Кожаная подкладка шлема исчезла, вместо нее образовался яркий водоворот, куда меня стремительно затянуло несуществующим бесконечным движением. Несколько секунд я обреченно падал в пустоту.
Потом наступила Глубина.
Моя комната в виртуальности осталась без изменений: стол, компьютер, диван, окно, призрачный зеленый свет льется внутрь из-за неплотно прикрытых штор. Только вот я немного изменился.
– Все в порядке, Владислав?
Девушка, которая теперь внимательно смотрит на меня с развернутого в пол оборота экрана, исключительно предупредительна и заботлива. Иначе она не умеет.
– Да, спасибо.
Первый раз в жизни вхожу в Глубину под невидимым, неощутимым присмотром. За мной, конечно же, следят, и от этого становится нестерпимо тошно. От безысходности и невозможности что-либо изменить хочется плакать и биться головой в равнодушные стены. Теперь я утратил свободу. Кажется, уже навсегда.
Подхожу к зеркалу, гляжу на свое отражение, кисло взирающее на меня оттуда, из зазеркалья. Я в своем основном теле, но оно, видимо, подверглось небольшой модификации: кожа приобрела какой-то нездоровый матовый оттенок, глянцево поблескивающий в мягком свете настенного бра. Осторожно прикасаюсь пальцами к собственным щекам – может быть, показалось?
– Автономная антивирусная защита, – комментирует мои действия машина, – способна обезвредить более ста двадцати тысяч известных вирусов. Библиотеки ежемесячно обновляются.
Ага. Значит, программисты все же немного повозились с моим виртуальным образом. Что же, неплохо. Хотя я вполне мог бы обойтись и без этого.
Карман джинсов оттягивает какой-то незнакомый, непривычный груз. Протягиваю руку – и моя ладонь натыкается на шероховатую, рифленую рукоять револьвера. С интересом верчу оружие в руках: маленький барабанный шестизарядник с хищным, коротко обрезанным стволом. Дуло широкое, мушка крошечная и едва заметная на вороненой стальной поверхности, с дальнего расстояния наверняка промахнешься. Но точность, подозреваю, здесь и не требуется.
– Набор из шести боевых нефатальных вирусов, – менторским тоном профессионального экскурсовода продолжает комментировать компьютер, – новые программные модули автоматически подгружаются по мере расходования базового боекомпле…
– Замолкни. – Обрываю я этот поток электронного самосознания.
– Как хочешь, – обиженно соглашается машина.
Смотрю на свое отражение, неуверенно сжимающее пистолет в руках. Агент ноль-ноль-семь. Гроза американской разведки. Урод, блин. Угораздило же идиота…
Подхожу к противоположной стене и открываю пластиковые дверцы стенного шкафа. На вешалке среди прочей одежды висит просторный черный пиджак, под которым одиноко болтается небольшая наплечная кобура. То, что надо. Надев кобуру и прикрыв ее сверху пиджаком, убираю туда пистолет, осторожно зафиксировав удобную застежку. Сойдет.
– Пойду, подышу свежим воздухом, – бросаю я притихшему компьютеру.
– Когда вернешься?
– Часа через два.
Черт, отчего-то с самого начала я стал относиться к этой машине с холодным, равнодушным недоверием. Так дело не пойдет. Если вдруг в экстренной ситуации мне понадобится помощь компьютера, я должен буду положиться на него на все сто. Иначе возможны неприятности. А как я смогу довериться машине, к которой даже обращаюсь безлично-отстраненно, всячески избегая в своей речи любых эмоциональных оттенков? Слишком уж я привык к услужливо-вежливому Виктору.
Надо срочно придумать этой обаятельной персоналке имя. Только вот какое? Машина… Машина… Машина.
– Если ты не против, я буду называть тебя Машей.
– Как угодно. – Безропотно соглашается компьютер.
Вот и отлично.
Закрыв за собой дверь, направляюсь к гостеприимно распахнутым дверям скоростного лифта.
