К ней ночью можно всегда забраться под одеяло, когда вдруг станет страшно в темноте или приснится дурной сон. А Константин Григорьевич и в молодости был человеком жестким, даже грубоватым. И с пасынком сразу же взял резкий командирский тон.
– Мальчишка должен знать свое место. И понимать, кто теперь в доме главный! Будет слушаться – получит пряник. Не будет – схлопочет кнутом по голой попе!
Бывало, что маленький Вова приходил в гости к Свете, но все время стоял. Не садился ни на стул, ни на диванные подушки, ни в кресло. Видно, известную идею с кнутом и пряником отчим воплощал в жизнь буквально.
Света и сама не могла сказать, чего в ее чувстве к Вове было больше: нежной сестринской заботы, любви или просто чувства сострадания. Однако Света росла, и чувство к Вове росло вместе с ней. И никаким другим мужчинам пути к ее сердцу не было.
– Но Константин Григорьевич совершенно прав. Я не та, кто нужен Владимиру. Ему нужна волевая, сильная и целеустремленная женщина. Только рядом с такой он будет счастлив.
Мариша только вздохнула в ответ. Как можно знать, будет ли человек счастлив с другим человеком? Во всяком случае, Света подходила Владимиру куда больше, чем эгоистичная Ангелина. Разумеется, это свое мнение Мариша оглашать не стала. Но про себя запомнила. И Свету. И ее чувства. И…
Тут мысли Мариши перебил телефонный звонок. И отчего-то сердце ее забилось чуть чаще. Света взяла трубку. И какое-то время слушала почти спокойно. А потом… Потом она жалобно всхлипнула. И также молча, ничего не говоря, рухнула на пол.
Подруги всполошились. Мариша первым делом схватилась за телефонную трубку. Но там раздавались лишь короткие гудки. Бросив трубку, Мариша сказала:
– Нужно привести ее в чувство.
Оказалось, что Инна уже сбегала за водой на кухню. И теперь деликатно шлепала Свету по бледным щекам.
– Разве так нужно?! Дай мне!
И Мариша отвесила пару оплеух. Света слегка порозовела, но в себя не пришла.
– Как бы не померла! – выразила Инна вслух общую мысль. – Зеленая-то какая! Что это с ней?
– Должно быть, сердце.
Ангелина схватилась за голову.
– Больная какая, насквозь! И сердце у нее! И астма! И еще чувства такие к моему Вовке. Господи, куда ей замуж с таким-то здоровьем! Мужики и здоровых баб по десятку в год заездить способны. А эта, гляди, позвонили ей, и она уже вся в обмороке.
Неожиданно опрокинутые с тумбочки и пролитые на пол рядом со Светиным лицом духи «Красная Москва» заставили ее беспокойно зашевелиться, а потом открыть глаза.
– Что хоть случилось-то? Кто тебе звонил? – затеребили ее подруги.
– Папа! – Света выговорила только это слово. И вдруг заплакала.
– Что папа? Попал в больницу? Уехал?
Снова рыдания.
– Он умер! На даче. Мишка его порвал!
– Мишка? Это ваш сосед?
– Алкоголик?
– Хулиган?
– Мишка – это Мишка! – повторила Света и стала судорожно собираться.
Она металась по комнате, роняя предметы и ушибаясь об острые углы.
– Мне надо! Надо туда! К папе! – твердила она. При этом она рыдала и смеялась. Подруги переглянулись. И Мариша шепотом сказала:
– У нее истерика.
– И что делать?
– Обычно помогает оплеуха. Но тут… Может, снова попробовать духи?
Сунутые Свете под нос духи помогли. Света замерла на месте с вытаращенными глазами. И на секунду подругам показалось, что у нее сейчас снова начнется приступ астмы. Но пронесло. Света продышалась. И внезапно устремив на Маришу взгляд, спросила у той вполне здраво:
– Вы на машине?
– Да.
– Умоляю! Отвезите! Заплачу любые деньги!
– Куда везти-то?
– За город. В Солнечное. К папе!
– Поехали!
Пока выходили из квартиры, пока спускались вниз, пока то да се, Света снова стала напоминать умалишенную.
