Он посмотрел под графскую кровать и в ужасе откачнулся: открытый люк тайного хода дышал прохладной темнотой. На чугунной крышке явно отпечаталась маленькая подошва. Вскрикнув, Петька подскочил к двери и кубарем скатился к ногам Тани и бабушки.
— Сумка исчезла! Командирская! Там следы! Надо срочно сообщить!
Все трое с опаской посмотрели на дверь под потолком и стали торопливо спускаться на первый этаж по запасной мраморной лестнице. Вера Ивановна расстроилась окончательно:
— Как я могла прокараулить. В ней же документы лежали ценные. По ним твой отец спрятанное командиром золото хотел найти.
— Бабушка, не волнуйся, документов там не было. Они у нас дома спрятаны.
Бабушка с Таней пошли домой, а Петька помчался к капитану Ладейщикову. Ключ от большой двери музея Ладейщиков взял себе. Петька бросился домой.
Открывая калитку, он вспомнил, что утром хотел посмотреть, кто это отпер дверь сарая, и кто там утром копошился. Бабушка с Таней по деревянному тротуару пошли к крыльцу, а Петька помчался к сараю. Подбежал и опешил: двери оказались закрыты так же, как и прежде. Оконные рамы без стёкол кто-то поднял и поставил на место, а толстую нижнюю доску вновь придвинул к стене. Открыв дверь, Петька заглянул в сарай. Ничего подозрительного: рассохшаяся большая кадушка с упавшими обручами, отцовские особые клетки для ловли степных птичек, ящики с коллекциями — были не тронуты. Показалось. Конечно, утром спросонья показалось. Петька обвёл глазами огромный пустой сарай и замер. На доске, лежащей у самого входа, отпечаталась маленькая подошва.
— Петь-ка! — в голос звали его Вера Ивановна и Таня.
Петька забежал в дом и не поверил своим глазам: все перевёрнуто вверх дном. Кто-то опрокинул этажерку с книгами, раскидал коллекции трав, сорвал карту и репродукции со стены. Пол разворотили. Совсем вырвали две крашеные доски. Кто-то, по-видимому, спускался в подполье. Старая большая печь, красиво обложенная плитками, тоже была разворочена. Вверху у самого потолка в ней пробили дыру. Вынутые сухие кирпичи валялись тут же на полу.
— Петенька, ты посмотри, в кухне-то что наделали: разбили шкаф и отцовские записи про зверей и птиц, и пакеты, которые он хранил пуще глаза, разорвали и свалили в одну кучу.
Петька побежал в кухню, перелез через лежащий на боку шкаф, подскочил к рукомойнику, засунул руку в медный бачок: рука наткнулась на тугой свёрток.
— Здесь! — вырвалось у него.
В проёме двери появилась Таня. Постукивая зубами, словно её трясло от простуды, шёпотом спросила:
— Петька, что «здесь»?
— Дневник командира!
Во дворе послышались тяжёлые шаги и голос капитана Ладейщикова: — Разрешите войти, хозяева!
ГЛАВА 5
Осматривая усадьбу Жмыхиных, следователь, прибывший с Ладейщиковым, обнаружил небольшую, ямку у задней стены сарая. Из неё, возможно, вынули какой-то четырехугольный предмет, что-то вроде маленького ящичка. В крапиве у забора Таня обнаружила цинковую коробку. Сверху коробка была почерневшая, а изнутри блестела через пробитую дыру, как зеркало. На боку был нарисован летящий Змей Горыныч с раскрытой пастью. Пустую коробку следователь вложил в ямку. Коробка точно вошла в углубление. Подошёл Ладейщиков.
— В вашей усадьбе, Вера Ивановна, по-видимому, были тайники, в которые для диверсантов кто-то несколько лет назад положил снаряжение и документы.
В кухне, коридоре и комнате военные осмотрели каждый предмет. Отодвинув в сторону оторванные доски, следователь с пистолетом в руке спустился вниз, в подполье.
— Ух, какая темень, — донеслось оттуда.
