Усталость постепенно сковывает мое сознание, кажется, что черепная коробка залита изнутри расплавленным свинцом. Именно поэтому я решил пройтись по проспекту Свободы пешком – в такси меня непременно сморило бы в сон. Может, выйти из Глубины? Разорвать виртуальный канал, сымитировав сработавший на моем компьютере таймер? Да, наверное, так будет лучше…
– Тормозни.
Я оборачиваюсь: рядом со мной идет высокая стройная блондинка в рельефно обтягивающей красивую грудь блузке и коротких шортах, на плече болтается маленькая дамская сумочка. Девушка старается выровнять шаг, пытаясь попасть в ногу. Удивляться уже нет сил.
– Ты кто? – Грубовато спрашиваю я.
– Не важно. Надо поговорить.
– О чем?
– О тебе.
– Не о чем нам с тобой разговаривать…
– Как хочешь.
Девушка резко замедляет шаг, извлекая что-то из сумочки. Я едва успеваю сообразить, что происходит.
Раздается выстрел. Второй. Третий.
Я ощущаю затылком сильный удар об асфальт, воспаленный мозг реагирует на него нестерпимой болью. Небо сворачивается в яркую точку, невыносимое сияние которой ослепляет меня…
0B
Тихое гудение системного блока успокаивающе действует на нервы, на экранах виртуального шлема – непроглядная чернота. Монитор также черен и пуст. Нажимаю «ресет» и, дождавшись сообщения BIOS об успешном включении машины, пытаюсь заново определить диски. Винчестеров в системе нет. Виктор мертв.
Я слава Богу, жив. В Глубине можно убить только компьютер.
Вполголоса матюгнувшись, выключаю питание машины и, стянув виртуальный костюм, заваливаюсь на диван. Сон приходит мгновенно.
Мирный морской прибой устало шелестит у моих ног, теплая вода осторожно касается ступней, словно боясь ранить. Небо чистое, но в воздухе неощутимо носится тревожное дыхание близкой грозы. Чайки, с тоскливым клёканьем кувыркаясь над волнами в каком-то мистическом танце, едва касаются крыльями темно-зеленой воды, взметая невесомую белую пену. Неожиданный порыв ветра толкает меня в грудь, приносит свежий запах моря и дождя. Я едва не задыхаюсь от этого прохладного дуновения.
– Хорошо, что ты пришел.
Голос, звучащий за моей спиной, мне не знаком, и я с удивлением осознаю, что ощущал чье-то теплое, отстраненное присутствие с первых мгновений моего пребывания на этом пляже.
– Пожалуйста, не оборачивайся. – Тихо говорит голос.
Я молчаливо соглашаюсь, вглядываясь в янтарно-зеленый горизонт. Темнеющие небеса безжалостно рассекают уходящие в бесконечность янтарные лучи падающего за призрачную черту морской глади солнца. Оно застыло в этом вечном падении, опустив в темную воду лишь нижний край сверкающего золотистого диска. Теперь я могу смотреть на него не жмурясь, горячий свет больше не ослепляет меня.
– Что это? – Спрашиваю я.
– Это мираж. – Раздается за моей спиной.
– Твой?
– Нет. Ничей. Он сам по себе.
Я беззвучно киваю, наблюдая за медленным танцем чаек над изумрудными волнами. Тот, кто стоит за моей спиной, тоже смотрит на воду и молчит. Он не ждет от меня никаких слов.
– Не стоит разбивать миражи. – Шепотом говорю я.
И мир – море, перламутровое небо, чайки – меркнет передо мной, тает невесомым туманом, стремительно рассеиваясь в пустоте.
Вместо него остается лишь чернота.
Которую разрывает на части треньканье стоящего на столе телефона.
За окнами уже темно. Вечер? Ночь? Утро? Едва не свернув аппарат на пол, поднимаю трубку.
– Жив? – Раздается на том конце провода бодрый баритон.
– Да… Здравствуйте, Денис Вениаминович.
– Ну, здравствуй.
– Как… там? – Спрашиваю я, с трудом ворочая непослушным спросонья языком.
– Пока никак.
– А Олег? Что-нибудь известно?
– Ничего.