– Не верю! Этого просто не могло быть! Мне это приснилось! Разбудите меня!
При этом она забыла запереть входную дверь и взять ключи. Света о таком пустяке бы и не вспомнила, если бы Мариша не обратила ее внимание на распахнутую дверь. Потом выяснилось, что Света забыла выключить газовую плиту с поставленной на нее кастрюлей с куриным бульоном. И выключая газ под кастрюлей, Света внезапно четко и внятно произнесла:
– Бедный папа. Не пригодится тебе этот бульон.
И вывернула всю кастрюлю в раковину. Пока опешившая Мариша наблюдала за поднимающимся вверх паром и плавающей в мойке упитанной курицей, Света снова ушла в себя. И больше ни одного связного слова из нее за всю дорогу извлечь не удалось.
Так они доехали до Солнечного.
– Теперь направо и прямо! Я скажу, когда нужно остановиться, – вдруг произнесла Света.
Но подруги все поняли и без нее. Возле того дома, к которому подъехала Инна, несмотря на очень поздний час, стояли сразу три милицейские машины. И еще две гражданские, но тоже с мигалками на крыше.
– Ого! Похоже, тут в самом деле что-то случилось.
Инна не ошиблась. Не дожидаясь, пока их машина остановится, Света открыла дверцу со своей стороны и выпрыгнула наружу. Мариша только и успела крикнуть:
– Куда?
Но Света уже бежала к дому. Бежала тяжело, неуклюже, спотыкаясь и едва не падая. Ей навстречу вышли какие-то люди. Они подхватили девушку и ни за что не хотели пускать ее в дом. До подруг, тоже выбравшихся из машины и поспешивших следом за Светой, доносились обрывки их разговоров:
– Светочка, не нужно тебе этого видеть.
– Девочка, ты лучше тут постой. Ему-то уже не помочь, а ты свои нервы побереги.
– Дикий зверь, что тут поделаешь.
– Самому понимать нужно было.
– А я всегда говорил ему. Не дело это, зверя в доме держать. Долго ли до беды!
Но Света не хотела никого слушать и рвалась из рук окруживших ее людей. Туда! В дом! К отцу! Видеть это было невыносимо. И Мариша, словно атомный ледокол, врезалась в толпу незнакомых ей пожилых мужчин:
– Да отпустите вы ее уже! Если ей надо, пусть идет!
Светка вырвалась и побежала к дому. Но там ее перехватили менты. Ясно было, что это уже не добросердечные соседи, а менты «при исполнении». Потому что они первым делом спросили у Светы документы. Понятное дело, документов у девушки при себе не обнаружилось. Какие уж тут документы! Соседи поручились за Свету. Подтвердили, что она – это именно она. Дочь.
И Свету наконец допустили к отцу.
– Лучше бы ей тело не показывать, – произнес один из ментов.
– Пусть посмотрит, – ответил второй. – Знаю я таких, пока не посмотрит, ни за что не угомонится.
– Как бы сама от такого зрелища не померла. Как мы ее тогда допрашивать будем?
И в этот момент из дома раздался крик Светы. А затем мужские голоса:
– Эй, кто там!? Тут девке совсем плохо! Позовите кого-нибудь!
Подруги переглянулись и поспешили в дом. Растерявшиеся менты не успели их остановить. И девушки вбежали в дом.
Сам дом был достаточно большой. Выстроенный из кирпича в псевдоклассическом стиле, он был тщательно оштукатурен, побелен и украшен у входа двумя небольшими колоннами и портиком. Очень даже красивый домик. Но как уже говорилось, не маленький. И сам по себе стоящий целого состояния. А учитывая огромный участок возле дома и дороговизну земли в Курортном районе, его стоимость должна была вообще зашкаливать, приближаясь к миллиону долларов.
Порадовавшись, что отец Светы если и оставил дочь сиротой, то во всяком случае сиротой вполне обеспеченной, подруги побежали на шум голосов.
– Кто такие? – попытался заградить им дорогу щупленький молодой человек в резиновых перчатках, по виду медэксперт.
Остальные мужчины хлопотали над снова упавшей в обморок Светой. Хлопали по щекам, обливали холодной водой, давали нашатырь.