
«Чего это к нам сегодня все привязались? – размышлял по дороге Дима. – Сперва бабушка. Теперь Степаныч. Не понимаю, зачем мы ему так срочно нужны?»
Иван Степанович молча шагал впереди. Он совершенно не собирался ничего обсуждать на ходу с этими подозрительными детьми. Сейчас он приведет их в контору и наконец даст им понять, кто тут следит за порядком!
Здание конторы поселка Красные Горы находилось рядом со шлагбаумом и сторожкой Ивана Степановича. У входа ребята заметили новую вывеску. На выкрашенном белой краской металлическом прямоугольнике чернела крупная надпись: «В правление вход через дверь».
– Кретинизм! – засмеялся Дима. – Как будто без этой таблички все в правление лазали бы через окна!
Девочки тоже звонко расхохотались.
– Меньше бы рассуждали, – надулся Иван Степанович, который несколько дней назад сам изготовил и любовно прибил к правлению эту табличку. – Ну-ка! Давайте заходите!
В правлении никого больше не было. Иван Степанович устроился за письменным столом, а детям велел сесть напротив.
– Теперь выкладывайте о своих тайных делишках.
Друзья насторожились. Каким образом он мог догадаться, что они распутывают новую тайну? Они ведь никому постороннему не говорили. Только Вове и Саше. Но Вовка Степаныча ненавидит. Он бы к нему ни за что не пошел.
– О чем это вы? – решил до последнего сопротивляться Дима.
– Значит, не понимаешь? – угрожающе произнес сторож. – Ты еще мне скажи, что не затеял варварскую коммерцию.
– Варварскую коммерцию? – изумленно переспросили хором трое друзей.
– Так, так, – покачал головой бывший заслуженный работник органов правопорядка. – Значит, все еще продолжаете запираться? Советую вам подумать. Предупреждаю! Тайное для меня все равно станет явным. Только в случае вашего окончательного запирательства вас ждут очень серьезные неприятности.
Иван Степанович снял милицейскую фуражку и принялся тщательно вытирать большим носовым платком лоб и коротко стриженную седую голову. Круглое лицо сторожа от напряжения и жары раскраснелось. Кустистые брови в ознаменование важности происходящего сошлись к переносице. Сторож вновь надел фуражку.
– Ну? Будете признаваться или нет? Маша первая сообразила, что Иван Степанович совершенно не имеет в виду их расследование.
– Да мы с удовольствием. Только скажите нам, что вы хотите услышать.
– То есть вам не в чем признаваться?
– Конечно, не в чем, – заверили его друзья.
– Тогда идите. Но прошу еще раз учесть: теперь я всю вашу компанию беру под особый контроль. Если мои подозрения подтвердятся… – И он с выразительным видом умолк.
Дети в растерянности поднялись со стульев и покинули правление.
Иван Степанович продолжал сидеть за столом. В голове у него выстраивалась ошеломляющая картина.
Утром, когда сторож поселка Красные Горы пребывал в совершенно смятенных чувствах по поводу призрака, к нему домой явилась бабушка Люськи Кузнецовой – Евдокия Борисовна. Иван Степанович ей обрадовался. Он уважал семью Кузнецовых. И относился к ним с большим доверием.
– Ох, Степаныч! – отдувалась рыхлая, крашенная под блондинку Люськина бабушка. – Чего сейчас расскажу! Эти наши интеллигенты, дети Серебряковых, такое затеяли! Люське моей коммерцию вчера предложили. Черепа, говорят, пойдем рыть из могил. А после лекарство из них изготовим от старости. У них вроде уже для продажи клиентура подобралась.
Иван Степанович сразу сделал стойку: «Черепа! Могилы! Коммерция!» – он тут же начал соображать.
– Пожалуйста, поподробнее, Евдокия Борисовна, – сторож ободряюще улыбнулся Люськиной бабушке.
Евдокия Борисовна охотно продолжила. Тяжело дыша от азарта и благородного гнева, она щедро делилась с Иваном Степановичем информацией. При этом она много раз помянула недобрым словом старожилов поселка, «которые вечно задирают нос, а сами вон как своих детей распустили».
– Вот такие теперь тут нравы, – скорбно заключила Люськина бабушка. – А мы еще удивляемся, что в стране разгулялась преступность.
– Удивляться нечему, – поддержал гостью Иван Степанович. – А за ценную информацию большое спасибо.
Когда Люськина бабушка наконец ушла, Иван Степанович как следует проанализировал ситуацию. Последнее время сторож поселка Красные Горы пристрастился к чтению самых разнообразных газет. Особенно жадно он проглядывал криминальную хронику. И вот, за последнее время в газетах стали все чаще появляться сообщения о бандах, которые грабят могилы. В основном преступников интересовали старые могилы. Но попутно они не брезговали и золотыми зубами из свежих захоронений.