И представляете, мисс Перчинг, мне пришлось сломать несколько веток плюща за окном — так он разросся!
— А мне еще нравится, как половицы качаются вверх-вниз, когда идешь, — добавила Диана. — И смешные маленькие ступеньки, которые ведут вниз в эту столовую и наверх, в кухню.
Как раз эти-то ступеньки мисс Перчинг нравились меньше всего. Она была близорука и в этом старом доме спотыкалась на каждом шагу. Но ничего, она, несомненно, скоро к ним привыкнет!
Детально обследовать дом ребята решили после чая.
— Чай замечательный, — похвалил Роджер. — А булочки вы сами пекли, мисс Перчинг?
— Бог мой, конечно же, нет! Какой из меня кулинар. Их испекла мисс Кругликс. Это женщина, которая приходит сюда каждый день из деревни убирать и готовить.
— Она соответствует своей фамилии? — поинтересовалась Диана.
Мисс Перчинг ответила не сразу.
— Ну, пожалуй, — подумав, сказала она. — Миссис Кругликс действительно полновата. А уж лицо совсем круглое. Да, ее фамилия ей вполне подходит.
Чай был на славу — с домашним вареньем, медом только что с пасеки, с теплыми булочками с изюмом и большим фруктовым тортом.
— Вот такой фруктовый торт я люблю, — сказала Дивна, подкладывая себе третий кусок. — Не надо смотреть, попались ли тебе фрукты в куске — их везде много.
— Ты, Ди, обжора, — засмеялся Роджер,
— В вашем возрасте все бывают обжорами, — заметила мисс Перчинг. — Хотя, конечно, одни в большей степени, другие — в меньшей.
— И я из тех, которые «в большей», — подозрительно посмотрела на нее Диана.
— Временами, — улыбнулась мисс Перчинг, блеснув стеклами очков.
Роджер покатился со смеху, глядя на возмущенное лицо сестры.
— Вы знаете, мисс Перчинг, Диана может одна слопать целую банку сгущенки, — сообщил он и тут же получил пинок под столом.
— Я когда-то тоже так могла, — неожиданно призналась мисс Перчинг.
Дети удивленно уставились на нее. Невозможно было представить себе, что худая, подтянутая старушка могла когда-то съесть одна банку сгущенки.
— Ну, заканчивайте пить чай, — поторопила их мисс Перчинг. — Я хочу разобрать ваши вещи.
Роджер и Диана отправились обследовать дом, а мисс Перчинг занялась разборкой их дорожных сумок, сокрушаясь над ворохами грязного белья и с ужасом разглядывая дыры и прорехи на большинстве вещей Дианы. Можно подумать, эта девочка только и делает, что лазает по колючим кустам и сучковатым деревьям! Мисс Перчинг представила, что на следующий день ей придется разбирать чемодан Снабби, и содрогнулась. Дети в наше время — сущее наказание! Вечером того же дня Роджер спросил:
— А большой дом сейчас пустует? Мы его видели издалека. Дыма над трубами не было. Кажется, он совсем заброшенный.
— Думаю, так оно и есть, — сказала мисс Перчинг. — Роджер, где все твои носки, которые ты брал с собой, когда уезжал в школу? В списке значится восемь пар, а я нашла всего одну, да и та вся в дырах и грязная.
— Еще одна пара на мне, это уже получается две, — подсказал Роджер.
— Мисс Перчинг, можно, мы пойдем посмотреть большой дом, если он пустует, — спросила Диана.
— Нет, полагаю, этого делать не следует, — ответила мисс Перчинг. — Диана, а в твоем списке указано, что у тебя было четыре блузки.
Вместо ответа Диана предпочла сбежать. Что за противная манера у этих взрослых — не успеешь приехать на каникулы, как тебя тут же подвергают допросу с пристрастием по поводу одежды!
Вместе с Роджером Диана взлетела по лестнице наверх. Потом они спустились на цыпочках по задней лестнице и выбежали в сад. И когда мисс Перчинг с очередной серией вопросов поднялась вслед за ними, дети таинственным образом исчезли. Со вздохом старушка оглядела спальню Дианы: как может девочка всего за один час устроить в тщательно убранной комнате полнейший разгром?
