А ещё через полчаса меня ждет постоянный клиент на Рашинской, мы с ним договорились, так что я хотел бы успеть. Вам придется придумать что-то еще.
Мои дурные предчувствия усилились.
— Тогда к кому же вы приехали в Виланов?
— К какой-то Кентшик. Круткая, дом пять.
— Прелестно. Вы остановились у дома три — Круткая, три. А я как раз ждала такси!
— Холера! Мне очень жаль, но ничего не поделаешь, мне нужно ехать на Рашинскую.
Это я и сама понимала. Не станешь ведь удерживать человека, который договорился с постоянным клиентом в такую погоду. Заплатив ему, я помчалась к своей машине и промокла ещё сильней, так и не сумев раскрыть по дороге зонтик. Он как-то подозрительно сопротивлялся.
Едва я захлопнула дверцу, как заверещал мобильник. Это был обеспокоенный и расстроенный Рысек.
— Где вы? Похоже, все пошло наперекосяк.
Звонил Мариан, мой приятель, он везет какую-то бабу, но совсем не туда, куда нужно. В Бемово. И это вообще вроде бы не вы.
— Конечно, нет, я на Окенче. И уже знаю, что произошло, я забрала таксиста, что приехал за ней, а она села к твоему приятелю...
— Вот именно, это Бемово его и запутало, потому что ассоциируется с аэродромом. И только по пути он начал что-то соображать.
— Постой, но мой, то есть её, таксист уже уехал, у него договоренность...
— И больше никакого нет?
— Нет!
— Так я сейчас позвоню Мариану, чтобы малость поднажал. Отвезет ту бабу и пусть сразу же гонит к вам! Да, минуточку! А когда самолет садится? Вы уже знаете?
— Примерно через полтора часа.
— Тогда успеет...
— А ты где?
— Подъезжаю к аэропорту. Сейчас вы меня увидите. Такой желтый с синим...
— Ладно, звони своему Мариану.
Дождь вроде бы немного ослабел, зато поднялся ветер. Через двенадцать минут я увидела желтую с синим машину, ужасно странную, она показалась мне какой-то не такой, и уж если это — небольшой кран... Я бы лично назвала эту махину самым большим краном!
Рысек припарковался на первом попавшемся свободном месте и примчался ко мне, прикрывая лицо капюшоном форменной куртки.
— Я уже дозвонился, баба как раз вылезает, и Мариан газует к нам, — заявил он. — Очень здорово, что рейс запаздывает...
— Постой-ка, Рысек, — перебила я его, так как меня вдруг кольнуло очередное недоброе предчувствие. — Если я хоть что-то в жизни понимаю, эти дальние рейсы... С какой стороны дует ветер?
— Север здесь, юг — здесь... Так, на глазок, — с востока.
— И подгоняет самолет! На всякий случай пойду-ка я спрошу, нет ли каких изменений.
— Лучше я сбегаю, — мужественно вызвался Рысек. — А вы посидите.
Он понесся бегом и вернулся через десять минут.
— Вы были правы, они ускорились. Теперь опоздание всего сорок пять минут.
— О господи, да ведь это значит, что он сядет через четверть часа!
— Ну, какое-то время им ещё понадобится, — успокоил меня Рысек, отжимая носовой платок, который вынул из кармана, чтобы вытереть лицо. — Вы их будете там ужасно долго встречать, каждого в отдельности, а за это время и Мариан успеет приехать. Вдвоем мы с их багажом быстро управимся.
— Может, я все-таки подожду внутри...
— Да там человеку и сигарету выкурить не позволят...
— Холера...
Спустя четверть часа Мариана все ещё не было, а мои предчувствия разбушевались ничуть не меньше, чем стихия снаружи. Дождь и ветер приобрели шквальный характер, то затихая, то усиливаясь, причем затишье составляло процентов десять от максимальной силы. Я решила дождаться этих самых десяти процентов и добраться до здания бегом. Рысек счел правильным вернуться к своему крану и на всякий случай перегнать его поближе.