Петька слышал, как следователь там пошёл куда-то, что-то задел где-то, вроде уж и не под домом, чем-то зашуршал и потом вдруг совсем затих.
Петька, лежащий на полу, сначала видел тусклое пятно его фонарика, но потом, когда не стало слышно шагов, фонарик как будто погас. Свесив голову вниз, в тёмную щель, Петька испуганно позвал:
— Дядя, а дя-дя!
Но из подполья никто не ответил. Слушая тишину, Петька уже хотел бежать во двор, звать на помощь капитана Ладейщикова, но услышал внизу шаги, увидел тусклый свет фонарика. Через минуту в просвете показался следователь, Он тяжело поднял на вытянутых руках что-то чёрное и большое.
— Мальчик, прими-ка!
Петька схватил перетянутый верёвкой узел какой-то одежды и с трудом втащил его в комнату. Следователь, опершись худыми руками в доски пола, подтянулся и вылез. Сел на пол, опустил ноги в тёмное подполье и, еле переводя дыхание, сказал вошедшему Ладейщикову:
— По-видимому, он переоделся. Здесь целый склад одежды. Много старого оружия и ходы. Чуть в них не заблудился. В сенях заскрипела, дверь. Послышался кашель, и в комнату вошёл начальник контрразведки с двумя незнакомыми Петьке офицерами.
— Вера Ивановна, вы не помните, где держал ваш сын документы, взятые из сумки командира? — спросил один из офицеров.
— Не знаю. Он мне только говорил, что после войны хочет организовать экспедицию из своих студентов и выехать к нам, в байкальскую тайгу. Рассказывал ещё, что какую-то тайну разгадал, и теперь, мол, легко можно будет найти пещеру с драгоценностями, но я, простите, точно ничего не помню. Может, Петьку, внука моего позвать, он, наверное, знает.
— Не надо, Вера Ивановна. Пока не надо.
Офицеры, следователь и начальник контрразведки вновь спустились в подземелье. Громко переговариваясь, они уходили куда-то вдаль. Потом их голоса совсем затихли.
Петька складывал на кухне разбросанные книги и документы, когда услышал, что его зовёт Таня. Он зашёл в большую комнату и поразился: у окна лежала груда всякого оружия, слегка тронутого ржавчиной: винтовки, пистолеты, кинжалы, револьверы, карабины. У развороченной печки валялись кучи одежды, жёлтых ботинок и лёгких сапог. Такую обувь в гражданскую войну носили интервенты и белые офицеры.
В дальнем углу зала начальник контрразведки тихо, почти шёпотом, объяснял Вере Ивановне сегодняшнее происшествие.
Ограбление музея, погром квартиры, поиски в сарае — это все сделано одним человеком, спрыгнувшим накануне с фашистского самолёта. Просмотрев архивные документы и сопоставив данные, сотрудники установили, что человек — известный органам убийца-рецидивист. Фамилия его Мулеков. Маленький, ловкий, с короткими руками и ногами, он за кордоном получил кличку Хорёк. Одно из главных преступлений против Советской власти он совершил в гражданскую войну. Когда японцы оккупировали Дальний Восток, из Катушевска таёжными тропами ушёл отряд. Командовал им комиссар Михаил Быль-Былинский. В отряде было много лошадей, гружённых вьюками со слитками золота, серебра, платины… После гражданской войны подсчитали, что секретный отряд Быль-Былинского вывез более трех тонн благородных металлов. Отряд был вооружён, люди проверены, но, как ни странно, ни в Иркутск, ни в Верхнеудинск, ни в какой другой посёлок или город он не пришёл. Отряд исчез бесследно в суровой сибирской тайге. Много лет страшная загадка волновала людей. Позже иркутская контрразведка установила, что проводник отряда жив и находится в Японии. Новая кличка-Хорёк. Диверсант — уроженец Краснокардонска. Его дядя являлся владельцем дома, в котором жили теперь Жмыхины. В 1924 году дядя и племянник организовали убийство директора завода Ивана Железнова и скрылись.
Перед Великой Отечественной войной, когда Петька Жмыхин обнаружил сумку командира, кое-что прояснилось.