Когда вечером дети пошли наверх, чтобы ложиться спать, Роджер пребывал в отличном настроении.
— Здесь наверняка полно разных птиц, — говорил он Диане. — И барсуки водятся почти у самого дома! Мне об этом рассказал тот старик, которого мы встретили на дороге. Я как-нибудь ночью встану и буду за ними наблюдать.
— Подумаешь, барсуки! Не пытайся меня вбарсучить в это дело, я с тобой не пойду! — заявила Диана и тут же взвизгнула, потому что Роджер сделал, вид, что собирается врезать ей кулаком за этот не слишком удачный каламбур.
— Ты говоришь, как Снабби. Это он обожает такие приколы. Уж лучше оставь это ему!
Спальни ребят находились рядом под скошенной крышей, а спальня Снабби — маленькая комнатка, выходящая на задний двор — напротив.
В другом углу на втором этаже имелось еще две комнатушки, а мисс Перчинг обосновалась внизу.
— Завтра нам надо будет встретить Снабби — крикнул из своей комнаты Роджер, раздеваясь. — И Чудика!
— Да, мы с тобой пойдем на вокзал, — отозвалась Диана, сбрасывая с себя одежду и швыряя ее на пол, хотя и отлично знала, что, как только мисс Перчинг зайдет пожелать им спокойной ночи, ей придется вылезать из кровати и все собирать. — Это всего в двух милях отсюда. Я не против прогуляться. А если у Снабби будет много вещей, обратно можно доехать на автобусе.
Погода на следующий день выдалась великолепная. Поезд Снабби должен был прибыть в половине первого.
— Мы с Дианой его встретим, — предложил Роджер. — А вы, мисс Перчинг, если хотите, можете не ходить. У вас, наверное, много дел в доме.
Они вышли ровно в полдень и отправились пешком на вокзал, решив, что кратчайший путь туда лежит через земли, относящиеся к большому старому дому. Их поразило, как зарос старый сад, даже дорожек было почти не видно среди бесчинствующей повсюду ежевики и крапивы. И только широкая подъездная аллея еще оставалась в приличном состоянии, хотя и на ней кое-где уже появились нахальные сорняки.
— Странно, — заметила Диана, — казалось бы, владелец этого дома должен содержать его в порядке, чтобы можно было его продать за приличную цену, если он сам не собирается здесь жить. Ох, как же мы будем продираться через этот ежевичник? Я все ноги исцарапаю.
Пробираясь по огромному саду, то там, то здесь в просветы меж деревьев ребята видели большой дом. Он определенно выглядел брошенным. Диане он не понравился.
— Знаешь, мне как-то расхотелось его обследовать, — сказала она. — Там наверняка полно пауков, и всяких отвратительных мокриц, и еще жутких звуков и сквозняков непонятно откуда. Он мрачный и противный.
Наконец брат с сестрой вышли за пределы поместья и дошли до деревни. Здесь они заглянули в магазинчик купить мороженого.
— Так вы, значит, те самые новые жильцы, которые сняли коттедж Рокингдаун, — обратилась к ним пожилая женщина, хозяйка заведения. — Это хороший дом. Я помню, как в него переезжала старая леди Рокингдаун, когда ее сын привез себе из Италии жену. Славные были времена — праздники, балы, охота. Каждый день веселье! А теперь все кончилось — тишина и безлюдье.
Дети ели мороженое, с интересом прислушиваясь к ее словам.
— А куда они все делись? — спросил. Роджер.
— Сын леди Рокингдаун погиб на войне, а жена его умерла от сердечного приступа — не пережила такого удара, — ответила старушка, вспоминая давно прошедшие времена. — Дом достался его двоюродному брату, но он здесь никогда не жил, а только сдавал его квартирантам. Потом дом перешел в собственность государства, и в нем проводились какие-то секретные работы — мы так и не узнали, какие. Теперь-то этого, конечно, нет, а дом с тех пор пустует. Никто не хочет его покупать — слишком он огромный и нескладный. А ведь когда-то раньше какой прекрасный был дом! Не раз меня туда звали помогать обслуживать приемы!
— Ди, нам пора, — заторопил сестру Роджер.