Когда я ввалилась в зал прилетов, громкоговоритель заставил меня как можно скорей посмотреть на информационное табло.
Все мои недобрые предчувствия оправдались с лихвой: самолет из Сингапура только что сел!
У меня уже не хватило смелости выбежать наружу, чтобы отыскать своих союзников. Одновременно я осознала, что понятия не имею, откуда берутся эти холерные багажные тележки.
С той стороны? Или с этой? И хватит ли у них ума схватить этот транспорт? Или, может быть, они думают, что это должна сделать я?
Рядом со мной вырос Рысек.
— Тележки там, — мотнул он головой. — Смотрите, каждый с ними выезжает. Видите?
И в этот момент я обнаружила свою родню.
С феноменальной ловкостью пройдя через паспортный и таможенный контроль, они объявились уже по эту сторону стеклянной стены. Дядюшки в поте лица своего толкали две громадные кучи багажа, тетки и бабушка топали порожняком.
— Вон они, — мертвым голосом произнесла я. — Вот эти.
— Холера, — прошептал Рысек.
Семейство тоже увидело меня и, к сожалению, немедленно признало. Бабушка как-то странно меня разглядывала, я даже забеспокоилась — может, она заметила, что я в парике, и ей это не понравилось? Есть же люди, которые не выносят парики.
— Я думала, ты за нами приедешь, — горько сказала она. — Я знаю, что здесь нет носильщиков, потому что у вас безработица, но не ожидала, что нам придется идти пешком.
— Да что ты, бабушка, каким пешком! — вежливо возразила я. — Моя машина на стоянке.
Разумеется, к выходу то и дело подруливали такси, но наше не появлялось. Если бы я не перепутала машины и если бы Мариан был уже здесь...
— И где же она, твоя стоянка? — спросил один из дядюшек, тот, который не был моим крестным.
— Рядом, в нескольких шагах, — бодро отрапортовал Рысек и отнял у него тележку с грузом. — Вообще все готово, прошу вас, прошу.
Я настолько растерялась, что выпихнула родню наружу под все эти атмосферные прелести. Правда, те как раз слегка приутихли. Я помогала дядюшке-крестному толкать вторую тележку, со скрипом мы добрались до стоянки.
Мариан так и не появился. Рысек попытался поднять один из элегантных чемоданов и охнул.
И немедленно нашел выход.
Не успела я оглянуться, как произошло сразу несколько событий. Хлынул настоящий ливень — льготные десять процентов затишья закончились.
Я распахнула дверцы с криком, чтобы все садились, а сама открыла багажник. Рысек бросился к своему подъемному крану, какими-то ужасающими лапами схватил первый чемодан, и тут в дело вмешался страшный вихрь, который сорвал у меня с головы парик. Лететь парику было недалеко, он со всего размаху шлепнулся прямо на лицо дядюшке (не крестному), который явно собирался что-то сказать и как раз открыл рот. Все мои патлы влезли ему в раскрытый рот, так что намечавшуюся речь нам услышать не довелось.
Бабка и две тетки взирали на происходящее в полном молчании.
С лихорадочной поспешностью я выдрала парик из дядюшкиных зубов. Дождь лил, словно выжимая из себя последние запасы зловредности. Железные лапы разместили чемодан в багажнике таким образом, что там уже больше ничего не могло поместиться, тем более что мешал тот недоделанный багажник, лежавший на дне...
Я почувствовала страстное желание выбросить белый флаг, и тут как раз подъехал долгожданный Мариан. Сообразительный парень моментально оценил ситуацию и бросился на подмогу.
Действительно, ничего не скажешь, с помощью крана они сумели загрузить в две машины все содержимое обеих тележек. Рысек управлял лапами, Мариан заботливо размещал вещи, однако мои чертовы железки для крыши пришлось вынуть. Рысек заявил, что может забрать их и довезти до дома — в виде груза, болтающегося в лапах. Два человека мужского пола сели в такси, три женские особи остались в «тойоте». Некоторое время у меня ушло на раздумья, в состоянии я вести машину или нет, так как случайно взглянула на себя в зеркальце заднего вида.