Внизу меня ожидает Диптаун.
Внизу меня ожидает неизвестность.
Я переступаю порог «Тима и Деззи» и моим глазам предстает неожиданная картина: за одним из столиков сидит Эдгар, смеется, призывно машет мне рукой. Рядом с ним, закинув ногу на ногу, неторопливо потягивает коктейль обаятельная девушка в весьма выразительном, но отнюдь не вызывающем мини, Эдгар что-то говорит ей вполголоса, склонившись к самому уху, она смотрит в мою сторону, улыбается. Отчего-то до этого момента я совершенно не мог представить себе Лорда с девушкой, а тем более – смеющегося Лорда. Слишком уж он чопорен и серьезен. В каком-нибудь увитом плющом родовом поместье, чем-то напоминающем древний средневековый замок, образ Эдгара смотрелся бы куда естественнее, чем за столом небольшого уютного кафе в компании симпатичной юной особы. Хотя – кто знает? Жители виртуального мира редко открывают друг другу подробности своей реальной жизни. Быть может, на самом деле Эдгар как раз и обитает в таком поместье-замке с седым, старым, как само это поместье, дворецким – обладателем пышных бакенбард, с развешанным по стенам старинным оружием и с привидениями. Непременно с привидениями.
Киваю Лорду и его спутнице, подхожу к стойке бара и легонько бью ладонью по укрепленному на ней круглому металлическому звонку. Из-за занавески возникает улыбающаяся Джессика, при виде меня на ее лице появляется плутовато-игривое выражение.
– Доброе утро, сэр, – приветствует меня она, – снова будете заказывать ваше любимое блюдо – яичницу в кредит?
У нас уже давно вечер, но я лишь улыбаюсь ей в ответ, не желая облекать собственное приветствие в соответствующую словесную форму. В несуществующем пространстве, где локальные временные границы раздроблены и смыты, подобные слова не значат почти ничего.
– Здравствуй, Джесси. – Стараясь придать своей физиономии серьезное выражение, какое, по моему мнению, и приличествует степенному посетителю виртуального бара, говорю я. – Я хотел бы заказать небольшую порцию свежих шуток и пару кружек твоего фирменного искрящегося юмора.
– О! – Джессика в притворном удивлении поднимает брови. – Неплохо сказано! Извините, мистер Шекспир, шутки в кредит не отпускаем. Что-нибудь еще?
За моей спиной появляется несколько человек в коротких шортах и цветастых гавайских рубахах навыпуск. Двое, в нелепых песочно-желтых шляпах, чем-то напоминающих пробковые тропические шлемы, начинают, перебивая друг друга, обсуждать предлагаемый в баре ассортимент выпивки, третий, с огромным фотоаппаратом на груди, сосредоточенно копается в бумажнике. Оценив коротким взглядом эту импровизированную очередь, я решаю про себя, что балаган пора сворачивать.
– Если не трудно, Джесси, бутылку «Кристалла», пустой бокал, тоник и две порции соленой осетрины. Спасибо.
Джессика морщится, но все же снимает с полки прихотливо выгнутую у горлышка водочную бутылку, протирает ее полотенцем и выставляет на стойку рядом с запотевшим от холода тоником и блюдами с аккуратно выложенными и присыпанными свежей зеленью ломтиками красной рыбы.
– Поль, у меня есть хороший знакомый в клубе анонимных алкоголиков, – хитро и немного сочувственно косит она глазом в мою сторону, – могу на всякий случай оставить его телефон.
– Благодарю, Джесси, но, боюсь, это лишнее. – С горечью в голосе отвечаю я. – Я неизлечим. К тому же у меня вполне традиционная половая ориентация, потому твой знакомый вряд ли вызовет мой интерес.
Джессика тихонько порскает в кулачок, а я, с трудом разместив свой заказ в руках, направляюсь к Эдгару и его приятельнице. Сегодня мне на удивление непереносимо хочется напиться в хлам.