Леха тебе рассказал?
– Нет, не рассказал. А что он мне должен был рассказать?
– Да про дела же, лопух! Черт, я даже не знаю...
В «Планете Голливуд» произошли какие‑то шумные события, в результате которых в трубке прорезался голос Циркача.
– Эй, там! Ты что, не в курсе Лехиного заказа?
– Он что‑то заказал? – наивно переспросил я.
– Кого‑то, а не что‑то, – проворчал Циркач. – А деньги‑то он тебе для нас оставил?
– Не оставил, – сказал я, и после этих двух слов в трубке стало происходить что‑то уж совсем непотребное. То ли Пистон с Циркачом не поделили какое‑то из заказанных блюд, то ли в ресторане слишком громко завели «Мэрилин Мэнсон», то ли Кирилл Николаевич с горя по невинно убиенному Лехе рыдал и рвал на себе волосы. А может, все это происходило одновременно.
Я уже собирался отключить телефон, как вдруг из звукового хаоса прорвался Пистон.
– Как это?! – проорал он, явно волнуясь. – Как это – Леху замочили, а денег для нас нет? Мы уже неделю в Москве сидим, ждем его денег, готовимся его заказ выполнить! А он нам такие подлянки кидает!
– Извини, – сказал я. Пистон проворчал что‑то невнятное, а потом заговорил уже поспокойнее:
– Слушай, как тебя там...
– Саня, – напомнил я.
– Слушай, Саня, а ты не был у Лехи дома? Может, он под кроватью деньги хранил? В чемодане.
– Так много денег? – прикинулся я простачком.
– Прилично, – проворчал Пистон. – Так ты сходишь к нему домой?
– Он жил в гостинице, – сказал я. – И в гостинице было шаром покати. Никаких чемоданов с деньгами.
Я не стал упоминать, что Леха Мухин обладал выдающейся способностью организовывать исчезновение чемоданов с разными ценностями – как, например, в клубе «Белый Кролик».
– Ох, блин, – вздохнул в трубке Пистон. – Неужели придется переться в вашу глушь и самому искать Лехины деньги? Такой лом...
– Так что, – осторожно спросил я, решив, что достаточно втерся в доверие к этой сладкой парочке. – Леха вам пообещал деньги за заказ? Чтобы вы кого‑то замочили?
– Это не телефонный разговор, – отозвался Пистон, позабыв, что про заказ и про «замочить» мне только что разболтал Циркач по этому же самому телефону.
– Я просто думаю, – сказал я, – если тот, кого заказал Леха, узнал про заказ и опередил Леху? Послал своих людей, и они замочили Леху.
– Ух ты, – оценил Пистон мою фантазию. – Неплохо придумано. Я тоже должен был догадаться про это, только у меня башка болит. Ну и что дальше? Меня мало волнует, кто Леху завалил, меня волнует, где деньги.
– Раз они его завалили, – продолжал фантазировать я, – значит, они и деньги оприходовали.
– Ты же сказал, что Леха перестрелял тех чудиков, которые его прикончили.
– Я видел два трупа, – сказал я. – А может, всего их было трое? И третий успел свалить вместе с бабками? Так что если вы знаете имя человека, которого заказал Леха, то можно вычислить всех остальных. И найти бабки.
– Ну ты и головастый, – признал Пистон. – Почти как я. Я бы тоже все это просек, если бы мы Леху так крепко не помянули сегодня. Циркач уж больно убивался, они же с Лехой вместе на зоне парились... Леха всего полтора месяца назад вышел, и вот на тебе! Глотнул свободы, называется...
А я вспомнил рассказы о восьми годах беззаветного труда на Якутских алмазных приисках.
Стало быть, все это – туфта. Тогда откуда алмазы? Да еще в таких количествах?
Ну Леха! Ну Бляха‑Муха! Ну сказочник! И еще фокусник, растворяющий в воздухе драгоценные камни и денежные знаки в особо крупных размерах. Причем, даже когда фокусник словил пулю в голову, его фокусы продолжались.
Магия, черт бы ее побрал.
Глава 6
Подохнуть под забором
1
Лимонад в некотором смысле был прав, когда говорил, что работа меня испортила. Имеется в виду работа вышибалой. В каком смысле? Ну, например, когда я впервые вижу какого‑нибудь человека – мужика, я имею в виду, – то первым делом сразу прикидываю: а получится ли у меня дать ему в грызло? Профессиональная привычка, ничего не поделаешь.
Вот и тут то же самое. Я посмотрел на человека по фамилии Шумов, рекомендованного Гиви Хромым, и решил: «Пожалуй, с ударом в грызло тут все нормально». В том смысле, что Шумов был хоть и приличного роста, но в плечах я пошире, да и вообще поздоровее. То есть если бы этот самый Шумов нализался бы в «Золотой Антилопе» до зеленых чертей, я бы элементарно вышвырнул его за порог.
Правда, сейчас все было немного иначе. Я смотрел на Шумова и понимал, что при всей разнице в весе и в ширине плеч не смогу не то что врезать путем этому мужику, я и руку вряд ли на него успею поднять.
Потому что Шумов стоял напротив меня, небрежно держа на сгибе руки охотничий карабин и направляя этот карабин прямо мне в живот. Пища, которая провалилась в меня после завтрака, в такой ситуации повела себя просто неприлично, и раздалось какое‑то трусливое бурчание, заставившее Шумова удивленно поднять бровь. Левую.
– Э, – сказал я, не сводя глаз с карабина. – Меня Гиви Хромой послал...
– Если ты думаешь, что это хорошая рекомендация, – низким голосом проговорил Шумов, разглядывая мой живот, – ты сильно ошибаешься.
Дело происходило за городом, в дачном поселке, причем на вид не самом захудалом. Кругом щетинились антеннами двух– или трехэтажные кирпичные коттеджи за высокими заборами, и тот коттедж, где я нашел Шумова, мало чем отличался от прочих. Гиви упомянул, что Шумов раньше был частным детективом – не хреново зарабатывают частные детективы, если могут отгрохать себе такую домину, а потом со спокойной душой уйти в запой. Алкоголем, кстати, от Шумова не пахло. Было кое‑что другое в его облике – другое и особенное.
Я долго жал на кнопку звонка, пока дверь в заборе наконец не открылась и я смог войти на участок. Вошел и тут же засомневался, что мне стоило это делать, потому что на участке меня ожидал бородатый мужик с карабином в руках. Шумов был одет в старые синие джинсы, оттопыренные на коленях, и в толстый черный свитер. Неухоженная борода и общий вид этого парня наводили на мысль, что Шумов не выходит за пределы дачного участка и не общается с другими людьми. А может, это люди не общаются с ним? Это было бы неудивительно, учитывая привычку Шумова встречать гостей с ружьем в руках. С ружьем, направленным в пузо гостю.
– Я не хочу ничего слышать о Гиви, – отчетливо и неторопливо говорил Шумов. – Я не хочу его видеть. Письма, посылки и переводы от него я тоже не принимаю.
– Я не от Гиви, – поспешил я откреститься от Хромого. – Он просто назвал твою... то есть вашу фамилию. Он сказал, что вы тот самый человек, который мне нужен...
– Да? – Шумов хмыкнул. – Тебе что, нужен убийца?
– А? Почему – убийца? – не понял я и одновременно вздрогнул, потому что мне показалось, будто ствол шумовского карабина приблизился к моему животу на пару сантиметров. И с чего это я решил слушаться советов Гиви Хромого?!
– Потому что я – убийца, – Шумов сказал это с удовольствием.