Я безуспешно пытаюсь разлепить свинцовые веки.
– Быстро только кошки родятся. – Успокаивает меня Денисов.
– Ты курицу пожарил?
– Нет… Не успел еще…
– Разгильдяй. Давай, трудись, жизнь еще не кончается. Завтра перезвоню.
С этими словами он обрывает связь.
Усилием воли стараясь оторвать голову от подушки, набираю номер Олегатора. Может, все-таки дома?
Никто не берет трубку.
Поставив телефон обратно на стол, закрываю глаза и снова засыпаю. На этот раз без сновидений.
– Идиот!
Таким раздраженным я Денисова не видел еще никогда.
– Дайвер хренов! Кем ты себя возомнил? Если тебе говорят не соваться в Глубину, значит, соваться туда тебе нельзя. Ты понимаешь?
– Да, Денис Вениаминович. – Смущенно отвечаю я. Рядом с этим человеком я отчего-то всегда ощущаю себя ребенком. Сейчас я испытываю крайнюю неловкость и неудобство: сам позвонил, попросил о помощи и не выполняю данных мне указаний. Свинья, одним словом.
– Да ни хрена ты не понимаешь… – Устало говорит он. – Понимал бы – делал что говорят. Черт, ты хоть представляешь себе, какой опасности ты себя подвергал?
– В Глубине?
– Нет, ты точно дурак. Зациклился на своей Глубине, как…
Он машет рукой, даже не пытаясь подобрать нужного слова. С силой придавливает окурок в пепельнице.
– Пока ты болтаешься в виртуальности, твое тело совершенно беззащитно здесь, перед компьютером. Тебе могли взломать дверь, войти в комнату, и ты ни черта бы не услышал. После чего с тобой можно было бы делать все, что угодно. Все. Что. Угодно. Ясно, нет?
– Но ведь все же обошлось…
– Сейчас обошлось. В следующий раз не обойдется. Сколько тебе пообещали?
– Пятьсот тысяч долларов.
Названная мною сумма не произвела на Денисова ни малейшего впечатления.
– Запомни, парень: в этом мире легких денег не бывает. – Говорит он. – За все надо платить. Никто и никогда ничего не дает просто так. И если тебе сулят крупное вознаграждение, самое время задуматься: а, собственно, за что? Пуля иногда стоит много дешевле. Скорее всего, ты уже заранее покойник.
Денис Вениаминович допивает из стакана кофе и тяжело поднимается на ноги.
– Ладно, поехали.
– Куда?
– Узнаешь. Еще один вопрос – и получишь по морде. Собирайся быстрее, через десять минут жду в машине.
Белая «Волга» Дениса Вениаминовича неторопливо катится по дневному Питеру. Я, успокаивая нервы, курю в окно уже третью сигарету подряд, он, насупившись, молчит на переднем сидении. Водитель тоже неразговорчив. «Волга» Проезжает по Средней линии Васильевского острова и сворачивает в ничем не приметный дворик. Пыль, примятый истоптанный газон, жухлый кустарник. Высокий металлический зеленый забор, по периметру которого натянута в четыре ряда на изогнутых штангах колючая проволока, мрачное, неухоженное, медленно разрушающееся кирпичное здание заводского типа с другой стороны. На воротах дешевая вывеска: «ОАО Электромашэнергострой».
Ворота медленно ползут в сторону, из невысокой будки с металлическим трапом появляется человек в сером камуфляже, на груди которого красуется небольшая черная нашивка с лаконичным словом «охрана». Вроде бы все вполне традиционно, однако на плече охранника виднеется короткий автомат с обрезанным стволом, а его неповоротливая, угловатая фигура однозначно говорит о том, что под нейлоновым комбинезоном скрывается прочный бронежилет. Чуть в стороне, подняв уши, за автомобилем внимательно следит умными желтыми глазами здоровенная немецкая овчарка.
Водитель протягивает охраннику какую-то бумажку, тот мгновение внимательно изучает ее, заглядывает в салон, после чего, сделав разрешающий жест рукой, поднимается по трапу в свою кабинку, закрыв за спиной дверь. Ворота с гудением и скрежетом ползут на место.